Надо полагать,
съедаемые энергии превращались в нитеплазму, из которой
демон-паук усиленно ткал и прял Новый Мир, Новую Жизнь.
Наш с Шошанкой лозунг был ясен - держи, перехватывай, все равно
пропадет. Мои пальцы-пульсации разошлись веером. Из всего потока
требовалась лишь энергия, похожая на горячие жужжащие зерна. Я
принялся выгребать их. Больно, красиво. Огненная рассыпчатая
сила раздувала мой силовой кокон, срываясь с него вихрями,
отшвыривала стенки тоннеля. Нитеплазма шипела от неудовольствия.
- Сдвинулись,- послышался далекий грохочущий голос Мухина.-
Набираем ускорение.
И в самом деле, лихо тронулись - лишь десять минут потратилось
на разгон до первой космической скорости. Частота, на которой
излучали стенки тоннеля, скакала вверх, как лошадь по лестнице,
а значит, жара все плотнее обкладывала нас. Однако, по-прежнему
никаким спектрографом не удавалось засечь, из чего поганые
стенки слеплены.
- Сами в печку летим,- продавил кто-то сквозь скрежет зубов.
- Никогда на вас не угодишь.- ворчливым голосом отозвался я.
- Да передайте же, стервецы, побольше мощности на охлаждение
кабины.- кто-то, пискнув, откинулся в долгосрочный обморок.
- И на реактивную струю,- Шошанин голос в аудиорежиме стал
хриплым и блатным от помех.
- Ты что, Шоша, детка?- воскликнул опупевший Мухин,- мы и так
словно черти на работу несемся.
Тут снова вклинился я.
- Еще раз повторяю для особо одаренных, здесь нечего лезть с
законами Ньютона. Особенно не морочьте мне голову третьим
законом этого человека. Пора избавляться от стереотипов.
- Ага, понятно. Очень понятно.- отозвался немного
оскорбленный Мухин.
Но действительность Шошанины слова подтвердила. Едва ракетные
двигатели зафурычили сильнее, как ускорение из-за этого
принялось падать. Только в кабине не стало посвежее. Забортная
жара не унималась, а все злее набрасывалась на наш утлый
кораблик.
- Эй, командир, не уткнемся ли мы сейчас в расплавленное ядро
планеты?- натужно подал голос один из копов, обливающийся,
как и все прочие летуны, обильным потом от жары и ужаса. Хорошо,
что за командира меня признает, но куда нас несет - это даже
теоретические прикидки не слишком показывают.
Когда не знаешь, чего сказать, ори, что попало - таково первое
правило хорошего оратора.
- Только чур воздух со страха не портить, уже будто в
солдатской бане сидим. Соратники, если бы мы летели не в ТУ
сторону, то давно бы уткнулись носом в ядро. Значит,
все-таки в ТУ.
Подтверждая или опровергая мои слова, забортная жаркая мгла почти
моментально налилась бешеным светом - фильтры обзорных
мониторов едва успели сработать - и стенки туннеля перестали
быть абстрактными и размытыми. Сработали спектральные
анализаторы.
- Мы в бутылке из расплавленного свинца,- заражая всех
стрессом, заорал тот, кто первым глянул на спектрограф.
- Тому, кто слишком волнуется, советую заснуть. Мы не в
бутылке, а в воронке из расплавленного свинца. Все-таки какая-то
определенность. К тому же впереди есть дырка,- "успокоил" я
публику.
Мы пробивали сияющую плотную, адскую жару, и второй коптер был
заметен лишь смутным пятном. Естественно, что слова радиообмена
немедленно растерзывались забортными бесами - в наушниках гулял
только рев плазмы. Надо придумывать все самому.
- Друзья,- обратился я к личному составу.- Кто-то может
подумать, что мы оказались на Солнце. И он будет неправ. Мы -
на солнечной стороне Меркурия, где имеется воронка, близняшка
той, в которую влетели коптеры на ночной половинке планеты.
- Температура обшивки - уже сейчас пятьсот градусов. Это вас,
лейтенант, не беспокоит?- заныл какой-то недоносок (а ведь если
чудом уцелеем, он первый заорет, что был бесстрашен и весел.)
- Хоть умираем, но не сдаемся...- воскликнул какой-то бодрячок.
Проповедник же утешительно добавил.- Адовым огнем очищены будем
от греха. Тоже польза.
- А почему никто не говорит "спасибо" за то, что мы вылетаем на
второй космической скорости из этой печурки?- стал вносить
дежурный оптимизм я.
Впрочем, мне не надо было втолковывать, что долго на солнечной
стороне нам не протянуть. Хоть на обшивке слой керамики с
титановой нитью. Может, обшивка и выдержит, в отличие от нас, с
чем ее и поздравляю. Ну, а мы-то уподобимся сосискам в
скороварке.
И сварились бы, не сумев никому поведать о чудесах природы,
кабы непредвиденное никем обстоятельство не заслонило нас,
спасая от загара на таком вредном неполезном Солнце.
Между нами и неуемным светилом пристроилась туша военного
крейсера. От одной его тени стало прохладно и весело на душе.
Распахнулись приемные шлюзы ангаров, и два коптера были втянуты
на борт корабля как мухи пылесосом. Еще с полчаса нас аккуратно
и умело охлаждали пенными струями. Но когда нам разрешили
распахнуть люки и выпрыгнуть на палубу, где пены было по
колено, потрескавшуюся обшивку коптеров не стоило трогать даже
пальцем.
- Да здравствует Шошана, королевка Меркурия и ее верный пес
Терентий... Салют, Терентий, идущие в буфет приветствуют тебя,-
приятно было послушать здравицы, несмотря на неопределенность
личной судьбы.
Тут дверь в ангар была отдраена, и появился некто в чине
полковника космической пехоты, а с ним несколько дюжих парней в
беретах, украшенных мерцающими трехглавыми орлами.
- Есть тут лейтенант Терентий К123?
- Ну, я. Ладно, пусть меня по-человечески приговорит трибунал и
после принятия внутрь стопки "язвенной" распылит корабельный
гразер.
- Вас ждет адмирал Никодимов-Соларз.
Значит, тюремная камера пока обойдется без меня. Выходит, есть о
чем мне потолковать с космическим волком Никодимовым-Соларзом,
который когда-то одолел плутонов, а еще раньше прикончил
гордость землян - линкор "Забияку".
Адмирал смахивал на внимательного доктора и в течение получаса я
много узнал. О поменявшем кости Сэмпсоне Брауни. О расторопных
ребятах из Адмиралтейства, которые выкопали из архивов безумные,
как считалось, докладные записки завзятого психа Викентия,
спроваженного на самую окраину империи. О Меркурии, который
сохранился, но в весьма потрепанном виде - на месте его столицы
и прилегающих поселений остался лишь кратер странного вида. Так
что из двухсоттысячного населения куда-то потерялась чуть ли не
четверть.
Узнал, что на подходе еще один крейсер и вскоре два корабля
первого класса будут усердно патрулировать оба бока каверзной
планеты. Порадовался тому, что слово "Плазмонт" уже печально
известно и многие ждут от меня подробностей. Услышал довольным
ухом, что мое уголовное дело скоро превратится в судебное
преследование "Дубков" и "Вязов".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
съедаемые энергии превращались в нитеплазму, из которой
демон-паук усиленно ткал и прял Новый Мир, Новую Жизнь.
Наш с Шошанкой лозунг был ясен - держи, перехватывай, все равно
пропадет. Мои пальцы-пульсации разошлись веером. Из всего потока
требовалась лишь энергия, похожая на горячие жужжащие зерна. Я
принялся выгребать их. Больно, красиво. Огненная рассыпчатая
сила раздувала мой силовой кокон, срываясь с него вихрями,
отшвыривала стенки тоннеля. Нитеплазма шипела от неудовольствия.
- Сдвинулись,- послышался далекий грохочущий голос Мухина.-
Набираем ускорение.
И в самом деле, лихо тронулись - лишь десять минут потратилось
на разгон до первой космической скорости. Частота, на которой
излучали стенки тоннеля, скакала вверх, как лошадь по лестнице,
а значит, жара все плотнее обкладывала нас. Однако, по-прежнему
никаким спектрографом не удавалось засечь, из чего поганые
стенки слеплены.
- Сами в печку летим,- продавил кто-то сквозь скрежет зубов.
- Никогда на вас не угодишь.- ворчливым голосом отозвался я.
- Да передайте же, стервецы, побольше мощности на охлаждение
кабины.- кто-то, пискнув, откинулся в долгосрочный обморок.
- И на реактивную струю,- Шошанин голос в аудиорежиме стал
хриплым и блатным от помех.
- Ты что, Шоша, детка?- воскликнул опупевший Мухин,- мы и так
словно черти на работу несемся.
Тут снова вклинился я.
- Еще раз повторяю для особо одаренных, здесь нечего лезть с
законами Ньютона. Особенно не морочьте мне голову третьим
законом этого человека. Пора избавляться от стереотипов.
- Ага, понятно. Очень понятно.- отозвался немного
оскорбленный Мухин.
Но действительность Шошанины слова подтвердила. Едва ракетные
двигатели зафурычили сильнее, как ускорение из-за этого
принялось падать. Только в кабине не стало посвежее. Забортная
жара не унималась, а все злее набрасывалась на наш утлый
кораблик.
- Эй, командир, не уткнемся ли мы сейчас в расплавленное ядро
планеты?- натужно подал голос один из копов, обливающийся,
как и все прочие летуны, обильным потом от жары и ужаса. Хорошо,
что за командира меня признает, но куда нас несет - это даже
теоретические прикидки не слишком показывают.
Когда не знаешь, чего сказать, ори, что попало - таково первое
правило хорошего оратора.
- Только чур воздух со страха не портить, уже будто в
солдатской бане сидим. Соратники, если бы мы летели не в ТУ
сторону, то давно бы уткнулись носом в ядро. Значит,
все-таки в ТУ.
Подтверждая или опровергая мои слова, забортная жаркая мгла почти
моментально налилась бешеным светом - фильтры обзорных
мониторов едва успели сработать - и стенки туннеля перестали
быть абстрактными и размытыми. Сработали спектральные
анализаторы.
- Мы в бутылке из расплавленного свинца,- заражая всех
стрессом, заорал тот, кто первым глянул на спектрограф.
- Тому, кто слишком волнуется, советую заснуть. Мы не в
бутылке, а в воронке из расплавленного свинца. Все-таки какая-то
определенность. К тому же впереди есть дырка,- "успокоил" я
публику.
Мы пробивали сияющую плотную, адскую жару, и второй коптер был
заметен лишь смутным пятном. Естественно, что слова радиообмена
немедленно растерзывались забортными бесами - в наушниках гулял
только рев плазмы. Надо придумывать все самому.
- Друзья,- обратился я к личному составу.- Кто-то может
подумать, что мы оказались на Солнце. И он будет неправ. Мы -
на солнечной стороне Меркурия, где имеется воронка, близняшка
той, в которую влетели коптеры на ночной половинке планеты.
- Температура обшивки - уже сейчас пятьсот градусов. Это вас,
лейтенант, не беспокоит?- заныл какой-то недоносок (а ведь если
чудом уцелеем, он первый заорет, что был бесстрашен и весел.)
- Хоть умираем, но не сдаемся...- воскликнул какой-то бодрячок.
Проповедник же утешительно добавил.- Адовым огнем очищены будем
от греха. Тоже польза.
- А почему никто не говорит "спасибо" за то, что мы вылетаем на
второй космической скорости из этой печурки?- стал вносить
дежурный оптимизм я.
Впрочем, мне не надо было втолковывать, что долго на солнечной
стороне нам не протянуть. Хоть на обшивке слой керамики с
титановой нитью. Может, обшивка и выдержит, в отличие от нас, с
чем ее и поздравляю. Ну, а мы-то уподобимся сосискам в
скороварке.
И сварились бы, не сумев никому поведать о чудесах природы,
кабы непредвиденное никем обстоятельство не заслонило нас,
спасая от загара на таком вредном неполезном Солнце.
Между нами и неуемным светилом пристроилась туша военного
крейсера. От одной его тени стало прохладно и весело на душе.
Распахнулись приемные шлюзы ангаров, и два коптера были втянуты
на борт корабля как мухи пылесосом. Еще с полчаса нас аккуратно
и умело охлаждали пенными струями. Но когда нам разрешили
распахнуть люки и выпрыгнуть на палубу, где пены было по
колено, потрескавшуюся обшивку коптеров не стоило трогать даже
пальцем.
- Да здравствует Шошана, королевка Меркурия и ее верный пес
Терентий... Салют, Терентий, идущие в буфет приветствуют тебя,-
приятно было послушать здравицы, несмотря на неопределенность
личной судьбы.
Тут дверь в ангар была отдраена, и появился некто в чине
полковника космической пехоты, а с ним несколько дюжих парней в
беретах, украшенных мерцающими трехглавыми орлами.
- Есть тут лейтенант Терентий К123?
- Ну, я. Ладно, пусть меня по-человечески приговорит трибунал и
после принятия внутрь стопки "язвенной" распылит корабельный
гразер.
- Вас ждет адмирал Никодимов-Соларз.
Значит, тюремная камера пока обойдется без меня. Выходит, есть о
чем мне потолковать с космическим волком Никодимовым-Соларзом,
который когда-то одолел плутонов, а еще раньше прикончил
гордость землян - линкор "Забияку".
Адмирал смахивал на внимательного доктора и в течение получаса я
много узнал. О поменявшем кости Сэмпсоне Брауни. О расторопных
ребятах из Адмиралтейства, которые выкопали из архивов безумные,
как считалось, докладные записки завзятого психа Викентия,
спроваженного на самую окраину империи. О Меркурии, который
сохранился, но в весьма потрепанном виде - на месте его столицы
и прилегающих поселений остался лишь кратер странного вида. Так
что из двухсоттысячного населения куда-то потерялась чуть ли не
четверть.
Узнал, что на подходе еще один крейсер и вскоре два корабля
первого класса будут усердно патрулировать оба бока каверзной
планеты. Порадовался тому, что слово "Плазмонт" уже печально
известно и многие ждут от меня подробностей. Услышал довольным
ухом, что мое уголовное дело скоро превратится в судебное
преследование "Дубков" и "Вязов".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85