С понятной осторожностью он избегал пользоваться гостиничным телефоном и не звонил из своего номера на четвертом этаже. И сейчас, чуть понизив голос, он отчетливо произнес:
– Там есть пункты, которые нам хотелось бы несколько расширить, мистер О'Киф, и, кроме того, сообщить последние сведения, которые могут вам понадобиться.
– Хорошо. Дайте мне еще четверть часа, потом приходите.
Положив трубку, Кэртис О'Киф посмотрел на Додо и умилился.
– Рад, что тебе доставляют такое удовольствие эти фрукты, – сказал он. – Не будь тебя, я немедленно положил бы конец всем этим фестивалям плодов земных.
– Не могу сказать, чтобы я так уж любила фрукты. – На О'Кифа смотрели широко раскрытые, голубые, ясные, как у младенца, глаза. – Но ведь ты никогда их не ешь, так не пропадать же добру.
– В отелях никогда ничего зря не пропадает, – сказал О'Киф. – То, что оставит один, возьмет другой и вынесет с черного хода.
– Вот мама у меня просто обожает фрукты. – Додо оторвала веточку винограда. – Она с ума бы сошла от такой корзины.
О'Киф уже снова занялся было цифрами, но, услышав эту фразу, отложил листок.
– А почему бы в таком случае не послать ей корзину фруктов? – сказал он.
– Как? Сейчас?
– Конечно. – И подняв телефонную трубку, магнат попросил соединить его со служащим отеля, занимающимся фруктами и цветами. – Говорит мистер О'Киф. Это, очевидно, вы доставили фрукты в мои апартаменты.
– Да, сэр. – В голосе женщины послышалось беспокойство. – Вы чем-нибудь недовольны?
– Напротив. Я хотел бы, чтобы такая же корзина была срочно послана в Акрон, штат Огайо. Стоимость впишите в мой счет. Одну минуту! – Он передал трубку Додо. – Скажи им адрес и то, что хочешь передать своей матери.
Додо все сказала, как он велел, и, повесив трубку, в порыве благодарности бросилась ему на шею.
– Ой, Кэрти, ты самый милый!
Он положительно расцвел: приятно все-таки доставлять удовольствие.
Вот ведь удивительная штука, подумал он, хотя Додо обожает дорогие подарки не меньше, чем любая из ее предшественниц, наибольшую радость она, похоже, получает от сущих пустяков, как, например, сейчас, когда они послали эту корзину фруктов.
О'Киф покончил с бумагами из голубой папки, и ровно через четверть часа в дверь постучали. Додо открыла и ввела в гостиную двух мужчин с портфелями – Огдена Бейли, того, что звонил, и второго, Шона Холла, стоявшего у телефонной будки. Холл был копией своего начальника, только помоложе, но лет через десять, подумал О'Киф, у него, наверно, появится такой же болезненный цвет лица и сосредоточенный взгляд от нескончаемого изучения балансовых отчетов и финансовых сводок.
Магнат любезно поздоровался с обоими. Огден Бейли – он же Ричард Фаунтейн – был человек многоопытный, занимавший ключевое положение в империи О'Кифа. Кроме того что это был отличный бухгалтер, он обладал еще удивительным даром – поселится в каком-нибудь отеле и по прошествии одной-двух недель осторожного наблюдения – обычно без ведома администрации – представит своему боссу финансовый отчет, который потом совпадает вплоть до мелочей с данными, полученными от самого отеля. Молодой Холл, которого Бейли нашел и обучил, проявлял такие же многообещающие способности.
Оба вежливо отклонили предложение выпить чего-нибудь, в чем, впрочем, О'Киф и не сомневался. Они сели на диванчик напротив шефа, держа на коленях портфели и дожидаясь сигнала, чтобы их открыть. Додо на другом конце комнаты снова занялась фруктами – теперь она чистила банан.
– Я рад, что вы смогли прийти, джентльмены, – сказал О'Киф, как будто эта встреча не была запланирована несколько недель тому назально, пожалуй, прежде чем приступить к делу, следует испросить помощи у всевышнего.
И произнеся это, владелец корпорации, натренированный многолетней практикой, легко опустился на колени и молитвенно сложил руки. Огден Бейли смиренно последовал примеру шефа, а через мгновение, после некоторого замешательства, на колени опустился и молодой Холл. О'Киф взглянул в сторону Додо – она все еще ела банан.
– Дорогая, – тихо сказал он, – мы собираемся просить господа благословить наши намерения.
Додо отложила банан.
– О'кей, – сказала она покорно и встала с кресла, – настраиваюсь на вашу волну.
Бывали минуты – правда, давно, – когда эти бесконечные молебствия ее покровителя, устраиваемые порой в самое неподходящее время, почему-то раздражали Додо. Но постепенно она привыкла, как привыкала ко всему, и теперь уже относилась к этому равнодушно. «В конце концов, – призналась она как-то подружке, – Кэртис – такая лапочка; ложусь же я с ним, когда он хочет, так почему бы мне на колени не встать?»
– Боже всемогущий, – начал Кэртис О'Киф нараспев, закрыв глаза; его розовощекое волевое лицо приняло безмятежно-спокойное выражением – даруй нам успех в наших начинаниях, да будет на то воля твоя. Благослови нас, господи, и помоги приобрести этот отель, названный в честь твоего святого «Сент-Грегори». Молим тебя, прибавь его к тем, которыми уже управляет во славу твою преданный твой слуга. – Даже имея дело с богом, Кэртис О'Киф всегда шел прямо к цели. – Более того, – продолжал он, запрокинув голову вверх, и молитва полилась полноводной рекой, – если будет на то воля твоя, сделай так, чтобы произошло это быстро и без лишних затрат и состояние, которым мы, слуги твои, владеем, не оскудело бы, а, наоборот, приумножилось к вящей пользе твоей. Ниспошли свою благодать, господи, и на тех, кто будет противостоять нам в этой сделке, чтобы поступали они в соответствии с волей твоей, наставь их на путь истинный, чтобы проявляли они благоразумие и рассудительность во всех делах. И, наконец, господи, будь всегда с нами, содействуй успеху наших начинаний и направляй дела наши так, чтобы мы могли ими способствовать возвеличению славы твоей.
Аминь! Итак, джентльмены, сколько мне предстоит уплатить за этот отель?
О'Киф уже снова сидел в кресле. Однако прошла секунда-другая, прежде чем остальные поняли, что последняя фраза была не концом молитвы, а началом делового совещания. Первым пришел в себя Бейли; он ловко поднялся с колен, шагнул к диванчику и поспешно извлек содержимое из портфеля.
Холл, несколько ошарашенный происходящим, тоже встал и присоединился к нему.
– О цене я говорить не буду, мистер О'Киф, – почтительно начал Бейли.
– Это вы, как всегда, решите сами. Но наличие закладной на два миллиона долларов, срок оплаты которой истекает в эту пятницу, несомненно, в огромной степени облегчит торги – во всяком случае, для нас.
– Значит, тут никаких изменений не произошло? Срок закладной не продлен и никто не дает им ссуды?
Бейли отрицательно покачал головой.
– Я напал здесь на некоторые весьма достоверные источники информации, и меня заверили, что ничего подобного не произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
– Там есть пункты, которые нам хотелось бы несколько расширить, мистер О'Киф, и, кроме того, сообщить последние сведения, которые могут вам понадобиться.
– Хорошо. Дайте мне еще четверть часа, потом приходите.
Положив трубку, Кэртис О'Киф посмотрел на Додо и умилился.
– Рад, что тебе доставляют такое удовольствие эти фрукты, – сказал он. – Не будь тебя, я немедленно положил бы конец всем этим фестивалям плодов земных.
– Не могу сказать, чтобы я так уж любила фрукты. – На О'Кифа смотрели широко раскрытые, голубые, ясные, как у младенца, глаза. – Но ведь ты никогда их не ешь, так не пропадать же добру.
– В отелях никогда ничего зря не пропадает, – сказал О'Киф. – То, что оставит один, возьмет другой и вынесет с черного хода.
– Вот мама у меня просто обожает фрукты. – Додо оторвала веточку винограда. – Она с ума бы сошла от такой корзины.
О'Киф уже снова занялся было цифрами, но, услышав эту фразу, отложил листок.
– А почему бы в таком случае не послать ей корзину фруктов? – сказал он.
– Как? Сейчас?
– Конечно. – И подняв телефонную трубку, магнат попросил соединить его со служащим отеля, занимающимся фруктами и цветами. – Говорит мистер О'Киф. Это, очевидно, вы доставили фрукты в мои апартаменты.
– Да, сэр. – В голосе женщины послышалось беспокойство. – Вы чем-нибудь недовольны?
– Напротив. Я хотел бы, чтобы такая же корзина была срочно послана в Акрон, штат Огайо. Стоимость впишите в мой счет. Одну минуту! – Он передал трубку Додо. – Скажи им адрес и то, что хочешь передать своей матери.
Додо все сказала, как он велел, и, повесив трубку, в порыве благодарности бросилась ему на шею.
– Ой, Кэрти, ты самый милый!
Он положительно расцвел: приятно все-таки доставлять удовольствие.
Вот ведь удивительная штука, подумал он, хотя Додо обожает дорогие подарки не меньше, чем любая из ее предшественниц, наибольшую радость она, похоже, получает от сущих пустяков, как, например, сейчас, когда они послали эту корзину фруктов.
О'Киф покончил с бумагами из голубой папки, и ровно через четверть часа в дверь постучали. Додо открыла и ввела в гостиную двух мужчин с портфелями – Огдена Бейли, того, что звонил, и второго, Шона Холла, стоявшего у телефонной будки. Холл был копией своего начальника, только помоложе, но лет через десять, подумал О'Киф, у него, наверно, появится такой же болезненный цвет лица и сосредоточенный взгляд от нескончаемого изучения балансовых отчетов и финансовых сводок.
Магнат любезно поздоровался с обоими. Огден Бейли – он же Ричард Фаунтейн – был человек многоопытный, занимавший ключевое положение в империи О'Кифа. Кроме того что это был отличный бухгалтер, он обладал еще удивительным даром – поселится в каком-нибудь отеле и по прошествии одной-двух недель осторожного наблюдения – обычно без ведома администрации – представит своему боссу финансовый отчет, который потом совпадает вплоть до мелочей с данными, полученными от самого отеля. Молодой Холл, которого Бейли нашел и обучил, проявлял такие же многообещающие способности.
Оба вежливо отклонили предложение выпить чего-нибудь, в чем, впрочем, О'Киф и не сомневался. Они сели на диванчик напротив шефа, держа на коленях портфели и дожидаясь сигнала, чтобы их открыть. Додо на другом конце комнаты снова занялась фруктами – теперь она чистила банан.
– Я рад, что вы смогли прийти, джентльмены, – сказал О'Киф, как будто эта встреча не была запланирована несколько недель тому назально, пожалуй, прежде чем приступить к делу, следует испросить помощи у всевышнего.
И произнеся это, владелец корпорации, натренированный многолетней практикой, легко опустился на колени и молитвенно сложил руки. Огден Бейли смиренно последовал примеру шефа, а через мгновение, после некоторого замешательства, на колени опустился и молодой Холл. О'Киф взглянул в сторону Додо – она все еще ела банан.
– Дорогая, – тихо сказал он, – мы собираемся просить господа благословить наши намерения.
Додо отложила банан.
– О'кей, – сказала она покорно и встала с кресла, – настраиваюсь на вашу волну.
Бывали минуты – правда, давно, – когда эти бесконечные молебствия ее покровителя, устраиваемые порой в самое неподходящее время, почему-то раздражали Додо. Но постепенно она привыкла, как привыкала ко всему, и теперь уже относилась к этому равнодушно. «В конце концов, – призналась она как-то подружке, – Кэртис – такая лапочка; ложусь же я с ним, когда он хочет, так почему бы мне на колени не встать?»
– Боже всемогущий, – начал Кэртис О'Киф нараспев, закрыв глаза; его розовощекое волевое лицо приняло безмятежно-спокойное выражением – даруй нам успех в наших начинаниях, да будет на то воля твоя. Благослови нас, господи, и помоги приобрести этот отель, названный в честь твоего святого «Сент-Грегори». Молим тебя, прибавь его к тем, которыми уже управляет во славу твою преданный твой слуга. – Даже имея дело с богом, Кэртис О'Киф всегда шел прямо к цели. – Более того, – продолжал он, запрокинув голову вверх, и молитва полилась полноводной рекой, – если будет на то воля твоя, сделай так, чтобы произошло это быстро и без лишних затрат и состояние, которым мы, слуги твои, владеем, не оскудело бы, а, наоборот, приумножилось к вящей пользе твоей. Ниспошли свою благодать, господи, и на тех, кто будет противостоять нам в этой сделке, чтобы поступали они в соответствии с волей твоей, наставь их на путь истинный, чтобы проявляли они благоразумие и рассудительность во всех делах. И, наконец, господи, будь всегда с нами, содействуй успеху наших начинаний и направляй дела наши так, чтобы мы могли ими способствовать возвеличению славы твоей.
Аминь! Итак, джентльмены, сколько мне предстоит уплатить за этот отель?
О'Киф уже снова сидел в кресле. Однако прошла секунда-другая, прежде чем остальные поняли, что последняя фраза была не концом молитвы, а началом делового совещания. Первым пришел в себя Бейли; он ловко поднялся с колен, шагнул к диванчику и поспешно извлек содержимое из портфеля.
Холл, несколько ошарашенный происходящим, тоже встал и присоединился к нему.
– О цене я говорить не буду, мистер О'Киф, – почтительно начал Бейли.
– Это вы, как всегда, решите сами. Но наличие закладной на два миллиона долларов, срок оплаты которой истекает в эту пятницу, несомненно, в огромной степени облегчит торги – во всяком случае, для нас.
– Значит, тут никаких изменений не произошло? Срок закладной не продлен и никто не дает им ссуды?
Бейли отрицательно покачал головой.
– Я напал здесь на некоторые весьма достоверные источники информации, и меня заверили, что ничего подобного не произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131