Мы сделали хороший крюк в сторону, едва
не повисли на этом крючочке, но теперь пора выбираться на
старую дорогу. Искренне надеюсь, что оппоненты уже посчитали нас
без толку погибшими и перестали нам заботливо готовить всякие
сюрпризы.
Шошана, хоть и насупилась, но безропотно стала искать перемычки
между новым и старым путем. Все-таки у этих фемок особое
чувство субординации, едва ощутила мое командирство и уже
бестрепетно подчинилась.
Конечно, пришлось немного отмотать назад по новой дороге,
потом попотеть мозгами, пытаясь вычислить, где на переходе к
старой трассе мы всего лишь провалимся, а где - утопнем. В
итоге определилось - перед горой Череп свернем налево, затем
протиснемся по краюшку каньона Канон, и отважно рванем
через низину Шабашкин Суп.
В той самой низине я чуть ли не треть пути перся впереди
вездехода, как бурлак на Волге и на трогательной картине
известного художника. Вернее, привязавшись к машине веревочкой,
бежал на мокроступах впереди брони и определял собственным телом
да прибором-почвовизором, где тут есть дорога, а где - жадная
меркурианская трясина.
Когда мы с Шабашкиного Супа выбрались, я быстренько прописался в
кабине, и со словами "друзья познаются в еде" накинулся на
праздничный стол: цыпленок табака в пилюлях и борщ-порошок. Но
не успел такой призрачный обед расщепиться в моем желудке, как
нас попытался прооперировать лазером какой-то свинтус в вертком
вездеходе - то ли очередной наймит наших прежних
притеснителей-прижигателей, то ли вполне самостоятельный
разбойник.
Я только успел крикнуть: "Мать его за ногу", чем однако перешиб
стресс и вместо супрессантов начал вырабатывать кортизол и прочие
гормоны бесшабашности. (Чуткая Анима еще и простимулировала этот
процесс.) А вот Шошана своим сверхсобачьим нюхом загодя учуяла
готовящееся посягновение, вернее заметила искусственность в
естественном пейзаже. Она вовремя поставила вездеход на
задние паучьи лапки, поэтому иглы бешеного света прошили не нас,
а пространство неподалеку от днища. Оправившись, я заметил, в
какую сторону махнула головой фемка и застрочил по врагу из
массивного бортового плазмобоя. Если точнее, мыслеусилием
развернул ствол, и задал автоснайперу сектор битья.
Среди фонтанчиков - там выстреленная мной плазма испаряла камни
- мелькнуло искусственное тело и юркнуло в какую-то трещину.
Видимо "огневая точка" сочла себя подавленной и решила исчезнуть
по-быстрому. Когда корпус нашей машины из вздыбленного положения
опустился на грунт, то выяснилось весьма приятное обстоятельство
- мы целеньки, все члены вместе, и охотники не будут делить
наши тушки. И одно пренеприятное - нам подрезали одну "ногу"
плюс вывели из строя приводы двух колес. Борт был проплавлен, и
металл приводов разлетелся мелкими брызгами. Похоже, что
обидчики заодно поковыряли в нашем вездеходе гразером.
- Надо признать, Шоша, что я отлично пострелял, правда не
совсем туда, куда надо. Поэтому продолжение следует... С другой
стороны трещины вероломные враги не появились. Значит,
затихарились где-то в ней. Небось, думают, что мы побоимся
их тронуть. Правильно думают, мы боимся. Да только если мы не
снимем с их машины недостающие теперь приводы, то барахтаться
нашему дружному экипажу осталось недолго. Подъезжать к ним
поближе тоже не стоит, лучше прижаться к холмику. Если
кто-то шарит взглядом по местности, то решит, что мы
улепетнули, поджав хвост и жалобно скуля. А мы все-таки
пойдем и лично пообщаемся с ними. Вернее, я пойду. Люблю
слушать проникновенные разбойничьи рассказки, они порой вышибают
из меня слезу.
- Ты что, не доверяешь мне после всего?- как бы между прочим
уточнила Шошана.
- Электроприводы умею демонтировать только я. Кроме
того, если один вляпается в историю, то должен быть другой,
который придет ему на выручку. Об этом во всех романах напачкано.
Согласна?- мне пришлось воспользоваться быстротой своей речи.
Я скорость словесного поноса наработал, когда учился за три
секунды произносить ритуальную фразу при задержании преступника:
"С этого момента каждое ваше слово может быть использовано в
интересах следствия". (Надо ведь еще успеть выстрелить, если
урка не захочет делиться словами со следствием.)
Грунт здесь был по-особому дерьмовый. Даже в мокроступах нога
утопала чуть ли не по колено, создавая впечатление, что шагаешь
по овсяной каше. Раза три я плюхнулся в нее, вымазался, облип
трухой, зато внешне почти слился с местностью. Наконец,
добрался до трещины, а фактически до ущелья. Противоположный
склон метрах в двадцати, хоть и бугристый он, ховаться там
вездеходу негде. А все равно зуб даю на вырывание, что трактор
где-то здесь. Ведь никто никуда по бесконечной равнине не
удирал.
И тут башка сварила кое-что пригодное для потребления. У ущелья
есть дно. У всех ущелий оно имеется. Только здесь дно закидано
многометровым слоем густой трухи. Ужели или неужели, но сдается
мне - совершив очередной разбой, вертлявые злодейчики ныряют на
дно и ждут момента, когда можно снова вылезти и напаскудить.
Мой взгляд на вещи посвежел и заметил яму на поверхности трухи
- там будто великан по нужде присел. Я принялся аккуратно
спускаться по склону, что-то предвкушая. Тут из трухи, как раз в
районе ямки, словно башка какого-то длинношеего монстра
выбралась оптическая труба с загогулиной и стала обводить
окрестности пристальным взором. Играть в гляделки я побоялся и
выбрал самый сомнительный вариант.
Я скатился по склону вниз. Вполне бесшабашно. Думал, что
замаскируюсь, спрячусь с головой в рыхлятине, но не забуду
уцепиться за твердую поверхность склона. Однако, едва погрузился
в труху, как ноги перестали держаться на тверди и носки
соскользнули с камня. Я понял, что склон тут загибается в
противоположную от меня сторону, зона трухлявости уходит под
него, а также вниз, причем неизвестно на какую глубину. Заодно
скала стала крошиться под моими пальцами. Не успел я чего-либо
предпринять и что-то особенно мудрое сообразить, как сорвался с
загогулины скального выступа. Меня потащило. Тащило немало, и
вниз и вбок, не встречая моего особого сопротивления, все-таки
непреодолимый форс-мажор. Наконец, я застрял в какой-то щели.
Напоминающей ту скальную выемку, в которую древние закладывали
уважаемые мумии больших начальников. Что и говорить, заживо
погребен. Наверху скала, причем многометровая, где-то сбоку
дыра, через которую меня втолкнуло в щель, а за ней толстой слой
пыли. Теперь стало понятно, что я предвкушал.
Приплыли - Шошане даже и не догадаться будет, в каком месте мое
тело нырнуло, не говоря уж о том, куда его утянуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
не повисли на этом крючочке, но теперь пора выбираться на
старую дорогу. Искренне надеюсь, что оппоненты уже посчитали нас
без толку погибшими и перестали нам заботливо готовить всякие
сюрпризы.
Шошана, хоть и насупилась, но безропотно стала искать перемычки
между новым и старым путем. Все-таки у этих фемок особое
чувство субординации, едва ощутила мое командирство и уже
бестрепетно подчинилась.
Конечно, пришлось немного отмотать назад по новой дороге,
потом попотеть мозгами, пытаясь вычислить, где на переходе к
старой трассе мы всего лишь провалимся, а где - утопнем. В
итоге определилось - перед горой Череп свернем налево, затем
протиснемся по краюшку каньона Канон, и отважно рванем
через низину Шабашкин Суп.
В той самой низине я чуть ли не треть пути перся впереди
вездехода, как бурлак на Волге и на трогательной картине
известного художника. Вернее, привязавшись к машине веревочкой,
бежал на мокроступах впереди брони и определял собственным телом
да прибором-почвовизором, где тут есть дорога, а где - жадная
меркурианская трясина.
Когда мы с Шабашкиного Супа выбрались, я быстренько прописался в
кабине, и со словами "друзья познаются в еде" накинулся на
праздничный стол: цыпленок табака в пилюлях и борщ-порошок. Но
не успел такой призрачный обед расщепиться в моем желудке, как
нас попытался прооперировать лазером какой-то свинтус в вертком
вездеходе - то ли очередной наймит наших прежних
притеснителей-прижигателей, то ли вполне самостоятельный
разбойник.
Я только успел крикнуть: "Мать его за ногу", чем однако перешиб
стресс и вместо супрессантов начал вырабатывать кортизол и прочие
гормоны бесшабашности. (Чуткая Анима еще и простимулировала этот
процесс.) А вот Шошана своим сверхсобачьим нюхом загодя учуяла
готовящееся посягновение, вернее заметила искусственность в
естественном пейзаже. Она вовремя поставила вездеход на
задние паучьи лапки, поэтому иглы бешеного света прошили не нас,
а пространство неподалеку от днища. Оправившись, я заметил, в
какую сторону махнула головой фемка и застрочил по врагу из
массивного бортового плазмобоя. Если точнее, мыслеусилием
развернул ствол, и задал автоснайперу сектор битья.
Среди фонтанчиков - там выстреленная мной плазма испаряла камни
- мелькнуло искусственное тело и юркнуло в какую-то трещину.
Видимо "огневая точка" сочла себя подавленной и решила исчезнуть
по-быстрому. Когда корпус нашей машины из вздыбленного положения
опустился на грунт, то выяснилось весьма приятное обстоятельство
- мы целеньки, все члены вместе, и охотники не будут делить
наши тушки. И одно пренеприятное - нам подрезали одну "ногу"
плюс вывели из строя приводы двух колес. Борт был проплавлен, и
металл приводов разлетелся мелкими брызгами. Похоже, что
обидчики заодно поковыряли в нашем вездеходе гразером.
- Надо признать, Шоша, что я отлично пострелял, правда не
совсем туда, куда надо. Поэтому продолжение следует... С другой
стороны трещины вероломные враги не появились. Значит,
затихарились где-то в ней. Небось, думают, что мы побоимся
их тронуть. Правильно думают, мы боимся. Да только если мы не
снимем с их машины недостающие теперь приводы, то барахтаться
нашему дружному экипажу осталось недолго. Подъезжать к ним
поближе тоже не стоит, лучше прижаться к холмику. Если
кто-то шарит взглядом по местности, то решит, что мы
улепетнули, поджав хвост и жалобно скуля. А мы все-таки
пойдем и лично пообщаемся с ними. Вернее, я пойду. Люблю
слушать проникновенные разбойничьи рассказки, они порой вышибают
из меня слезу.
- Ты что, не доверяешь мне после всего?- как бы между прочим
уточнила Шошана.
- Электроприводы умею демонтировать только я. Кроме
того, если один вляпается в историю, то должен быть другой,
который придет ему на выручку. Об этом во всех романах напачкано.
Согласна?- мне пришлось воспользоваться быстротой своей речи.
Я скорость словесного поноса наработал, когда учился за три
секунды произносить ритуальную фразу при задержании преступника:
"С этого момента каждое ваше слово может быть использовано в
интересах следствия". (Надо ведь еще успеть выстрелить, если
урка не захочет делиться словами со следствием.)
Грунт здесь был по-особому дерьмовый. Даже в мокроступах нога
утопала чуть ли не по колено, создавая впечатление, что шагаешь
по овсяной каше. Раза три я плюхнулся в нее, вымазался, облип
трухой, зато внешне почти слился с местностью. Наконец,
добрался до трещины, а фактически до ущелья. Противоположный
склон метрах в двадцати, хоть и бугристый он, ховаться там
вездеходу негде. А все равно зуб даю на вырывание, что трактор
где-то здесь. Ведь никто никуда по бесконечной равнине не
удирал.
И тут башка сварила кое-что пригодное для потребления. У ущелья
есть дно. У всех ущелий оно имеется. Только здесь дно закидано
многометровым слоем густой трухи. Ужели или неужели, но сдается
мне - совершив очередной разбой, вертлявые злодейчики ныряют на
дно и ждут момента, когда можно снова вылезти и напаскудить.
Мой взгляд на вещи посвежел и заметил яму на поверхности трухи
- там будто великан по нужде присел. Я принялся аккуратно
спускаться по склону, что-то предвкушая. Тут из трухи, как раз в
районе ямки, словно башка какого-то длинношеего монстра
выбралась оптическая труба с загогулиной и стала обводить
окрестности пристальным взором. Играть в гляделки я побоялся и
выбрал самый сомнительный вариант.
Я скатился по склону вниз. Вполне бесшабашно. Думал, что
замаскируюсь, спрячусь с головой в рыхлятине, но не забуду
уцепиться за твердую поверхность склона. Однако, едва погрузился
в труху, как ноги перестали держаться на тверди и носки
соскользнули с камня. Я понял, что склон тут загибается в
противоположную от меня сторону, зона трухлявости уходит под
него, а также вниз, причем неизвестно на какую глубину. Заодно
скала стала крошиться под моими пальцами. Не успел я чего-либо
предпринять и что-то особенно мудрое сообразить, как сорвался с
загогулины скального выступа. Меня потащило. Тащило немало, и
вниз и вбок, не встречая моего особого сопротивления, все-таки
непреодолимый форс-мажор. Наконец, я застрял в какой-то щели.
Напоминающей ту скальную выемку, в которую древние закладывали
уважаемые мумии больших начальников. Что и говорить, заживо
погребен. Наверху скала, причем многометровая, где-то сбоку
дыра, через которую меня втолкнуло в щель, а за ней толстой слой
пыли. Теперь стало понятно, что я предвкушал.
Приплыли - Шошане даже и не догадаться будет, в каком месте мое
тело нырнуло, не говоря уж о том, куда его утянуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85