Это не атомные бомбы, разоружение тут не
поможет. Мы не можем отказаться от электромагнитного аспекта
цивилизации. Пятьдесят четыре раза в секунду - это немного,
вероятность попадания в человека, который отреагировал бы
патогенным образом, очень мала. Но она растет! И ведь это только
рак - а сколько всего еще!
- Да, об этом Вайсброд рассказывал.
- Вот видишь. Нас ведь даже не засекретили. Хочешь, приходи
завтра в лабораторию - я похлопочу с утра, спущу пропуск.
Теперь говорил Симагин. Тихо. Ася слышала только голос, не
разбирала слов. Но ясно: о спектрах. Это надолго. Мертвой рукой
она отложила книгу и стала стелить. Странно, что Вербицкий
слушает. Он ведь говорить пришел. Надо уснуть. Обязательно надо.
Он войдет - а я устала. Сплю, и все. Я правда устала. А неделя
только начинается. И ведь вчера еще смотрела на свет под дверью и
ждала - вот так, лежа... Ничего не жду. Пусть делает, что хочет.
Пусть унижается.
- Векторные эмоции - это очень интересная штука, -
рассказывал Симагин. - Мы обратили внимание, что на
спектрограммах высших эмоций есть пики одинаковой конфигурации,
но разных интенсивностей и у разных людей противоположные по
знаку. Дело в том, что разум и сознание со всеми их сложностями
изначально все-таки рабочий орган. Но, с другой стороны, сознание
- субъективный образ объективного мира, помнишь?
- Да уж помню.
- Стремление вывести обратно в мир и овеществить свое
представление о нем присуще всем - стоит только взглянуть на
детей. Творчество - естественная форма работы развивающегося
сознания. Другое дело, что области сознания, через которые
наиболее успешно происходит выплеск, у каждого свои. У тебя
словесность, у меня вот - биоспектралистика... Мы их называем
конструктивными областями. У Аськи, наверное, любовь... Именно
конструктивная область связывает личность с миром, через нее
срабатывают обратные связи. Но... Я не очень занудно говорю, ты
не устал?
- Пока нет, - сквозь зубы ответил Вербицкий, - но скоро.
- Вот. Если, однако, каждое движение, например, руки
доставляет боль, в подсознании быстро возникает устойчивый блок:
не шевели рукой, нельзя... То же и здесь. Бывает, что внешние
факторы долго блокируют творческий выход. Чаще всего он
запрессовывается неверным воспитанием, конечно. Не дают творить,
хоть тресни! Мы называем это синдромом длительного унижения -
СДУ. Тогда, стараясь приспособиться к миру, сознание отторгает
конструктивную область. Вокруг нее воздвигается кордон
стереотипов мышления и поведения, который подсознание, стремясь
уберечься, создает, чтобы убедить сознание в ненужности
творческого взаимодействия с миром. Обычно кордон основан на
неадекватном занижении собственной значимости: ничего не могу,
плетью обуха не перешибешь, оставьте меня в покое. Или, наоборот,
завышении: я гений, все канальи, никто мне не судья. Но задача
одна и та же, единственная: разорвать обратные связи. Потому что
из мира по ним постоянно течет невыносимая боль. А отталкивая
конструктивную область, сознание отталкивает мир в целом. Это
понятно? Отношения сознания с конструктивной областью мы назвали
векторными эмоциями, - Симагин все время деликатно говорил "мы",
имея в виду лабораторию, ибо с его легкой руки эти термины
действительно прижились, хотя высшими эмоциями он занимался лишь
от случая к случаю, вне плана. - Хочу - не хочу, приемлю - не
приемлю, интересно - не интересно. Пока есть обратные связи и
сознание развивается, доминируют эмоции типа "верю", "интересно",
"люблю", которые отражают стремление сознания к расширению
деятельности. Когда конструктивная область отторгается, развитие
прекращается и личность разом теряет двуединую способность
усваивать ново" из мира и привносить новое в мир. Остается лишь
более или менее беззастенчивое употребление мира. Использование
того, что уже в нем есть. Доминировать начинает "не верю", "не
люблю"... Интенсивность эмоций субъекта Икс по поводу объекта
Игрек - а объект здесь все что угодно: государство, книга,
работа, женщина, сын - можно грубо представить в виде отношения
изменений, вызываемых в "Я" субъекта объектом, к изменениям "Я"
Икса в целом, - Симагин огляделся и, зацепив с подоконника
салфетку, торопливо написал на ней карандашом:
L x(y) = _Я x(y) / _Я x.
- Видишь? Здесь числитель всегда меньше абсолютной величины
знаменателя, но ни в коем случае не отрицательное число.
Во-вторых, знак знаменателя - а знаменатель отрицателен при
регрессе сознания - определяет знак всей дроби. И, в-третьих,
если знаменатель стремится к нулю, то, каким бы мощным ни было
воздействие Игрека, оно не вызовет интенсивной реакции... -
Симагин осекся и смущенно махнул рукой. - Черт, я тебя совсем
забодал. В общем, что я хочу сказать-то? Что контакт, например,
личностей с разнонаправленными векторами невозможен. Тот, кто
развивается, увидит, скажем, в бестактной назойливости -
преданность, в злой издевке - дружескую шутку... потому что все
накладывается на собственные фоновые процессы, на знаменатель. А
тот, чье конструктивное взаимодействие с миром прервано,
наоборот, увидит в преданности - назойливость, в шутке -
издевку... Именно тут и расцветают всякие комплексы и мании. Если
бы научиться раскрывать кордон и вновь менять знак векторов! -
Симагин мечтательно уставился во мрак мимо окаменевшего в
снисходительной усмешке лица Вербицкого. - Ведь ты подумай, как
обидно: чем выше потенциал сознания, тем отторжение вероятней...
Больно, думал Вербицкий. Больно, больно, больно... Сволочи,
они и сюда уже добрались со своими формулами. И это
омерзительное, привычно-высокомерное ученое "мы". Мы, Симагин,
царь всея Руси... Все, пора атаковать.
- И это не кажется тебе подлостью?
- Что? - опешил Симагин.
- Разработка методов механизированного манипулирования
психикой... Ч-черт, - сказал Вербицкий, тронув опустевшую пачку
сигарет. - Курево кончилось.
Симагин виновато развел руками, а потом с осененным видом
вскочил.
- Аська где-то прячет, наверное, - проговорил он и,
заговорщически подмигнув, вылетел из кухни. А Вербицкий вдруг
представил, как Симагин входит в комнату, а женщина эта - в
постели. Ждет. Когда он придет. Когда я уйду, ждет.
- Ась, ты ведь никоциану прячешь где-то, а? - просительно
сказал Симагин, войдя и прикрыв дверь. - Я отвернусь, а ты,
пожалуйста, подари штучки три.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
поможет. Мы не можем отказаться от электромагнитного аспекта
цивилизации. Пятьдесят четыре раза в секунду - это немного,
вероятность попадания в человека, который отреагировал бы
патогенным образом, очень мала. Но она растет! И ведь это только
рак - а сколько всего еще!
- Да, об этом Вайсброд рассказывал.
- Вот видишь. Нас ведь даже не засекретили. Хочешь, приходи
завтра в лабораторию - я похлопочу с утра, спущу пропуск.
Теперь говорил Симагин. Тихо. Ася слышала только голос, не
разбирала слов. Но ясно: о спектрах. Это надолго. Мертвой рукой
она отложила книгу и стала стелить. Странно, что Вербицкий
слушает. Он ведь говорить пришел. Надо уснуть. Обязательно надо.
Он войдет - а я устала. Сплю, и все. Я правда устала. А неделя
только начинается. И ведь вчера еще смотрела на свет под дверью и
ждала - вот так, лежа... Ничего не жду. Пусть делает, что хочет.
Пусть унижается.
- Векторные эмоции - это очень интересная штука, -
рассказывал Симагин. - Мы обратили внимание, что на
спектрограммах высших эмоций есть пики одинаковой конфигурации,
но разных интенсивностей и у разных людей противоположные по
знаку. Дело в том, что разум и сознание со всеми их сложностями
изначально все-таки рабочий орган. Но, с другой стороны, сознание
- субъективный образ объективного мира, помнишь?
- Да уж помню.
- Стремление вывести обратно в мир и овеществить свое
представление о нем присуще всем - стоит только взглянуть на
детей. Творчество - естественная форма работы развивающегося
сознания. Другое дело, что области сознания, через которые
наиболее успешно происходит выплеск, у каждого свои. У тебя
словесность, у меня вот - биоспектралистика... Мы их называем
конструктивными областями. У Аськи, наверное, любовь... Именно
конструктивная область связывает личность с миром, через нее
срабатывают обратные связи. Но... Я не очень занудно говорю, ты
не устал?
- Пока нет, - сквозь зубы ответил Вербицкий, - но скоро.
- Вот. Если, однако, каждое движение, например, руки
доставляет боль, в подсознании быстро возникает устойчивый блок:
не шевели рукой, нельзя... То же и здесь. Бывает, что внешние
факторы долго блокируют творческий выход. Чаще всего он
запрессовывается неверным воспитанием, конечно. Не дают творить,
хоть тресни! Мы называем это синдромом длительного унижения -
СДУ. Тогда, стараясь приспособиться к миру, сознание отторгает
конструктивную область. Вокруг нее воздвигается кордон
стереотипов мышления и поведения, который подсознание, стремясь
уберечься, создает, чтобы убедить сознание в ненужности
творческого взаимодействия с миром. Обычно кордон основан на
неадекватном занижении собственной значимости: ничего не могу,
плетью обуха не перешибешь, оставьте меня в покое. Или, наоборот,
завышении: я гений, все канальи, никто мне не судья. Но задача
одна и та же, единственная: разорвать обратные связи. Потому что
из мира по ним постоянно течет невыносимая боль. А отталкивая
конструктивную область, сознание отталкивает мир в целом. Это
понятно? Отношения сознания с конструктивной областью мы назвали
векторными эмоциями, - Симагин все время деликатно говорил "мы",
имея в виду лабораторию, ибо с его легкой руки эти термины
действительно прижились, хотя высшими эмоциями он занимался лишь
от случая к случаю, вне плана. - Хочу - не хочу, приемлю - не
приемлю, интересно - не интересно. Пока есть обратные связи и
сознание развивается, доминируют эмоции типа "верю", "интересно",
"люблю", которые отражают стремление сознания к расширению
деятельности. Когда конструктивная область отторгается, развитие
прекращается и личность разом теряет двуединую способность
усваивать ново" из мира и привносить новое в мир. Остается лишь
более или менее беззастенчивое употребление мира. Использование
того, что уже в нем есть. Доминировать начинает "не верю", "не
люблю"... Интенсивность эмоций субъекта Икс по поводу объекта
Игрек - а объект здесь все что угодно: государство, книга,
работа, женщина, сын - можно грубо представить в виде отношения
изменений, вызываемых в "Я" субъекта объектом, к изменениям "Я"
Икса в целом, - Симагин огляделся и, зацепив с подоконника
салфетку, торопливо написал на ней карандашом:
L x(y) = _Я x(y) / _Я x.
- Видишь? Здесь числитель всегда меньше абсолютной величины
знаменателя, но ни в коем случае не отрицательное число.
Во-вторых, знак знаменателя - а знаменатель отрицателен при
регрессе сознания - определяет знак всей дроби. И, в-третьих,
если знаменатель стремится к нулю, то, каким бы мощным ни было
воздействие Игрека, оно не вызовет интенсивной реакции... -
Симагин осекся и смущенно махнул рукой. - Черт, я тебя совсем
забодал. В общем, что я хочу сказать-то? Что контакт, например,
личностей с разнонаправленными векторами невозможен. Тот, кто
развивается, увидит, скажем, в бестактной назойливости -
преданность, в злой издевке - дружескую шутку... потому что все
накладывается на собственные фоновые процессы, на знаменатель. А
тот, чье конструктивное взаимодействие с миром прервано,
наоборот, увидит в преданности - назойливость, в шутке -
издевку... Именно тут и расцветают всякие комплексы и мании. Если
бы научиться раскрывать кордон и вновь менять знак векторов! -
Симагин мечтательно уставился во мрак мимо окаменевшего в
снисходительной усмешке лица Вербицкого. - Ведь ты подумай, как
обидно: чем выше потенциал сознания, тем отторжение вероятней...
Больно, думал Вербицкий. Больно, больно, больно... Сволочи,
они и сюда уже добрались со своими формулами. И это
омерзительное, привычно-высокомерное ученое "мы". Мы, Симагин,
царь всея Руси... Все, пора атаковать.
- И это не кажется тебе подлостью?
- Что? - опешил Симагин.
- Разработка методов механизированного манипулирования
психикой... Ч-черт, - сказал Вербицкий, тронув опустевшую пачку
сигарет. - Курево кончилось.
Симагин виновато развел руками, а потом с осененным видом
вскочил.
- Аська где-то прячет, наверное, - проговорил он и,
заговорщически подмигнув, вылетел из кухни. А Вербицкий вдруг
представил, как Симагин входит в комнату, а женщина эта - в
постели. Ждет. Когда он придет. Когда я уйду, ждет.
- Ась, ты ведь никоциану прячешь где-то, а? - просительно
сказал Симагин, войдя и прикрыв дверь. - Я отвернусь, а ты,
пожалуйста, подари штучки три.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71