Впрочем, я могу передать
тебе поклон от Антонио Веласко. Весьма возможно, что тебе придется сыграть
с ним один матч прежде, чем мы покинем Перу.
Негр-боксер просиял.
- Это меня очень радует, - сказал он с восхищением.
- Но едва ли это произойдет на арене.
- А где же в таком случае?
- Где-нибудь на свободе - на вершине утеса в Кордильерах или на
лужайке девственного леса.
Негр расхохотался, сверкнув белыми зубами.
- Хорошее дело! Однажды я лежал, притаившись за древесным корнем, в
течение четырнадцати часов, чтобы получить возможность отомстить серому
медведю в Колумбии. Я был тогда фермером, и медведь убил у меня лошадь и,
кроме того, разорвал на клочки одну из моих тещ.
- Ну, и чем это кончилось?
- Спасибо, великолепно. Я употребил остатки моей тещи в качестве
приманки. Это было очень печально, но необходимо. Медведь несколько раз
ускользал от меня, но в конце концов попал в западню и был мною застрелен.
А моя теща получила достойное погребенье.
- Ты испытал понемногу всего, как мне кажется, - сказал Фьельд. - Но
охота на медведей и охота на людей - это далеко не одно и то же.
Кид Карсон искоса взглянул на Фьельда. Толстые губы приоткрылись.
Какое-то признание словно хотел вырваться из-за белых зубов. Но он
одумался, крепко сжал челюсти, пожелал Фьельду спокойной ночи и вышел вон.
Фьельд задумчиво посмотрел ему вслед.
- Странный малый, - пробормотал он. - Немного отличающийся от
обычного типа негра. Опаснее цепной собаки, но по-своему честен. Трудно
будет приручить его, сделать из него человека. Он и не думает, что я
кое-что подозреваю за ним. У него руки зачесались, когда я заговорил об
охоте на человека. Достойный Кид называет себя боксером, фермером,
контрабандистом... но его прирожденная профессия - убивать. В этой области
у него, наверное, большой опыт. Он вооружен опасным ножом bordie. Меня не
удивит, если в один прекрасный день этому ножу придется иметь дело с
легкими Черного Антонио.
Он стал раздеваться, насвистывая какую-то мелодию. По-видимому,
крепкие напитки не очень-то на него подействовали. Наоборот...
Необыкновенное блаженство охватило его. Итак, он стоял теперь в самом
центре приключения. Опасности подстерегали его в незнакомой стране и среди
незнакомых людей. Все требовало от него быстрых и ясных решений,
хладнокровия и самой высокой бдительности. С удовлетворением он ощущал,
как поспешно работали клетки его мозга, как просыпались для действия связи
мускулов в его превосходно тренированном теле. Куда делись вялость и
усталость!
Он подошел к окну и отодвинул в сторону гардины. Легкая прохлада
повеяла ему в лицо. Была свежая ночь. Наверху дрожали звезды, словно
алмазы на темно-зеленом бархате неба. Ах! - вон и Юпитер, опасная планета,
приносящая всегда за собой великие события. Вон там, низко над горизонтом,
стоял Южный Крест, словно покосившийся, полуразрушенный памятник на
кладбище, а прямо впереди, на западе, блестела Венера, подобная крошечной
луне, и бросала свои изумрудно скользящие отсветы на башни-близнецы
собора.
Ночная тишина царила над городом старого Писарро. Не слышно было ни
автомобиля, ни стука лошадиных копыт. Летучая мышь прорезала темноту, да
несколько запоздавших москитов звенели в воздухе, меж тем как едва слышное
журчание медленно текущей реки Римак звучало, словно тихий шепот матери
над уснувшим ребенком.
Фьельд не покинул своего места у окна до тех пор, пока не посветлело
на востоке и город не начал просыпаться. Твердые копыта мулов звонко
застучали по каменной мостовой, а тяжелые повозки с зеленью и бычьими
тушами пробирались по артериям, питающим Лиму. Издали слышался свист
локомотивов, и громыхающий звук доносил об отъезде поездов.
Тогда Фьельд опустил ставни и собрался ложиться в постель. Но,
очевидно, ему не было суждено заснуть в эту ночь. Легкий стук в дверь
заставил его невольно протянуть руку за небольшим металлическим предметом,
лежащим на ночном столике. Этот предмет почти исчез в его огромном кулаке.
Но то был лишь дружелюбный стук осторожного человека, не имевшего
злых намерений.
На "войдите" Фьельда в двери показалось бледное лицо, подобное лицу
человека, преследуемого фуриями. Глаза перебегали с места на место, словно
ожидали, что из каждого угла появятся спрятанные дьяволы.
То был директор Вальдес своей собственной персоной.
Фьельд отбросил в сторону револьвер.
15. ТОТ, КТО БОИТСЯ И РАСКАИВАЕТСЯ
Могущественный начальник гостиницы "Делигенсия" не был, по-видимому,
храбрым человеком. И его голос дрожал, когда он подошел к постели.
- Извините, доктор, - прошептал он, - что я беспокою вас в такое
время суток. Но дело идет о некоторых событиях, которые я сообщу вам и о
которых никто не должен знать. Я - человек подневольный... За мною
следят...
- Все люди, как мне кажется, следят друг за другом в этой стране, -
сказал Фьельд сухо.
- В Перу так много противоположных интересов, - продолжал Вальдес
невозмутимо. - Тут и политика, тут и женщины. Если я сейчас обращаюсь к
вам, то это из-за женщины. Она - солнце этого города. Я видел, как над нею
опустилось облако и как радость погасла в ее глазах. То было по моей вине.
Да будет проклята моя трусость! А теперь ей угрожает еще худшая судьба.
Речь идет об Инесе Сен-Клэр, доктор. Я слышал, что она интересовалась
узнать ваше имя. Вы - человек решительный. А теперь я хочу рассказать вам
о тех интригах, которые ткутся против этого удивительного ребенка и, может
быть, также и против вас.
- Я не совсем ясно понимаю ваши намерения, добрый человек, - сказал
Фьельд. - Я знаю только, что эта гостиница не особенно удобна для спанья.
Какие-то частные сыщики бегают здесь повсюду и роются в моем багаже, а в
довершение всего на рассвете дня является сам директор и рассказывает мне
о каких-то интригах... Я раз и навсегда советую не вмешиваться в мои дела,
и не дам себя запугивать.
Хозяин гостиницы смешался:
- Я думал... Я полагал... Что донна Инеса...
- Я никогда не видел эту даму.
- Это я понимаю... Не то вы бы, наверно, выказали больший интерес. К
сожалению, сама донна Инеса не имеет возможности лично поговорить с вами
об этом деле, так как вчера вечером она уехала в Оройю.
Если бы директор Вальдес был лучшим наблюдателем, то, конечно,
заметил бы, как странно сверкнули голубые глаза белокурого гиганта при
этом известии.
- Что понадобилось молодой даме в горах?
- Значит, вы этого не знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
тебе поклон от Антонио Веласко. Весьма возможно, что тебе придется сыграть
с ним один матч прежде, чем мы покинем Перу.
Негр-боксер просиял.
- Это меня очень радует, - сказал он с восхищением.
- Но едва ли это произойдет на арене.
- А где же в таком случае?
- Где-нибудь на свободе - на вершине утеса в Кордильерах или на
лужайке девственного леса.
Негр расхохотался, сверкнув белыми зубами.
- Хорошее дело! Однажды я лежал, притаившись за древесным корнем, в
течение четырнадцати часов, чтобы получить возможность отомстить серому
медведю в Колумбии. Я был тогда фермером, и медведь убил у меня лошадь и,
кроме того, разорвал на клочки одну из моих тещ.
- Ну, и чем это кончилось?
- Спасибо, великолепно. Я употребил остатки моей тещи в качестве
приманки. Это было очень печально, но необходимо. Медведь несколько раз
ускользал от меня, но в конце концов попал в западню и был мною застрелен.
А моя теща получила достойное погребенье.
- Ты испытал понемногу всего, как мне кажется, - сказал Фьельд. - Но
охота на медведей и охота на людей - это далеко не одно и то же.
Кид Карсон искоса взглянул на Фьельда. Толстые губы приоткрылись.
Какое-то признание словно хотел вырваться из-за белых зубов. Но он
одумался, крепко сжал челюсти, пожелал Фьельду спокойной ночи и вышел вон.
Фьельд задумчиво посмотрел ему вслед.
- Странный малый, - пробормотал он. - Немного отличающийся от
обычного типа негра. Опаснее цепной собаки, но по-своему честен. Трудно
будет приручить его, сделать из него человека. Он и не думает, что я
кое-что подозреваю за ним. У него руки зачесались, когда я заговорил об
охоте на человека. Достойный Кид называет себя боксером, фермером,
контрабандистом... но его прирожденная профессия - убивать. В этой области
у него, наверное, большой опыт. Он вооружен опасным ножом bordie. Меня не
удивит, если в один прекрасный день этому ножу придется иметь дело с
легкими Черного Антонио.
Он стал раздеваться, насвистывая какую-то мелодию. По-видимому,
крепкие напитки не очень-то на него подействовали. Наоборот...
Необыкновенное блаженство охватило его. Итак, он стоял теперь в самом
центре приключения. Опасности подстерегали его в незнакомой стране и среди
незнакомых людей. Все требовало от него быстрых и ясных решений,
хладнокровия и самой высокой бдительности. С удовлетворением он ощущал,
как поспешно работали клетки его мозга, как просыпались для действия связи
мускулов в его превосходно тренированном теле. Куда делись вялость и
усталость!
Он подошел к окну и отодвинул в сторону гардины. Легкая прохлада
повеяла ему в лицо. Была свежая ночь. Наверху дрожали звезды, словно
алмазы на темно-зеленом бархате неба. Ах! - вон и Юпитер, опасная планета,
приносящая всегда за собой великие события. Вон там, низко над горизонтом,
стоял Южный Крест, словно покосившийся, полуразрушенный памятник на
кладбище, а прямо впереди, на западе, блестела Венера, подобная крошечной
луне, и бросала свои изумрудно скользящие отсветы на башни-близнецы
собора.
Ночная тишина царила над городом старого Писарро. Не слышно было ни
автомобиля, ни стука лошадиных копыт. Летучая мышь прорезала темноту, да
несколько запоздавших москитов звенели в воздухе, меж тем как едва слышное
журчание медленно текущей реки Римак звучало, словно тихий шепот матери
над уснувшим ребенком.
Фьельд не покинул своего места у окна до тех пор, пока не посветлело
на востоке и город не начал просыпаться. Твердые копыта мулов звонко
застучали по каменной мостовой, а тяжелые повозки с зеленью и бычьими
тушами пробирались по артериям, питающим Лиму. Издали слышался свист
локомотивов, и громыхающий звук доносил об отъезде поездов.
Тогда Фьельд опустил ставни и собрался ложиться в постель. Но,
очевидно, ему не было суждено заснуть в эту ночь. Легкий стук в дверь
заставил его невольно протянуть руку за небольшим металлическим предметом,
лежащим на ночном столике. Этот предмет почти исчез в его огромном кулаке.
Но то был лишь дружелюбный стук осторожного человека, не имевшего
злых намерений.
На "войдите" Фьельда в двери показалось бледное лицо, подобное лицу
человека, преследуемого фуриями. Глаза перебегали с места на место, словно
ожидали, что из каждого угла появятся спрятанные дьяволы.
То был директор Вальдес своей собственной персоной.
Фьельд отбросил в сторону револьвер.
15. ТОТ, КТО БОИТСЯ И РАСКАИВАЕТСЯ
Могущественный начальник гостиницы "Делигенсия" не был, по-видимому,
храбрым человеком. И его голос дрожал, когда он подошел к постели.
- Извините, доктор, - прошептал он, - что я беспокою вас в такое
время суток. Но дело идет о некоторых событиях, которые я сообщу вам и о
которых никто не должен знать. Я - человек подневольный... За мною
следят...
- Все люди, как мне кажется, следят друг за другом в этой стране, -
сказал Фьельд сухо.
- В Перу так много противоположных интересов, - продолжал Вальдес
невозмутимо. - Тут и политика, тут и женщины. Если я сейчас обращаюсь к
вам, то это из-за женщины. Она - солнце этого города. Я видел, как над нею
опустилось облако и как радость погасла в ее глазах. То было по моей вине.
Да будет проклята моя трусость! А теперь ей угрожает еще худшая судьба.
Речь идет об Инесе Сен-Клэр, доктор. Я слышал, что она интересовалась
узнать ваше имя. Вы - человек решительный. А теперь я хочу рассказать вам
о тех интригах, которые ткутся против этого удивительного ребенка и, может
быть, также и против вас.
- Я не совсем ясно понимаю ваши намерения, добрый человек, - сказал
Фьельд. - Я знаю только, что эта гостиница не особенно удобна для спанья.
Какие-то частные сыщики бегают здесь повсюду и роются в моем багаже, а в
довершение всего на рассвете дня является сам директор и рассказывает мне
о каких-то интригах... Я раз и навсегда советую не вмешиваться в мои дела,
и не дам себя запугивать.
Хозяин гостиницы смешался:
- Я думал... Я полагал... Что донна Инеса...
- Я никогда не видел эту даму.
- Это я понимаю... Не то вы бы, наверно, выказали больший интерес. К
сожалению, сама донна Инеса не имеет возможности лично поговорить с вами
об этом деле, так как вчера вечером она уехала в Оройю.
Если бы директор Вальдес был лучшим наблюдателем, то, конечно,
заметил бы, как странно сверкнули голубые глаза белокурого гиганта при
этом известии.
- Что понадобилось молодой даме в горах?
- Значит, вы этого не знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49