– Они не уедут. Пошумят, но дальше этого дело не пойдет.
– Похоже, что намерения у доктора Ингрэма самые серьезные.
– Вполне возможно, но у остальных – едва ли. Говорите, у них совещание на сегодня назначено? Могу представить себе, чем все это кончится. Разведут для начала дебаты, затем выберут комитет для подготовки проекта резолюции. Потом – скорее всего завтра – этот комитет сделает сообщение исполнительному комитету. Проект резолюции либо примут, либо отдадут на доработку, – словом, еще какое-то время поговорят. Затем наверное, послезавтра – резолюцию представят конгрессу. Это я уже не раз видел – весь великий демократический процесс! Да они так разговорятся, что не заметят, как их конгресс и закончится.
– Вполне возможно, что так и будет, – сказал Питер. – Хотя, должен признаться, это довольно мерзкая позиция.
Сказано это было резко, и Питер приготовился к тому, что Трент сейчас взорвется. Этого, однако, не произошло. Уоррен Трент лишь буркнул:
– Я рассуждаю практически, только и всего. Будут разглагольствовать о так называемых принципах, пока язык не отсохнет. Но осложнять себе дело, если этого можно избежать, не станут.
– И все же, – упорно гнул свое Питер, – было бы намного проще, если бы мы изменили нашу политику. Я не могу поверить, что, поселив доктора Николаса, мы бы подорвали репутацию отеля.
– Само по себе его поселение, возможно, и не подорвало бы. А вот шумиха, которая в связи с этим возникнет, может подорвать. И тогда мы хлебнем горя.
– Насколько я понимаю, мы уже хлебнули. – Питер почувствовал, что разговор начинает приближаться к опасной грани. Можно ли еще поднажать или надо остановиться? Кстати, подумал Питер, почему это хозяин сегодня в таком относительно хорошем настроении?
Патрицианские черты Уоррена Трента исказила сардоническая усмешка.
– Возможно, у нас и были неприятности. Но через день-другой они уже отойдут в прошлое. Кстати, Кэртис О'Киф все еще в отеле? – вдруг спросил он.
– Насколько мне известно, да. Если бы он выехал, я бы об этом знал.
– Отлично! – На лице Уоррена Трента по-прежнему играла усмешка. – У меня есть новости, которые могут оказаться интересными и для вас. Завтра я пошлю О'Кифа и его корпорацию подальше – пусть катится прямо в озеро Поншартрен.
Со своего места за конторкой старшего посыльного Херби Чэндлер незаметно наблюдал за четырьмя молодыми людьми, вошедшими с улицы в вестибюль «Сент-Грегори». Было почти четыре часа дня.
Херби узнал Лайла Дюмера и Стэнли Диксона, шедшего, насупясь, впереди остальных к лифтам. Через несколько минут все четверо скрылись из виду.
Во время вчерашнего телефонного разговора Диксон заверил Херби, что будет молчать о причастности последнего к скандалу, разразившемуся накануне. Но ведь, кроме Диксона, с опаской думал Херби, есть еще трое. И уж совсем нельзя ручаться за то, как поведут себя остальные – да, пожалуй, и сам Диксон, – если их начнут допрашивать, а возможно, еще и пригрозят.
И старший посыльный вот уже вторые сутки продолжал с возрастающим страхом ждать, что будет.
Тем временем Стэнли Диксон, выйдя первым из лифта, шел по коридору бельэтажа в сопровождении своих приятелей. Они остановились у двери, на которой поблескивала табличка с надписью: «ДИРЕКЦИЯ». Диксон мрачно повторил:
– Запомните, разговаривать буду я.
Флора Йетс провела их в кабинет Питера Макдермотта. Бросив холодный взгляд на вошедших, Питер жестом предложил им сесть и спросил:
– Кто из вас Диксон?
– Я.
– А Дюмер?
Лайл Дюмер кивнул, он был явно менее уверен в себе.
– Мне неизвестны имена еще двоих.
– Это ужасно, – сказал Диксон. – Если бы мы знали, то могли бы захватить визитные карточки.
– Моя фамилия Глэдвин, – внезапно заявил третий юноша. – А это – Джо Валоски. – Диксон метнул в его сторону раздраженный взгляд.
– Все вы, конечно, понимаете, – спокойно сказал Питер, – что я беседовал с мисс Маршей Прейскотт и она рассказала мне о том, что случилось в ночь на понедельник. Если вы не против, я готов услышать и вашу версию.
Диксон заговорил сразу же, прежде чем кто-либо успел открыть рот:
– Послушайте! Мы к вам в гости не напрашивались – вы сами нас пригласили. И говорить вам мы ничего не собираемся. Если у вас есть что сказать, валяйте.
На лице Питера заходили желваки. Но усилием воли он сдержался.
– Отлично. Предлагаю начать с наименее важного. – Питер перелистал бумаги, лежавшие у него на столе, и обратился к Диксону:
– Номер тысяча сто двадцать шесть – двадцать семь записан за вами. Когда вы сбежали, Питер сделал ударение на последнем слове, – я понял, что вы забыли сдать номер, и сделал это за вас. Остался счет на семьдесят пять долларов и несколько центов. Кроме того, есть еще один счет за повреждение гостиничного имущества – на сто десять долларов.
Юноша, назвавшийся Глэдвином, слегка присвистнул.
– Мы оплатим счет в семьдесят пять долларов, – сказал Диксон. – И больше ни цента.
– Ваше право оспаривать второй счет, – заметил Питер. – Но должен вам сказать, что мы это так не оставим. И если потребуется, передадим дело в суд.
– Послушай, Стэн… – сказал четвертый юноша, Джо Валоски. Диксон жестом велел ему замолчать.
Лайл Дюмер, стоявший рядом, в волнении переминался с ноги на ногу.
– Стэн, – тихо сказал он Диксону, – чем бы все ни кончилось, они ведь могут устроить тарарам. В конце концов, поделим на четверых. – И повернувшись к Питеру, заметил:
– Если мы решим заплатить вам эти сто десять долларов, может получиться, что мы не сумеем набрать всю сумму сразу. Можно будет выплатить по частям?
– Конечно. – Собственно, нет никаких оснований, подумал Питер, не распространять на этих ребят обычную практику отеля. – Кто-нибудь из вас или все вместе – пусть зайдет к нашему главному бухгалтеру и договорится о рассрочке. – И он обвел взглядом группу. – Ну, как, будем считать, что с этим вопросом покончено?
Один за другим все четверо кивнули.
– Остается выяснить эту историю с попыткой изнасилования – четверо так называемых мужчин против одной девушки. – В голосе Питера прозвучало презрение, которое он и не старался скрыть.
Валоски и Глэдвин вспыхнули. Лайл Дюмер смущенно отвел глаза.
Только Диксон держался с прежней самоуверенностью.
– Это она так говорит. А по-нашему, может, все было иначе.
– Я ведь уже сказал, что готов выслушать вашу версию.
– Черта с два!
– В таком случае, мне остается лишь принять версию мисс Прейскотт.
– Может, жалеете, приятель, что вас там не было? – язвительно спросил Диксон. – Или же вы получили свое потом?
– Успокойся, Стэн, – пробормотал Валоски.
Питер с силой сжал подлокотники кресла. Его так и подмывало выскочить из-за стола и двинуть кулаком по этой самодовольной осклабившейся роже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131