Но в следующее мгновение корабль выровнялся и стал плавно покачиваться на невысоких волнах.
А в воздухе над галерой реял возникший из ниоткуда огромный дракон с золотой чешуей и рубиновыми глазами. При виде него черный колдун в ужасе отшатнулся к мачте и закрыл лицо ладонями. Дракон грациозно изогнул длинную шею, раскрыл пасть и изрыгнул струю оранжево-белого пламени, окатившего галеру от носа до кормы. Треугольный парус, мачта, доски палубы и обшивки тотчас же заполыхали так ярко, словно их, перед тем как поджечь, щедро полили маслом. Мертвые воины и гребцы один за другим падали на палубу, роняя мечи и весла, и их тела становились добычей огня.
Мертвый орел, объятый пламенем, свалился с руки своего мертвого господина, который через несколько мгновений пошатнулся и рухнул навзничь.
«Орел» дрейфовал в какой-нибудь сотне ярдов от горевшей галеры, и все, кто находился на его палубе, затаив дыхание, следили за движениями сказочно прекрасного создания, размерами превосходившего оба корабля вместе взятых и тем не менее парившего в воздухе с удивительной легкостью и грацией. В этом легендарном существе, казалось, воплотились все первозданные силы природы, вся мощь древней Мидкемии, и многие из тех, кто никогда прежде не видел Райану (а таких на «Орле» было большинство), попадали на колени, молитвенно воздев руки к небу, ибо они решили, что это не иначе как один из богов откликнулся на их молитвы и послал им на подмогу своего златокрылого любимца, чтобы тот дотла спалил корабль мертвецов.
Единственным, кого не коснулись языки бушевавшего вокруг пламени, был сам Дагакон. Он стоял у мачты, скрестив руки на груди, укрытый с головы до ног мерцавшим и переливавшимся полупрозрачным куполом, сотканным из ярко-красных светившихся нитей.
Калис выстрелил в него из лука, но стрела не смогла пробить магического панциря, которым защитил себя колдун.
— Попробуй-ка вот этак. — Накор вытянул стрелу из колчана, отломил стальной наконечник и протянул Калису деревянный стержень. — Похоже, фокус этого некроманта может его обезопасить только от металла, а против дерева он бессилен.
— Сейчас мы это проверим. — Калис прицелился и спустил тетиву. Стрела без наконечника миновала магическую преграду и вонзилась в грудь Дагакона. Волшебный щит тотчас же исчез, колдун с протяжным криком, который был слышен даже на борту «Орла», упал навзничь, и его поглотило пламя.
Дракон взмахнул крыльями, описал огромный круг над полыхавшей галерой и полетел навстречу солнцу, стремительно набирая высоту.
— Райана, — прошептал Гарри.
Накор кивнул лысой головой, и его узкое личико расплылось в довольной ухмылке:
— Вот теперь уж со всей нечистью покончено.
— Накор! — послышался с главной палубы голос Ваджи.
Все оглянулись. Красавец наемник склонился над распростертым Гудой. Накор и Энтони, а за ними Николас, Гарри и Траск поспешили к раненому. Голова Гуды покоилась на мешке с песком. Изо рта и носа у него струилась кровь, в блеклых голубых глазах застыло выражение страдания и покорности судьбе.
Николас вопросительно взглянул на Энтони, и тот в ответ скорбно покачал головой.
Накор опустился на колени возле Гуды и стиснул его руку своими маленькими ладонями.
— Куда это ты собрался, старый друг? Нет уж, останься, не бросай меня. Как же я без тебя?
— Друг? — пробормотал Гуда, силясь привстать, и алая кровь капнула с его подбородка на голую грудь. — Я лежу тут, захлебываясь собственной кровью, а все потому, что он заявился в мой дом и выманил меня за тридевять земель в поисках невесть каких чудес. И еще смеет называть меня своим другом! — Крепким прощальным пожатием он стиснул ладонь Накора, и по его морщинистым щекам потекли слезы. — Все, что ты мне обещал, сбылось. Я увидел прекрасные закаты и узрел чудеса, в которые прежде не дерзнул бы поверить, Накор. — Силы покидали его. Ему не хватало воздуха. Он мучительно закашлялся, и лица всех, кто над ним склонился, покрылись брызгами крови. — Боги! Золотой дракон! — выговорил Гуда коснеющим языком и, обратив угасавший взор к Накору, едва слышно прохрипел:
— Друг… — Голова его бессильно склонилась набок, и выцветшие голубые глаза закрылись навеки.
Николас закусил губу и полными слез глазами оглядел палубу. Кругом лежали раненые.
— Энтони! — позвал он чародея, все еще стоявшего на коленях подле Гуды, и жестом указал ему на тех, кто нуждался в помощи лекаря несравненно больше, нежели умерший наемник. Энтони кивнул и поспешил к матросу с простреленным плечом.
Николас повернулся к мостику.
— Мистер Пикенс! Курс на Крондор!
— Есть, капитан! — радостно отозвался помощник.
Амос набрал полную грудь воздуха и зычно выкрикнул:
— Все наверх! Снимайтесь с дрейфа! Живо, портовые крысы! Я вас научу пошевеливаться! — Он пристально следил за дружной работой матросов, в то же время искоса поглядывая на Николаса, который отошел к борту и грустно о чем-то задумался. Когда все паруса были поставлены и корабль понесся вперед курсом на Крондор, Траск подошел к принцу и ласково потрепал его по плечу:
— Я не говорил тебе, что в последние дни ты стал просто вылитый Арута? — сказал он первое, что пришло ему в голову.
Николас обратил к адмиралу залитое слезами лицо и хрипло буркнул:
— Нет.
— У тебя такая же стальная воля, такая же расчетливая, хладнокровная решимость, ты не менее бесстрашен, чем был в твои годы Арута. — Амос понизил голос до шепота и сжал ладонью плечо Николаса. — Я тобой ужасно горжусь, малыш! Всякий в моем возрасте мечтал бы о таком внуке!
Николас протяжно вздохнул:
— Благодарю за похвалу. — И с вымученной улыбкой добавил:
— Дедушка.
— Дедушка? — С наигранным возмущением воскликнул Траск и, отступив на шаг назад, выпятил вперед грудь и сцепил пальцы на толстом животе. — Да будь я проклят, ежели ты не точное повторение его высочества абсолютно во всем! Только бы помешать другим радоваться жизни!
Улыбка на лице Николаса стала шире. Шмыгнув носом, он протянул руку и похлопал Траска по плечу:
— Ну, уж тебе-то никто еще не сумел в этом помешать!
Амос согласно кивнул. Из груди его вырвался легкий вздох:
— Вот ведь какая штука жизнь! В такие деньки, какой выдался нынче, как раз и начинаешь понимать, насколько важно уметь радоваться всякому пустяку. Ведь кто его знает, что будет потом, верно? — Он обнял своего приемного внука за плечи и с нежностью, на какую только был способен, привлек его к себе. — Давай-ка похороним наших мертвых, Ники, подымем кубки в память о них и будем жить дальше!
***
Тремя днями позже около полудня величественный трехмачтовик входил в крондорскую гавань. По приказанию Амоса на мачте был поднят королевский штандарт, и на борт взобрался примчавшийся на своей лодчонке сам главный портовый лоцман с двумя помощниками, чтобы провести «Орла» к месту стоянки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
А в воздухе над галерой реял возникший из ниоткуда огромный дракон с золотой чешуей и рубиновыми глазами. При виде него черный колдун в ужасе отшатнулся к мачте и закрыл лицо ладонями. Дракон грациозно изогнул длинную шею, раскрыл пасть и изрыгнул струю оранжево-белого пламени, окатившего галеру от носа до кормы. Треугольный парус, мачта, доски палубы и обшивки тотчас же заполыхали так ярко, словно их, перед тем как поджечь, щедро полили маслом. Мертвые воины и гребцы один за другим падали на палубу, роняя мечи и весла, и их тела становились добычей огня.
Мертвый орел, объятый пламенем, свалился с руки своего мертвого господина, который через несколько мгновений пошатнулся и рухнул навзничь.
«Орел» дрейфовал в какой-нибудь сотне ярдов от горевшей галеры, и все, кто находился на его палубе, затаив дыхание, следили за движениями сказочно прекрасного создания, размерами превосходившего оба корабля вместе взятых и тем не менее парившего в воздухе с удивительной легкостью и грацией. В этом легендарном существе, казалось, воплотились все первозданные силы природы, вся мощь древней Мидкемии, и многие из тех, кто никогда прежде не видел Райану (а таких на «Орле» было большинство), попадали на колени, молитвенно воздев руки к небу, ибо они решили, что это не иначе как один из богов откликнулся на их молитвы и послал им на подмогу своего златокрылого любимца, чтобы тот дотла спалил корабль мертвецов.
Единственным, кого не коснулись языки бушевавшего вокруг пламени, был сам Дагакон. Он стоял у мачты, скрестив руки на груди, укрытый с головы до ног мерцавшим и переливавшимся полупрозрачным куполом, сотканным из ярко-красных светившихся нитей.
Калис выстрелил в него из лука, но стрела не смогла пробить магического панциря, которым защитил себя колдун.
— Попробуй-ка вот этак. — Накор вытянул стрелу из колчана, отломил стальной наконечник и протянул Калису деревянный стержень. — Похоже, фокус этого некроманта может его обезопасить только от металла, а против дерева он бессилен.
— Сейчас мы это проверим. — Калис прицелился и спустил тетиву. Стрела без наконечника миновала магическую преграду и вонзилась в грудь Дагакона. Волшебный щит тотчас же исчез, колдун с протяжным криком, который был слышен даже на борту «Орла», упал навзничь, и его поглотило пламя.
Дракон взмахнул крыльями, описал огромный круг над полыхавшей галерой и полетел навстречу солнцу, стремительно набирая высоту.
— Райана, — прошептал Гарри.
Накор кивнул лысой головой, и его узкое личико расплылось в довольной ухмылке:
— Вот теперь уж со всей нечистью покончено.
— Накор! — послышался с главной палубы голос Ваджи.
Все оглянулись. Красавец наемник склонился над распростертым Гудой. Накор и Энтони, а за ними Николас, Гарри и Траск поспешили к раненому. Голова Гуды покоилась на мешке с песком. Изо рта и носа у него струилась кровь, в блеклых голубых глазах застыло выражение страдания и покорности судьбе.
Николас вопросительно взглянул на Энтони, и тот в ответ скорбно покачал головой.
Накор опустился на колени возле Гуды и стиснул его руку своими маленькими ладонями.
— Куда это ты собрался, старый друг? Нет уж, останься, не бросай меня. Как же я без тебя?
— Друг? — пробормотал Гуда, силясь привстать, и алая кровь капнула с его подбородка на голую грудь. — Я лежу тут, захлебываясь собственной кровью, а все потому, что он заявился в мой дом и выманил меня за тридевять земель в поисках невесть каких чудес. И еще смеет называть меня своим другом! — Крепким прощальным пожатием он стиснул ладонь Накора, и по его морщинистым щекам потекли слезы. — Все, что ты мне обещал, сбылось. Я увидел прекрасные закаты и узрел чудеса, в которые прежде не дерзнул бы поверить, Накор. — Силы покидали его. Ему не хватало воздуха. Он мучительно закашлялся, и лица всех, кто над ним склонился, покрылись брызгами крови. — Боги! Золотой дракон! — выговорил Гуда коснеющим языком и, обратив угасавший взор к Накору, едва слышно прохрипел:
— Друг… — Голова его бессильно склонилась набок, и выцветшие голубые глаза закрылись навеки.
Николас закусил губу и полными слез глазами оглядел палубу. Кругом лежали раненые.
— Энтони! — позвал он чародея, все еще стоявшего на коленях подле Гуды, и жестом указал ему на тех, кто нуждался в помощи лекаря несравненно больше, нежели умерший наемник. Энтони кивнул и поспешил к матросу с простреленным плечом.
Николас повернулся к мостику.
— Мистер Пикенс! Курс на Крондор!
— Есть, капитан! — радостно отозвался помощник.
Амос набрал полную грудь воздуха и зычно выкрикнул:
— Все наверх! Снимайтесь с дрейфа! Живо, портовые крысы! Я вас научу пошевеливаться! — Он пристально следил за дружной работой матросов, в то же время искоса поглядывая на Николаса, который отошел к борту и грустно о чем-то задумался. Когда все паруса были поставлены и корабль понесся вперед курсом на Крондор, Траск подошел к принцу и ласково потрепал его по плечу:
— Я не говорил тебе, что в последние дни ты стал просто вылитый Арута? — сказал он первое, что пришло ему в голову.
Николас обратил к адмиралу залитое слезами лицо и хрипло буркнул:
— Нет.
— У тебя такая же стальная воля, такая же расчетливая, хладнокровная решимость, ты не менее бесстрашен, чем был в твои годы Арута. — Амос понизил голос до шепота и сжал ладонью плечо Николаса. — Я тобой ужасно горжусь, малыш! Всякий в моем возрасте мечтал бы о таком внуке!
Николас протяжно вздохнул:
— Благодарю за похвалу. — И с вымученной улыбкой добавил:
— Дедушка.
— Дедушка? — С наигранным возмущением воскликнул Траск и, отступив на шаг назад, выпятил вперед грудь и сцепил пальцы на толстом животе. — Да будь я проклят, ежели ты не точное повторение его высочества абсолютно во всем! Только бы помешать другим радоваться жизни!
Улыбка на лице Николаса стала шире. Шмыгнув носом, он протянул руку и похлопал Траска по плечу:
— Ну, уж тебе-то никто еще не сумел в этом помешать!
Амос согласно кивнул. Из груди его вырвался легкий вздох:
— Вот ведь какая штука жизнь! В такие деньки, какой выдался нынче, как раз и начинаешь понимать, насколько важно уметь радоваться всякому пустяку. Ведь кто его знает, что будет потом, верно? — Он обнял своего приемного внука за плечи и с нежностью, на какую только был способен, привлек его к себе. — Давай-ка похороним наших мертвых, Ники, подымем кубки в память о них и будем жить дальше!
***
Тремя днями позже около полудня величественный трехмачтовик входил в крондорскую гавань. По приказанию Амоса на мачте был поднят королевский штандарт, и на борт взобрался примчавшийся на своей лодчонке сам главный портовый лоцман с двумя помощниками, чтобы провести «Орла» к месту стоянки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228