Тут она,
пользуясь моим остолбенением, берется за застежки - раз, два -
и скафандр сползает к ее ногам. Она - разоблачилась! Зачем я
только взял эту мамзельку? В итоге, на поверхности Меркурия
появляется тело, в отличие от других тел изящное, легкое и
голое. (Ведь не скажешь же про скалу, что она голая. Хотя как
знать.) От обводов нового тела становится жарко где-то пониже
пупка. Чертовщина. Правда, Люся быстренько из гермо-ранца
вытаскивает и напяливает на себя черный обтягивающий костюмчик
- мы все прихватили запасные шмотки на случай ночевки под
куполом. Ну, что с ней делать, не казнить же, подобрал я еще
девушкин скафандр и стал поразительно похож на одногорбого
верблюда.
Улицы делаются уже, дома выше, я же плетусь в конце странной
неуправляемой процессии. Впереди вытанцовывает дамочка в
обтягивающем стройности и выпуклости ткани, под которой ничего.
Следом капитан Лукич, он тоже скинул скафандр и переодел свое
толстомясое тело в трико, но хотя бы тащит личные манатки сам.
За ним Кравец без шлема, зато в скафандре и с двумя кислородными
баллонами. Потом Шошана, в шлеме, скафандре, с баллонами, но с
открытым воздухозаборником. А вот и я, полностью экипированный,
навьюченный, дышащий только из своих баллонов, выдыхающий
только в регенератор.
От этого есть повод слегка сшибиться с катушек. А то и просто
придти в буйное помешательство. Кто-то вбухал миллионы имперок и
сделал город - воплощение картинок, которым радуется
подрастающее поколение. Чтобы снимать здесь сочные исторические
фильмы? или отдыхать в свое пресыщенное удовольствие? или?..
Люся отвлекла меня, притормозив у какого-то дома.
- Quelle jolie maison!
Красивый домишка, ничего не скажешь, удачно косит "под старину".
Верхние этажи нависают над нижними, витражные стекла хватают
белый свет и бросают пятнистую радугу на разноцветье пола,
составленного из мраморных плиточек. Рисунки витражей все время
меняются - то пузатые кораблики, бегущие по волнам, то сельские
лошадки, бредущие по пажити, а то и колбаски с окороками висящие
на крючочках.
Пока я заглядывал внутрь, Люся-мерзавка-недисциплинированная
заскочила в дверь, не спрашивая моего соизволения.
- Стой, кому говорю! Revien, Lucie!
Как же, ноль внимания. Ну, не стрелять же ей в изящную спинку из
плазмобоя. Приходится тащиться следом. Вот кухня, утварь на
полках и печь в изразцах, за железной дверкой бьется настоящий
огонь. В печурке, конечно, не подлинные полешки, а ныне модные
на Марсе стилизованные брикеты из какой-то высококалорийной
химии, которая даже дыма не дает. Сияет большой чайник, в
кастрюльках булькает кое-какая снедь, источая завлекательные
запахи (Люся поводит носиком с упоением). Ничто не пригорело,
плита, конечно, программная, хотя всякая автоматика совершенно
незаметна. Таков уж современный дизайн, стиль "колдовская
избушка", который доселе на Меркурии можно было углядеть лишь в
журнале "Бурда-муда".
Вот "готическая" гостиная, дубовые стены, гобелены на них
повисли и картины под старину, однако, в отличие от музейных
экспонатов - со слегка "живым" изображением. У мужика на
портрете лыбится рот и моргают хитрые глаза, а гобеленовые
рыцари медленно поднимают на нас мечи. Птички, запечатленные на
ковре, немного прыгают и слегка попикивают. Еще тут стулья с
высокими спинками, сундуки резные и шкафчики в антикварном
стиле. Только, в отличие от настоящих средневековых, они сами
подставляются под зад и сами раскрываются, поймав твой взгляд.
Значит, в них понатыкано будь здоров всяких рецепторов и
электромагнитов на сверхпроводимости. Есть камелек с вечно
тлеющими угольками, где то один, то другой вспыхивает - в самых
приличных домах на Марсе именно такими балуются. Книжки здесь,
ясное дело, пижонские, в какой-то свинячьей коже, изображающей
древность. Только страницы не порвешь, сами перелистываются. В
том месте, куда взор падает, буквы становятся больше и
рельефнее. У меня дома такая книжулька лежит. Одной хватило:
мелькающие страницы страшно на нервы действуют.
Следом коридор, за одной из высоких дверей спаленка а-ля
"барокко", которая и мне нравится. Там кровать под балдахином.
Койка аккуратно заправлена, покрывалом прикрыта. Но когда Люська
к ней подходит, ткань благодаря магнитным ниточкам складывается.
Наша дуреха с продолжительным мурлыканьем расстягивается под
балдахином и всем видом показывает, что поход у нее закончен.
- Бунт на корабле, расстреляю,- грозным голосом говорю я.
- Ля-ля-ля, Терентий, ты - русский медведь. Причем
шатун, с пробкой в заднице. Все, я устала гулять.
- Мы дальше брести уже не будем, только назад, домой.
- Не хочу в такой дом. Мне тут нравится. Monsieur Cravets,
оставайтесь со мной. И пусть эти передовики прутся, куда хотят.
Мы отдохнем и сами вернемся.
Попользоваться всем благолепием, да еще вместе с demoiselle de
Florignac - неискушенный и неизбалованный красотами жизни
Кравец даже покраснел и запыхтел.
- Это рискованно, Кравец-дружище.- честно предупредил я его.-
Вдруг вся лепота - чистой воды надувательство или мухоловка?
Можно заработать в любой момент пинок и очутится непосредственно
голым задом на Свинячьей Шкуре.
Я собрался предупредить, что, даже если мы когда-нибудь еще
свидимся, он у меня из доверия выйдет. Но передумал - кому я
после этого путешествия смогу доверять, если мы действительно
оказались в ловушке. Я сам уязвимей некуда, хоть напялю на
себя все пять скафандров.
- Но не брошу же я Люську здесь,- торжественно заявил Кравец.
- Однако почему? Трудно бросить только самого себя.
- Я не мастак объяснять такие вещи. В смысле, у меня не густо со
словами про всякие чувства. Короче, желаю быть рядом с ней.
Кроме того, если вы сумеете выбраться отсюда, то и мы сумеем. А
вообще я не тороплюсь на виселицу в Васино.
Я бросил Люсин скафандр на притягательную кровать и строгим
оком оглядел присутствующих. Капитан, по-моему, тоже не прочь
был здесь задержаться и как-нибудь пристроиться к любовничкам.
- Третий - лишний, пойдемте с нами, мастер.- потянул я его за
рукав.- Располагаются на отдых посреди всей катавасии одни
дураки, а умные идут куда-нибудь. Мы-то кто с вами? Забыли, что
ли? Попытаемся выбраться отсюда.
Поневоле "умному" капитану пришлось с прискорбием двинуться
вперед. Вернее, назад, к базе. Напоследок я еще глянул в
приоткрытую дверь спальни, на лежак. А там уже имелась широкая
трудовая спина Кравца безо всякого скафандра и даже тельняшки.
Из-под боков шерифа выглядывали и как бы шагали по тропе
плотской любви тонкие ножки с маленькими розовыми пятками -
стюардесскины. Недолго мужлан наш продержался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
пользуясь моим остолбенением, берется за застежки - раз, два -
и скафандр сползает к ее ногам. Она - разоблачилась! Зачем я
только взял эту мамзельку? В итоге, на поверхности Меркурия
появляется тело, в отличие от других тел изящное, легкое и
голое. (Ведь не скажешь же про скалу, что она голая. Хотя как
знать.) От обводов нового тела становится жарко где-то пониже
пупка. Чертовщина. Правда, Люся быстренько из гермо-ранца
вытаскивает и напяливает на себя черный обтягивающий костюмчик
- мы все прихватили запасные шмотки на случай ночевки под
куполом. Ну, что с ней делать, не казнить же, подобрал я еще
девушкин скафандр и стал поразительно похож на одногорбого
верблюда.
Улицы делаются уже, дома выше, я же плетусь в конце странной
неуправляемой процессии. Впереди вытанцовывает дамочка в
обтягивающем стройности и выпуклости ткани, под которой ничего.
Следом капитан Лукич, он тоже скинул скафандр и переодел свое
толстомясое тело в трико, но хотя бы тащит личные манатки сам.
За ним Кравец без шлема, зато в скафандре и с двумя кислородными
баллонами. Потом Шошана, в шлеме, скафандре, с баллонами, но с
открытым воздухозаборником. А вот и я, полностью экипированный,
навьюченный, дышащий только из своих баллонов, выдыхающий
только в регенератор.
От этого есть повод слегка сшибиться с катушек. А то и просто
придти в буйное помешательство. Кто-то вбухал миллионы имперок и
сделал город - воплощение картинок, которым радуется
подрастающее поколение. Чтобы снимать здесь сочные исторические
фильмы? или отдыхать в свое пресыщенное удовольствие? или?..
Люся отвлекла меня, притормозив у какого-то дома.
- Quelle jolie maison!
Красивый домишка, ничего не скажешь, удачно косит "под старину".
Верхние этажи нависают над нижними, витражные стекла хватают
белый свет и бросают пятнистую радугу на разноцветье пола,
составленного из мраморных плиточек. Рисунки витражей все время
меняются - то пузатые кораблики, бегущие по волнам, то сельские
лошадки, бредущие по пажити, а то и колбаски с окороками висящие
на крючочках.
Пока я заглядывал внутрь, Люся-мерзавка-недисциплинированная
заскочила в дверь, не спрашивая моего соизволения.
- Стой, кому говорю! Revien, Lucie!
Как же, ноль внимания. Ну, не стрелять же ей в изящную спинку из
плазмобоя. Приходится тащиться следом. Вот кухня, утварь на
полках и печь в изразцах, за железной дверкой бьется настоящий
огонь. В печурке, конечно, не подлинные полешки, а ныне модные
на Марсе стилизованные брикеты из какой-то высококалорийной
химии, которая даже дыма не дает. Сияет большой чайник, в
кастрюльках булькает кое-какая снедь, источая завлекательные
запахи (Люся поводит носиком с упоением). Ничто не пригорело,
плита, конечно, программная, хотя всякая автоматика совершенно
незаметна. Таков уж современный дизайн, стиль "колдовская
избушка", который доселе на Меркурии можно было углядеть лишь в
журнале "Бурда-муда".
Вот "готическая" гостиная, дубовые стены, гобелены на них
повисли и картины под старину, однако, в отличие от музейных
экспонатов - со слегка "живым" изображением. У мужика на
портрете лыбится рот и моргают хитрые глаза, а гобеленовые
рыцари медленно поднимают на нас мечи. Птички, запечатленные на
ковре, немного прыгают и слегка попикивают. Еще тут стулья с
высокими спинками, сундуки резные и шкафчики в антикварном
стиле. Только, в отличие от настоящих средневековых, они сами
подставляются под зад и сами раскрываются, поймав твой взгляд.
Значит, в них понатыкано будь здоров всяких рецепторов и
электромагнитов на сверхпроводимости. Есть камелек с вечно
тлеющими угольками, где то один, то другой вспыхивает - в самых
приличных домах на Марсе именно такими балуются. Книжки здесь,
ясное дело, пижонские, в какой-то свинячьей коже, изображающей
древность. Только страницы не порвешь, сами перелистываются. В
том месте, куда взор падает, буквы становятся больше и
рельефнее. У меня дома такая книжулька лежит. Одной хватило:
мелькающие страницы страшно на нервы действуют.
Следом коридор, за одной из высоких дверей спаленка а-ля
"барокко", которая и мне нравится. Там кровать под балдахином.
Койка аккуратно заправлена, покрывалом прикрыта. Но когда Люська
к ней подходит, ткань благодаря магнитным ниточкам складывается.
Наша дуреха с продолжительным мурлыканьем расстягивается под
балдахином и всем видом показывает, что поход у нее закончен.
- Бунт на корабле, расстреляю,- грозным голосом говорю я.
- Ля-ля-ля, Терентий, ты - русский медведь. Причем
шатун, с пробкой в заднице. Все, я устала гулять.
- Мы дальше брести уже не будем, только назад, домой.
- Не хочу в такой дом. Мне тут нравится. Monsieur Cravets,
оставайтесь со мной. И пусть эти передовики прутся, куда хотят.
Мы отдохнем и сами вернемся.
Попользоваться всем благолепием, да еще вместе с demoiselle de
Florignac - неискушенный и неизбалованный красотами жизни
Кравец даже покраснел и запыхтел.
- Это рискованно, Кравец-дружище.- честно предупредил я его.-
Вдруг вся лепота - чистой воды надувательство или мухоловка?
Можно заработать в любой момент пинок и очутится непосредственно
голым задом на Свинячьей Шкуре.
Я собрался предупредить, что, даже если мы когда-нибудь еще
свидимся, он у меня из доверия выйдет. Но передумал - кому я
после этого путешествия смогу доверять, если мы действительно
оказались в ловушке. Я сам уязвимей некуда, хоть напялю на
себя все пять скафандров.
- Но не брошу же я Люську здесь,- торжественно заявил Кравец.
- Однако почему? Трудно бросить только самого себя.
- Я не мастак объяснять такие вещи. В смысле, у меня не густо со
словами про всякие чувства. Короче, желаю быть рядом с ней.
Кроме того, если вы сумеете выбраться отсюда, то и мы сумеем. А
вообще я не тороплюсь на виселицу в Васино.
Я бросил Люсин скафандр на притягательную кровать и строгим
оком оглядел присутствующих. Капитан, по-моему, тоже не прочь
был здесь задержаться и как-нибудь пристроиться к любовничкам.
- Третий - лишний, пойдемте с нами, мастер.- потянул я его за
рукав.- Располагаются на отдых посреди всей катавасии одни
дураки, а умные идут куда-нибудь. Мы-то кто с вами? Забыли, что
ли? Попытаемся выбраться отсюда.
Поневоле "умному" капитану пришлось с прискорбием двинуться
вперед. Вернее, назад, к базе. Напоследок я еще глянул в
приоткрытую дверь спальни, на лежак. А там уже имелась широкая
трудовая спина Кравца безо всякого скафандра и даже тельняшки.
Из-под боков шерифа выглядывали и как бы шагали по тропе
плотской любви тонкие ножки с маленькими розовыми пятками -
стюардесскины. Недолго мужлан наш продержался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85