Постучавшись в дверь номера 1410, Кристина Фрэнсис подумала: а почему, собственно, она сюда пришла. Вчера ее визит к Альберту Уэллсу выглядел вполне естественно после того, как он чуть не умер накануне и она приняла участие в его судьбе. Но сейчас мистер Уэллс был окружен необходимым вниманием и, оправившись от приступа, вновь стал обыкновенным постояльцем среди тех полутора тысяч, что проживали в отеле. Поэтому Кристина и подумала, что особой необходимости заходить к нему просто нет.
И все же в этом маленьком старичке было что-то притягивавшее Кристину. Возможно, подумала она, это из-за его отеческого отношения к ней, из-за того, что, как ей казалось, некоторыми чертами он напоминал ей отца, с лотереи которого за пять долгих лет она так и не свыклась. Нет, не то! Ведь отец всегда был для нее поддержкой. Тогда как в случае с Альбертом Уэллсом сильной стороной была она – к примеру, выступила против частной медицинской сестры, чтобы уберечь его от бессмысленной траты денег.
А может быть, подумала Кристина, это идет от стремления заглушить щемящее чувство одиночества, охватившее ее, когда она узнала, что их свидание с Питером сегодня вечером не состоится. Кстати, просто ли огорчение испытала она или более сильное чувство, когда узнала, что вместо свидания с нею Питер будет ужинать с Маршей Прейскотт?
Если быть честной, призналась Кристина, то она сегодня утром очень рассердилась; правда, она надеялась, что сумела это скрыть, хотя легкадосада все-таки прорвалась в ядовитом тоне, каким она говорила с ним Было бы большой ошибкой показать, что она имеет виды на Питера, или доставить этой мисс Марше удовольствие, дав основание думать, будто она одержала над ней, Кристиной, победу, хотя в общем-то она ведь ее одержала.
Кристина продолжала стоять у двери – никто не откликнулся. Вспомнив, что там должна быть сестра, Кристина постучала снова, уже громче. На этот раз из-за двери донесся звук отодвигаемого стула и послышались шаги.
Дверь открылась – на пороге стоял Альберт Уэллс. Он был при полном параде и выглядел вполне здоровым. На лице у него даже играл румянец, который стал еще ярче, когда он увидел Кристину.
– Я надеялся, что вы зайдете, мисс. Если бы вы не пришли, я сам отправился бы вас разыскивать.
– Я думала… – удивленно проговорила Кристина.
Старичок, очень напоминавший воробья, хмыкнул.
– Вы думали, что меня так и будут держать пришпиленным к кровати как видите, это не удалось. Я почувствовал себя достаточно хорошо и попросил вашего гостиничного врача послать за тем специалистом из Иллинойса – доктором Аксбриджем. Вот у кого голова! Он сразу сказал: если больной чувствует себя хорошо, значит, так оно и есть. Мы отправили сестру домой, и вот я к вашим услугам. – Альберт Уэллс буквально сиял. – Ну что же вы стоите, мисс, проходите.
Кристина прежде всего обрадовалась тому, что ему не нужно больше тратить большие деньги на оплату частной медсестры. Она подозревала, что это соображение в значительной степени повлияло на настроение Альберта Уэллса.
Она прошла вслед за ним в комнату, и он спросил:
– Это вы стучали немного раньше?
Она ответила утвердительно.
– У меня мелькнула мысль, что кто-то стучит. Но я, видно, был слишком увлечен вот этим. – И он показал на столик у окна. На нем была разложена большая сложная игра-головоломка, уже составленная на две трети. – Или, может, я подумал, что это Бейли, – добавил Уэллс.
– А кто это Бейли? – полюбопытствовала Кристина.
В глазах старичка загорелись огоньки.
– Если вы немножко здесь побудете, то увидите его. Во всяком случае, если не его, то Барнума.
Ничего не понимая, Кристина пожала плечами. И подойдя к окну, склонилась над головоломкой, чтобы внимательнее ее рассмотреть. Из уложенных кусочков уже складывались очертания Нового Орлеана. Город был изображен сверху, в наступающих сумерках; по нему змеилась, сверкая в лучах заходящего солнца, широкая лента реки.
– Когда-то очень давно и я играла в эту игру, – сказала Кристина. Мне помогал отец.
– Наверняка найдутся такие, кто сочтет это не совсем подходящим времяпрепровождением для взрослого человека, – заметил подошедший к ней Альберт Уэллс. – Однако я обычно сажусь за эту игру, когда возникает желание кое-что обдумать. И случается, что одновременно находишь и ключевой кусочек и ответ на свою проблему.
– Ключевой кусочек? Я никогда о таком не слышала.
– Это мое собственное изобретение, мисс. Могу поклясться, что существует ключ к любой проблеме, точно так же как есть главный кусочек и в этой игре. Иногда кажется, что ты его нашел, а на поверку выходит ошибся. Но если действительно нашел, то сразу все проясняется и начинаешь понимать, как складывается вся картина.
Внезапно раздался резкий, властный стук в дверь. Губы Альберта Уэллса беззвучно произнесли:
– Бейли!
Когда дверь открылась, Кристина, к своему удивлению, обнаружила за ней коридорного в форме. Через плечо у него было перекинуто несколько костюмов на вешалках; в вытянутой руке он держал отутюженный синий саржевый костюм, старомодный покрой которого явно указывал на то, что принадлежал он Альберту Уэллсу. Натренированно-быстрым движением коридорный повесил костюм в шкаф и направился к выходу, возле которого его ждал старичок. Левой рукой коридорный придерживал перекинутые через плечо костюмы, правую автоматически вытянул ладонью вверх.
– Я уже благодарил тебя, – сказал Альберт Уэллс. Глаза его искрились смехом. – Сегодня утром, когда ты приходил за костюмом.
– Это был не я, мне вы ничего не давали, сэр. – Коридорный решительно потряс головой.
– Не тебе, но твоему другу. А это то же самое.
Коридорный не сдавался:
– Мне об этом ничего неизвестно.
– Ты хочешь сказать, что он не делится с тобой?
Протянутая рука опустилась.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Да что ты! – Альберт Уэллс широко улыбнулся. – Ты же – Бейли. А я дал на чай Барнуму.
Тут коридорный увидел Кристину. И во взгляде его отразилась растерянность, как только он ее узнал. Он жалко осклабился.
– Совершенно верно, сэр, – сказал он и вышел, закрыв за собой дверь.
– Объясните же, что все это значит?
Старичок хмыкнул.
– Вы работаете в отеле и не знаете, что такое Барнум и Бейли?
Кристина отрицательно покачала головой.
– Это же простейшая штука, мисс. Коридорные в гостиницах работают попарно, и берет у вас костюм один, а приносит – другой. Они это специально устраивают, чтоб два раза получить чаевые. Потом складывают выручку и делят поровну.
– Понятно, – сказала Кристина. – Но мне это в голову не приходило.
– Как и многим другим. Вот потому-то им и удается сорвать двойной куш за одну и ту же услугу. – Альберт Уэллс задумчиво потер свой носик-клювик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131