– Может, выключим звук?
– Тише!
– Характер скульптуры, будь то страстный, романтический или, напротив, холодный, зависит от настроения художника и выбранного им материала. Мои произведения – это часть меня самой, иногда лучшая часть, иногда самая мрачная. Но они всегда отражают то, что я вижу, чувствую и то, во что верю.
На экране снова появился диктор в студии.
– Теперь ты доволен? Я говорила так ужасно напыщенно.
– Нет, ты говорила искренне. Худышка, ты лепишь образы из своих снов?
– Иногда, конечно. Послушай-ка, одно интервью сегодня я уже дала. – Она обняла его и стала легонько водить пальцами по его затылку. – Я думала, мы во всем разобрались.
– Минутку. А украденная скульптура, она тоже навеяна тем твоим сном об отце?
– Возможно. Не знаю.
– Ты ведь смогла бы нарисовать то, что видела той ночью, не так ли?
– Ради Бога, Кэм.
– Ведь смогла бы.
Она закрыла глаза.
– Да, смогла бы.
ГЛАВА 26
Чип Доппер скорее предпочел бы возиться под трактором, чем сидеть в его кабине. Он никогда не любил заниматься сенокосом даже на своем собственном поле. И вот сейчас в эту чертову рань, в половине седьмого утра, ему приходилось косить траву на поле миссис Стоуки. Но его мамаша придерживалась правила, ну того, насчет добрых соседей и самаритян, а когда его мамаша соблюдала какое-нибудь правило, то всем приходилось этому подчиняться.
Хуже всего, на взгляд Чипа, то, что работа была невероятно занудной. Акр за акром, только коси и скирдуй, да еще с этим недоумком Джули Крэмптоном, едущим сзади на огромном скирдоуборочном комбайне.
Джули был каким-то троюродным или четвероюродным братом Элис, продуктом чьей-то лихорадочной любовной горячки. Около тридцати, жутко, на взгляд Чипа, действующий на нервы, но безвредный, крепкий, хотя и некрупный, с вялым, постоянно загорелым лицом. И вот сейчас он был прямо-таки на верху блаженства, разъезжая по полю, убирая скирды и распевая песни. Он пел глупейшие песни, популярные в пятидесятых годах, когда их обоих еще не было на свете. Чип подумал, что работа пошла бы лучше, если бы Джули спел что-нибудь из репертуара Роя Кларка, но вместо этого тот со своей дурацкой ухмылкой, распевал какую-то чепуху.
Боже милостивый.
– Ради Бога, Джули, что это, черт побери, за песня?
– Якети Як, – пропел Джули, скаля зубы.
– Ты всегда был придурком, – пробормотал про себя Чип.
Хотя не так уж и плохо все могло бы обстоять, подумал Чип, двигаясь по полю с жужжащим под ним скирдоубо-рочным комбайном, если бы мотор немного не барахлил. День был теплый и солнечный, а сено так приятно пахло. Возможно, Джули и полный недотепа, но ведь это ему приходится делать грязную работу, скирдовать и складывать копны. Это у него будут руки в занозах.
Эта мысль доставила Чипу некоторое удовлетворение.
Нет, все могло бы быть не так уж плохо, возвращался он к прерванной мысли, если бы он сообразил принести с собой радио. Тогда бы он наверняка заглушил женоподобный голос Джули.
Во всяком случае, он немного подзаработает. Правда, совсем немного, подумал он с сожалением. Мамаша разрешила ему брать с миссис Стоуки не больше половины обычной цены. Но даже и при этом он сможет иметь немного свободных денег. Его маленькому ребенку нужны были эти чертовы ортопедические туфельки. Бог ты мой, детям нужно было черт знает сколько всего. Но думая о своей крохотной дочурке с вьющимися, как у матери, волосами и его глазами, он улыбался.
В общем-то, здорово было быть отцом. Пробыв в этом качестве одиннадцать с половиной месяцев. Чип уже чувствовал себя ветераном. Он уже пережил бессонные ночи, краснуху, прорезывание первых зубов, мокрые пеленки и прививки. А теперь его дочка уже ходила. Он расплывался от радости и гордости, когда она, растопырив ручки, ковыляла ему навстречу. Даже несмотря на то, что она немного косолапила.
Его слегка глуповатая улыбка внезапно сменилась миной удивления, затем отвращения.
– Что это еще за дерьмовый запах?
– А я подумал, что это ты испортил воздух, – сказал Джули и хихикнул.
– Боже мой! – Чип задышал ртом. – У меня уже слезятся глаза!
– Какая-то мертвечина. – Джули вытащил повязку и прикрыл ею рот. – Ого-го. Действительно, какая-то мертвечина.
– Черт побери. Должно быть, бродячая собака забралась в сухую траву и подохла. – Он остановил сенокопнитель. Меньше всего ему хотелось искать эту дохлую собаку, но он точно так же не мог бы просто переехать ее копнителем. – Пошли, Джули, разыщем эту чертову гадость и вытащим ее.
– Может, это лошадь. Воняет, как от дохлой лошади… Стоит вызвать фургон по перевозке трупов.
– Пока не отыщем, не будем ничего вызывать. Они спрыгнули с копнителя. Чип вырвал страничку из книжки Джули и сделал себе повязку на нос и рот. От земли вонь шла сильнее, и это ему напомнило тот день, когда он ребенком играл около железнодорожных путей и наткнулся на останки несчастной собаки, попавшей под поезд, идущий в Брунсвик. Он чертыхнулся и задержал дыхание под повязкой. Ему очень не хотелось, чтобы повторилось то ощущение.
– Должно быть, где-то здесь, – сказал он и двинулся вглубь нескошенной травы. Было неприятно, но совсем не сложно идти вслед за запахом, изо всех сил бьющим в нос. В конце концов Чип буквально споткнулся об это.
– Боже милостивый. – Он зажал рот рукой поверх повязки и взглянул на Джули.
У того глаза уже вылезали из орбит. – Черт, о черт, о черт. Это никакая не собака. – Сначала он отвернулся, кашляя и задыхаясь, а затем неуклюже бросился вслед за Чипом, который уже несся стремглав по скошенному полю.
Спустя полчаса Кэм уже стоял на этом самом месте, с трудом дыша сквозь зубы. Прослужив десять лет в полиции, он считал, что повидал все. Но ничего столь ужасного ему не приходилось видеть.
Она была нагой. Смерть, лишив её всего, не лишила её признаков пола. Он предположил, что она была примерно среднего телосложения или того меньше. Определить её возраст оказалось невозможно. Теперь у неё не было возраста.
Но он решил, что знал, сколько ей было лет. Еще вытаскивая из машины привезенное с собой одеяло, он понимал, что Карли Джеймисон уже никогда не придется повеселиться в Форте Лодердейл во Флориде.
Лицо его побледнело, но руки не дрожали, и лишь на секунду мелькнула мысль о том, что сейчас не помешал бы хороший глоток доброго старого «Джека». Через поле, которое он когда-то в юности вспахивал, он пошел туда, где его уже ждали Чип и Джули.
– Это чье-то тело, как мы вам и сказали, – произнес Джули, прыгая с ноги на ногу. – Я никогда не видел покойника, кроме дядюшки Клема, а он лежал в гробу в покойницкой у Гриффитса в своем воскресном костюме. Мы с Чипом косили на поле вашей матушки, как мы вам и сказали, когда вдруг учаяли этот запах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131