Все остальные сидели на лужайке. Харкорт и аббат подошли к ним.
- Я так еще и не видел твоих инструментов, - сказал он Иоланде. -
Покажи-ка.
- Она сделает это с большим удовольствием, - сказала Нэн. - Ни разу
еще не видела, чтобы кто-нибудь так радовался. Я помню, как покупала эти
инструменты для ее матери. Ты, конечно, знаешь, что моя дочь работала по
дереву. Вот откуда у Иоланды это увлечение. У нее действительно хорошо
получается?
- Хорошо, - ответил Харкорт. - Я видел ее работы.
- Коробейник рассказал мне, как все вышло, - сказала Нэн. - Марджори
и Джон решили заменить выпавших горгулий. Из благочестия. Без них фасад
казался каким-то пустым, и храму чего-то не хватало. Джон сумел своими
песнями привлечь на свою сторону кое-кого из Нечисти, и они помогли ему с
этими горгульями. Коробейник тоже при этом был. Иоланда тогда была еще
маленькой, он нянчил ее и заботился о ней, пока остальные работали. Он
помогал установить горгулий на место, но это все, что он сделал: он
слишком привязался к Иоланде и все время проводил с ней. Потом дело было
кончено, и он вернулся в свою пещеру. Несколько месяцев спустя двое из
Нечисти, кто работал с Марджори и Джоном, привели Иоланду к нему. Они
спасли ее, когда мою дочь и Джона убили.
- Ты, конечно, ничего этого не знала. И узнала только сейчас.
- Да. Хотя я пришла сюда ради того, чтобы найти свою дочь или хотя бы
ее следы. Я была убеждена, что они с Джоном бежали на Брошенные Земли. Я
раньше сказала тебе, что перебралась сюда, чтобы иметь время для своих
изысканий, но на самом деле это было не так. Заниматься изысканиями я
могла и дома - с таким же, а то и большим успехом. Я осталась здесь,
общалась с Нечистью, перевязывала ей раны и давала целебные снадобья, а
тем временем постоянно задавала вопросы, но никогда не получала ответа. В
конце концов я решила, что никогда его не получу. Теперь я знаю ответ -
тот самый, какого и ожидала. Но Иоланда - это для меня сюрприз. Я никогда
не думала, что найду свою внучку, раз уж не смогла найти дочь.
- Ты пойдешь с нами? Со мной и Иоландой? Замок ждет тебя.
- Только ненадолго, - ответила она. - На юге Галлии есть замок,
который, должно быть, все еще принадлежит мне. Я оставила его на попечение
верного слуги.
- А твои свитки? Твои записи?
- Мы не можем за ними вернуться. Там слишком лесистая местность, наши
деревья не пройдут. Мне потом все доставит коробейник.
Харкорт взглянул на коробейника:
- А ты с нами не идешь?
Коробейник отрицательно покачал головой:
- У меня здесь еще остались дела.
- Вот, я разложила инструменты, - сказала Иоланда Харкорту. -
Посмотри. Это резец, а это стамеска, а вон там рашпиль...
Она обвила рукой шею Харкорта, притянула его к себе и нежно
поцеловала.
Глава 30.
Они преодолели подъем, и перед ними открылся мост. Дорога спускалась
к нему, а на той стороне над домиком мельника вился дымок.
- Вот мы и дома, Чарлз, - сказала Иоланда. - Наконец-то дома!
Аббат достал кусок сыра, припрятанный им где-то в складках сутаны, и
принялся его жевать.
- Надо было нам немного раньше устроить привал, - сказал он, - и как
следует подкрепиться. Ветчиной и салом. Путешествовать на пустой желудок
вредно для здоровья.
- Обжоррра! - проскрежетал попугай. - Грррех, грррех, грррех! Оурррк!
- Не знаю, что делать с этой птицей, - проворчал аббат. - Она
становится обузой. Постоянно сидит у меня на плече и меня же поучает. Ни
на минуту не оставляет в покое. Как ты думаешь, а вдруг у него есть душа и
он почему-то сделался святой птицей?
- Забудь об этом, - ответил Харкорт. - Ты ни о чем больше не думаешь
вот уже несколько дней. Это тоже вредно для здоровья.
- И все-таки, - не унимался аббат. - Когда эта глупая птица там, в
поместье, крикнула "Благослови Господь мою душу!", кто-то ответил "Да
будет так", и некая рука поднялась в благословении. А ведь никто из нас не
просил благословить наши души.
- Скорее всего, это ничего не значит, - сказала Нэн. - Но если уж
разубедить тебя никак не удается, это, по крайней мере, даст тебе пищу для
теологических размышлений, когда ты темными ночами будешь сидеть один у
себя в аббатстве.
- Не надо мне никакой лишней пищи для размышлений, - возразил аббат.
- В аббатстве хватает о чем подумать и без этого.
Он покончил с сыром и вытер руки о сутану.
- Обжоррра! - крикнул попугай.
Когда они подошли к мосту, деревья развернулись, встали парами по обе
стороны дороги и принялись поспешно вкапываться корнями в землю. Аббат в
изумлении остановился.
- Что это они делают? - спросил он.
- Наверное, будут стоять здесь, пока не понадобятся снова, - ответил
Харкорт. - Если вообще когда-нибудь понадобятся. Их дело сделано. Они
проводили нас до дома.
- А горгульи? - спросила Нэн. - Я уже несколько дней их не видела.
Они все еще с нами?
- Они стали частью деревьев, - сказал аббат. - Деревья приняли их в
себя. Или, может быть, они просто вернулись на место, не знаю. Они уже
покрылись корой. Я думал, что сказал вам, когда это заметил.
- Что-то не помню, - заметила Нэн. - На протяжении многих лиг я
только и слушала, как ты препираешься с попугаем.
Деревья остались на месте, а они начали спускаться по дороге к мосту.
Вдруг из кустов выскочило какое-то жалкое существо с веревкой на шее.
Подпрыгивая от нетерпения посреди дороги, тролль возбужденно пропищал:
- Я очень быстро шел и пришел сюда уже давно. Я ждал вас. Под этим
концом моста живут очень противные тролли, и пришлось всячески от них
прятаться. Если бы они меня увидели, мне пришлось бы плохо.
- Ну хорошо, - сказал Харкорт, - вот ты здесь. Нечего устраивать из
этого спектакль. Пошли с нами.
- Наверное, сейчас слишком поздний час, чтобы строить мне мост, -
сказал тролль. - А как насчет завтра?
- На днях построю, - пообещал Харкорт. - Только не вздумай мне
надоедать.
Нэн и аббат вступили на мост. Харкорт и Иоланда, взявшись за руки,
шли за ними.
А впереди всех вприпрыжку бежал тролль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81