Главный врач улыбнулся.
- Вы вовсе не были плохим пациентом; вы, наверное, страшно страдали,
а между тем, я никогда не слыхал от вас ни единой жалобы. Таких людей
редко можно встретить под нашими широтами.
- Страдание, - проговорил мечтательно Фьельд, - это всего-навсего
хорошее предостережение.
- Какое?
- Что мы когда-нибудь будем иметь счастье умереть.
Главный врач посмотрел на своего пациента с легким сомнением.
- Вам это кажется несколько странным, - продолжал Фьельд. - Несколько
недель тому назад я встретил действительно старого человека. Он был моим и
вашим коллегою. В свое время он состоял врачом при дворе Атауальпы. То был
мудрый человек. Он открыл жизненный perpetuum mobile [Вечный двигатель
(лат.)] и находился на пути к бессмертию клеточного ядра. В конце концов,
он превратился в протоплазму. Это эволюция в обратную сторону - вечный
круговорот жизни и смерти. Он сказал мне: человечество держит бессмертие в
своих руках. Вечная жизнь не есть благо - это вечное увядание. Есть только
одно великое счастие: в сознании, что мы смертны.
Испанский врач пристально посмотрел на своего пациента.
Фьельд печально улыбнулся.
- Вы, вероятно, думаете, что мой разум также обожжен лавою и золою
там, в горах. Может быть, вы и правы... А теперь я осмелюсь поблагодарить
вас за все заботы и терпение ко мне. Прощайте!
Главный врач долго смотрел вслед тяжелой фигуре, которая, наконец,
исчезла на повороте улицы.
- Эти германцы - сущие мечтатели, - подумал он. - Если бы умереть
было таким бессмертным счастием, то все мы, доктора, были бы совершенно
лишними...
Между тем, Фьельд медленно брел по улицам Икитоса. Вдруг он повернул
в безлюдную улицу и скоро стоял перед красивым, тенистым campo santo
[Кладбище (исп.)] обычного романтического типа. Здесь отыскал он свежую
могилу. Норвежский доктор скрестил руки в повязках и опустил голову.
- Паквай, мой друг, - тихо проговорил он. - Я пришел сказать тебе
"прощай и до скорого свидания". Ты пожертвовал мне жизнью, когда скалы
падали кругом нас и пламя освещало наши лица. Ты жил, как свободный
гражданин великой природы. Ты умер, как муж!..
Тогда он медленно пошел по направлению к гавани, где на всех парах
стоял зафрахтованный пароход. Он шел в Манаус с каучуковым грузом.
Поздним вечером рулевой маленького парохода, который с оглушительным
старомодным скрипом в машине, стеная, плелся вниз по реке, увидел
пассажира, обмотанного повязками, стоявшего на корме и смотревшего на
исчезавшие огни Икитоса. Чужак-великан вел себя весьма своеобразно. Он
сильной рукой дергал цепь, висевшую у него вокруг шеи. Наконец, она
лопнула. С минуту он держал цепь в руке. Рулевой заметил, что она была
золотая и что к ней была прикреплена какая-то необыкновенная золотая
фигурка. Пассажир посмотрел пристально на фигурку, глубоко вздохнул и
швырнул цепь далеко в реку.
Затем он повернулся.
Рулевой увидел его глаза, они были твердые и блестели в глухом свете
фонаря, подобно сине-черной сверкающей стали...
А в больничном саду в окрестностях Икитоса сидела на другое утро
молоденькая девушка с письмом в руке. Тяжелые слезы капали на крупные
беспомощные буквы. Она читала и перечитывала их, и дивно прекрасное лицо,
с унылыми глазами, казалось еще бледнее под зеленью громадных пальм.
Первое молодое горе любви окружало сиянием ее голову с матово-золотыми
волосами.
Там стояло:
"...Мы заглянули за границы бессмертия. И мы знаем теперь, что
человеческая жизнь может протянуться на большие промежутки времени. Но нет
несчастия хуже бессмертия. И люди должны благодарить природу, что они
могут умереть прежде, чем первый ветер старости принесет в их сердца и
мозги холод и увядание. Я уезжаю с пронзительным звуком косы смерти в
ушах. Случалось порою, что жизнь наполняла меня отвращением, - но смерть
никогда. Я становлюсь стар, и мое следующее и последнее гордое приключение
будет, вероятно, долгая поездка в лодке Харона. Но вы молоды. Все силы
жизни бушуют в вас. В вашем возрасте даже горе прекрасно. Поезжайте в
Париж к вашим близким. Скоро зашепчет весна в Булонском саду. Скоро
весенний свист скворца застигнет вас на скамье у "Les Cascades". И вы
протянете руки навстречу солнцу и насладитесь жизнью и биением каждой
жилки. Может быть, мы когда-нибудь встретимся там. Тогда мы отправимся и
выпьем стакан золотого вина в воспоминание о нашей поездке за бессмертными
карликами..."
Она отерла слезы... Спрятала письмо на груди и поднялась с новой
тоской в сердце.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49