Надо, чтоб солнце спряталось за вершину. Иначе оно нас будет слепить, да и камни еще слишком горячие, чтоб держаться за них руками.
— Тебе не страшно? — с неподдельной тревогой осведомился чародей.
Николас на мгновение задумался, затем уверенно покачал головой.
— Представь себе, нет! Я чувствую голод, жажду, усталость, — что угодно, только не страх. Наверное, это оттого, что на карту поставлено слишком многое.
— Да не допустят боги, чтобы мужество тебе изменило во время восхождения!
— с чувством воскликнул исалани.
Николас кивнул и склонился к самому уху Накора.
— С полдюжины матросов и воинов, а быть может и того больше, не в силах будут подняться к вершине, — прошептал он едва слышно.
Накор с сочувственной улыбкой шепнул ему в ответ:
— Все мы когда-нибудь умрем. Каждый об этом знает и страшится своего часа. И до чего ж бывает тяжело, когда смерть настигает тех, кто с нами рядом! Пусть это даже и едва знакомые нам люди, с которыми мы и двух слов не сказали.
Николас повернулся спиной ко входу в пещеру и задумчивым взором обвел полоску каменистого берега и расстилавшиеся за ним воды океана. Легкий ветер играл его длинными волосами.
— Я видел так много смертей за последние месяцы, что должен был бы отнестись к гибели еще нескольких людей с полным равнодушием. Ведь им ничем нельзя помочь. Но я все никак не могу к этому привыкнуть. Мне так хотелось бы хоть что-нибудь для них сделать!
— Вот и хорошо, что ты так на это смотришь, — ухмыльнулся Накор. — О жизни и смерти, о потерях, коих нельзя избежать, легко рассуждать, сидя у очага с кубком доброго вина в руке. А когда смерть глядит тебе в глаза и косит тех, кто рядом, не очень-то пофилософствуешь. На такое способны только глупцы и злодеи. Хвала богам, что ты не из их числа!
— Да, когда речь идет о жизни и смерти, приходится действовать не раздумывая, — согласился Николас.
Накор положил свою узкую сморщенную ладонь ему на плечо.
— А знаешь, почему именно, по какой такой причине некоторые из этих бедняг нынче умрут?
— Нет, — с горечью ответил Николас. — И очень бы желал это узнать.
— Это потому, — проникновенно проговорил исалани, — что внутреннее существо некоторых из них устало противиться тяготам жизни, тогда как дух других еще крепок и полон сил.
— Не очень-то я понял, о чем ты, — озадаченно пробормотал Николас.
Накор поднял руку и описал ею в воздухе подобие круга.
— Все, что мы зовем жизнью, состоит из очень занятного вещества.
— Вещества? — недоуменно переспросил принц.
— Вот именно, — усмехнулся исалани и взглянул в сторону океана узкими черными глазами. — Ты видишь перед собой безбрежное море, и эту скалу, и облака, ты чувствуешь, как веет ветер. Но то же самое вещество в других его проявлениях нам не дано ни увидеть, ни почувствовать. Глупцы вроде Энтони приписывают ему волшебные свойства. Верь мне, принц: все, что нас окружает, начиная с твоих сапог и кончая звездами в небесах, сделано из одного и того же материала.
— Из какого? — с недоверчивой улыбкой спросил Николас.
Накор развел руками:
— Да кто ж его знает? Я его зову просто веществом или же материалом. Другого, более красивого названия для него мне подыскать не удалось. Этот материал составляет основу всего сущего, но рассмотреть его нам не под силу. Он придает всему форму и цвет, он как клей соединяет воедино разрозненные части живых тел и неживых вещей. Одно из его самых удивительных проявлений — это то, что мы привыкли звать жизнью. — Накор со своей привычной ухмылкой пристально заглянул Николасу в глаза и прибавил:
— Тебе довелось много всего испытать за короткое время. Ты уже совсем не тот юнец, что отплывал из Крондора на борту «Орла». Но впереди еще немало тягот, и ты должен будешь все их преодолеть, прежде чем станешь тем, кем тебе надлежит быть. А пока внимательно меня выслушай. Порой смерть приходит к людям совеем нежданной, и они принуждены против своей воли брести за нею в чертоги Лимс-Крагмы. Таково веление богов. Но ежели кому дается право выбирать, и противиться судьбе, и с нею спорить, как вот этим матросам, что ждут сейчас в пещере, то мы должны с покорностью принять их выбор.
— Я все еще не в силах до конца понять смысл твоих слов, Накор, — смущенно признался Николас.
Обернувшись назад и махнув рукой в сторону входа в пещеру, Накор понизил голос:
— Дух некоторых из этих людей надломлен и слишком слаб, чтобы сопротивляться неизбежному. Они готовы покориться своей участи. Понимаешь?
— Думаю, что да, — кивнул принц. — Потому-то одни порой умирают от легкого недуга, от пустяковых ран, а другие, получившие тяжелые увечья, и те, кто страдает серьезными болезнями, остаются в живых.
— Вот именно, — улыбнулся исалани. — И ты не можешь держать ответ за всех, кто обречен погибнуть. Это их и только их выбор, хотя сами они, конечно же, об этом не ведают. И ни короли, ни священники не в силах им помочь. Человек всегда остается один на один со своей судьбой. Запомни это, принц.
— Запомню, — вздохнул Николас и с благодарностью улыбнулся Накору. — Знаешь, когда наш «Орел» во второй раз погрузился в воду, я пытался подняться почти с самого дна на поверхность, но у меня ничего из этого не вышло. Меня затягивало все ниже и ниже. Дышать было нечем, я едва не потерял сознание и уж подумал было, что для меня все кончено.
— И что ты при этом чувствовал? — с любопытством спросил исалани.
Николас поежился. Брови его сошлись у переносицы.
— Жутко об этом вспоминать! Страх, отчаяние, а потом — странное спокойствие и какую-то отрешенность. Я словно видел себя со стороны и ясно понимал, что умираю.
Накор коротко, понимающе кивнул. Было очевидно, что Николас сказал именно то, что он ожидал от него услышать.
— Это означает, что час твой еще не настал. Судьба хранит тебя, принц. Но она совсем не так милостива к некоторым из этих бедняг. — Он кивнул в сторону пещеры. — И нам придется с этим примириться.
— Но мне это не по душе, — хмуро пробормотал Николас.
Накор оглядел его с головы до ног и с ухмылкой проговорил:
— А это означает, что придет время, и ты сделаешься мудрым, милосердным, справедливым правителем. Но для начала тебе предстоит вскарабкаться на вершину этой горы, не так ли?
Николас с усталым вздохом покосился на исалани:
— Да, Накор, я должен туда подняться в числе первых и помочь остальным. Иначе я просто перестану себя уважать.
— А про амулет ты часом не забыл?
Николас помотал головой:
— Нет, я о нем помню. Паг велел отдать его Энтони и прибегнуть к его помощи только в случае крайней нужды, когда мы не сможем справиться с бедой своими силами. — Он оглянулся в сторону отверстия пещеры. Где-то в глубине каменного коридора крайдийский чародей оказывал сейчас последнюю помощь раненым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
— Тебе не страшно? — с неподдельной тревогой осведомился чародей.
Николас на мгновение задумался, затем уверенно покачал головой.
— Представь себе, нет! Я чувствую голод, жажду, усталость, — что угодно, только не страх. Наверное, это оттого, что на карту поставлено слишком многое.
— Да не допустят боги, чтобы мужество тебе изменило во время восхождения!
— с чувством воскликнул исалани.
Николас кивнул и склонился к самому уху Накора.
— С полдюжины матросов и воинов, а быть может и того больше, не в силах будут подняться к вершине, — прошептал он едва слышно.
Накор с сочувственной улыбкой шепнул ему в ответ:
— Все мы когда-нибудь умрем. Каждый об этом знает и страшится своего часа. И до чего ж бывает тяжело, когда смерть настигает тех, кто с нами рядом! Пусть это даже и едва знакомые нам люди, с которыми мы и двух слов не сказали.
Николас повернулся спиной ко входу в пещеру и задумчивым взором обвел полоску каменистого берега и расстилавшиеся за ним воды океана. Легкий ветер играл его длинными волосами.
— Я видел так много смертей за последние месяцы, что должен был бы отнестись к гибели еще нескольких людей с полным равнодушием. Ведь им ничем нельзя помочь. Но я все никак не могу к этому привыкнуть. Мне так хотелось бы хоть что-нибудь для них сделать!
— Вот и хорошо, что ты так на это смотришь, — ухмыльнулся Накор. — О жизни и смерти, о потерях, коих нельзя избежать, легко рассуждать, сидя у очага с кубком доброго вина в руке. А когда смерть глядит тебе в глаза и косит тех, кто рядом, не очень-то пофилософствуешь. На такое способны только глупцы и злодеи. Хвала богам, что ты не из их числа!
— Да, когда речь идет о жизни и смерти, приходится действовать не раздумывая, — согласился Николас.
Накор положил свою узкую сморщенную ладонь ему на плечо.
— А знаешь, почему именно, по какой такой причине некоторые из этих бедняг нынче умрут?
— Нет, — с горечью ответил Николас. — И очень бы желал это узнать.
— Это потому, — проникновенно проговорил исалани, — что внутреннее существо некоторых из них устало противиться тяготам жизни, тогда как дух других еще крепок и полон сил.
— Не очень-то я понял, о чем ты, — озадаченно пробормотал Николас.
Накор поднял руку и описал ею в воздухе подобие круга.
— Все, что мы зовем жизнью, состоит из очень занятного вещества.
— Вещества? — недоуменно переспросил принц.
— Вот именно, — усмехнулся исалани и взглянул в сторону океана узкими черными глазами. — Ты видишь перед собой безбрежное море, и эту скалу, и облака, ты чувствуешь, как веет ветер. Но то же самое вещество в других его проявлениях нам не дано ни увидеть, ни почувствовать. Глупцы вроде Энтони приписывают ему волшебные свойства. Верь мне, принц: все, что нас окружает, начиная с твоих сапог и кончая звездами в небесах, сделано из одного и того же материала.
— Из какого? — с недоверчивой улыбкой спросил Николас.
Накор развел руками:
— Да кто ж его знает? Я его зову просто веществом или же материалом. Другого, более красивого названия для него мне подыскать не удалось. Этот материал составляет основу всего сущего, но рассмотреть его нам не под силу. Он придает всему форму и цвет, он как клей соединяет воедино разрозненные части живых тел и неживых вещей. Одно из его самых удивительных проявлений — это то, что мы привыкли звать жизнью. — Накор со своей привычной ухмылкой пристально заглянул Николасу в глаза и прибавил:
— Тебе довелось много всего испытать за короткое время. Ты уже совсем не тот юнец, что отплывал из Крондора на борту «Орла». Но впереди еще немало тягот, и ты должен будешь все их преодолеть, прежде чем станешь тем, кем тебе надлежит быть. А пока внимательно меня выслушай. Порой смерть приходит к людям совеем нежданной, и они принуждены против своей воли брести за нею в чертоги Лимс-Крагмы. Таково веление богов. Но ежели кому дается право выбирать, и противиться судьбе, и с нею спорить, как вот этим матросам, что ждут сейчас в пещере, то мы должны с покорностью принять их выбор.
— Я все еще не в силах до конца понять смысл твоих слов, Накор, — смущенно признался Николас.
Обернувшись назад и махнув рукой в сторону входа в пещеру, Накор понизил голос:
— Дух некоторых из этих людей надломлен и слишком слаб, чтобы сопротивляться неизбежному. Они готовы покориться своей участи. Понимаешь?
— Думаю, что да, — кивнул принц. — Потому-то одни порой умирают от легкого недуга, от пустяковых ран, а другие, получившие тяжелые увечья, и те, кто страдает серьезными болезнями, остаются в живых.
— Вот именно, — улыбнулся исалани. — И ты не можешь держать ответ за всех, кто обречен погибнуть. Это их и только их выбор, хотя сами они, конечно же, об этом не ведают. И ни короли, ни священники не в силах им помочь. Человек всегда остается один на один со своей судьбой. Запомни это, принц.
— Запомню, — вздохнул Николас и с благодарностью улыбнулся Накору. — Знаешь, когда наш «Орел» во второй раз погрузился в воду, я пытался подняться почти с самого дна на поверхность, но у меня ничего из этого не вышло. Меня затягивало все ниже и ниже. Дышать было нечем, я едва не потерял сознание и уж подумал было, что для меня все кончено.
— И что ты при этом чувствовал? — с любопытством спросил исалани.
Николас поежился. Брови его сошлись у переносицы.
— Жутко об этом вспоминать! Страх, отчаяние, а потом — странное спокойствие и какую-то отрешенность. Я словно видел себя со стороны и ясно понимал, что умираю.
Накор коротко, понимающе кивнул. Было очевидно, что Николас сказал именно то, что он ожидал от него услышать.
— Это означает, что час твой еще не настал. Судьба хранит тебя, принц. Но она совсем не так милостива к некоторым из этих бедняг. — Он кивнул в сторону пещеры. — И нам придется с этим примириться.
— Но мне это не по душе, — хмуро пробормотал Николас.
Накор оглядел его с головы до ног и с ухмылкой проговорил:
— А это означает, что придет время, и ты сделаешься мудрым, милосердным, справедливым правителем. Но для начала тебе предстоит вскарабкаться на вершину этой горы, не так ли?
Николас с усталым вздохом покосился на исалани:
— Да, Накор, я должен туда подняться в числе первых и помочь остальным. Иначе я просто перестану себя уважать.
— А про амулет ты часом не забыл?
Николас помотал головой:
— Нет, я о нем помню. Паг велел отдать его Энтони и прибегнуть к его помощи только в случае крайней нужды, когда мы не сможем справиться с бедой своими силами. — Он оглянулся в сторону отверстия пещеры. Где-то в глубине каменного коридора крайдийский чародей оказывал сейчас последнюю помощь раненым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228