Две мимолетные мысли мелькнули у него, но он стряхнул их с себя.
Пока дверь оставалась открытой, Эйнсли смог разглядеть, что за ней действительно находится туалет, из которого не было другого выхода. Дверь бесшумно захлопнулась. Он бросился к ней, чтобы открыть, взломать если потребуется, он уже не держал в правой руке пистолет. Но, сделав первый шаг, он понял, что делает все непростительно медленно.
Дверь оставалась закрытой какие-нибудь несколько секунд, но прежде чем он до нее добрался, она вновь распахнулась. В проеме возникла Синтия, глаза ее горели, лицо судорогой свело в маску ненависти. С неожиданной хрипотцой в голосе она выкрикнула:
— Ни с места! — в ее руке блеснул хромом маленький пистолетик.
Эйнсли знал, что его элементарно обвели вокруг пальца; пистолет был спрятан где-то в ее уборной.
— Послушай, Син… Мы могли бы… — начал он.
— Заткнись! — ее лицо вновь исказилось некрасивой гримасой. — Ты ведь знал, что у меня есть вот это, правда?
Эйнсли медленно кивнул. Ничего он не знал. Просто за несколько десятков секунд до того такая возможность пришла ему в голову. Эта была первая мысль, от которой он отмахнулся. Синтия целилась в него из того самого крошечного пятизарядного “Смит и Вессона”, который с таким убийственным хладнокровием применила когда-то против грабителей банка.
— Наверняка подумал, что я пальну из него себе в висок. Чтобы избавить вас всех от лишних проблем. Так? Отвечай мне!
В такой момент можно было говорить только правду.
— Да, — сказал он, потому что именно такой была его вторая мысль.
— Я так и сделаю. Но прихвачу тебя с собой, мерзавец! — Эйнсли не мог не видеть, что Синтия привычно изготавливается для прицельной стрельбы.
Подобно молниям в июльскую грозу пронеслись у него в голове возможные варианты. Выхватить свой “Глок” — был один из них, но Синтия выстрелит, стоит ему дернуться. Ему живо увиделась аккуратная дырочка прямо по центру лба бандита, что пытался тогда ограбить банк. Помощь Руби? Нет, ведь еще и пяти минут не прошло. Уговоры на Синтию тоже не подействуют. Что ему оставалось? Ничего… А значит… Каждому на роду написано умереть в свой час. Его час настал. Одна последняя мысль: он порой спрашивал себя, вернется ли к нему в последние мгновения жизни вера в Бога, хоть какая-то надежда на жизнь после смерти? Теперь он получил ответ. Нет, не вернется.
Сейчас Синтия выстрелит. Эйнсли закрыл глаза, и почти сразу грохнул выстрел… Странным образом он ничего не почувствовал. Потом открыл глаза.
Синтия распласталась на полу, все еще сжимая в руке свой маленький пистолет. Из открытой раны в левой стороне ее груди струилась кровь.
Он оглянулся — в дверях кабинета, сжимая двумя руками свой автоматический пистолет, стояла Руби Боуи.
Глава 5
Весть о том, что Синтию Эрнст застрелила полиция, вихрем облетела Майами.
Мгновенно встрепенулись репортеры.
Благородные представители городских властей были взбешены тем, что, как им померещилось, одного из им подобных хладнокровно убили.
Врач едва успел констатировать смерть Синтии, се тело еще оставалось в служебном кабинете, когда в здание городского совета прибыли две передвижные телевизионные группы. Корреспонденты тут же начали приставать ко всем с вопросами, на которые никто не мог дать вразумительных ответов. Впрочем, скоро выяснилось, что не только телевизионщики прослушивали в тот день переговоры полицейских по радио, потому что скоро сюда налетела целая свора журналистов и фотографов.
Сержант Брайнен и его партнер старались поддерживать порядок, но скоро запросили подкрепление.
Малколму Эйнсли и Руби Боуи череда дальнейших событий могла показаться дурно смонтированным фильмом. После несколько бестолковых переговоров с Серрано они получили указание оставаться на месте и ни с кем не вступать в контакт до приезда оперативной группы из подразделения внутренних расследований — это была стандартная процедура в случаях, когда офицер полиции пускал в ход оружие при исполнении служебных обязанностей. Прибывшая вскоре группа состояла из двух человек — сержанта и детектива, которые подробно допросили Эйнсли и Боуи, но без намека на враждебность, из чего можно было заключить, что их еще до отъезда информировали о постановлении большого совета и ордере на арест Синтии Эрнст.
Полицейское руководство, не владевшее пока всей информацией об обстоятельствах смерти одного из городских комиссаров, отказалось комментировать происшествия, но твердо пообещало сообщить все подробности на пресс-конференции в шесть часов вечера того же дня, выступить на которой должен был сам шеф полиции Майами.
Он тем временем разослал мэру и комиссарам уведомления, что позвонит каждому из них в отдельности примерно за час до пресс-конференции и поставит обо всем в известность. Конечно, проще всего было бы пригласить их к себе, но, по принятому во Флориде закону о “прозрачности власти”, члены городского совета не имели права встречаться где бы то ни было, не проинформировав и не пригласив представителей общественности и средств массовой информации.
Закончив отвечать на вопросы детективов из отдела внутренних расследований, Эйнсли и Боуи немедленно были доставлены к Серрано, где за закрытыми дверями отчитались перед Фигерасом, Янесом и самим хозяином кабинета. Отвечая на множество вопросов, Эйнсли и Боуи ни в чем не солгали, но, по правде говоря, их допрашивали не слишком тщательно и пристрастно. Не спросили, например, как случилось, что в здании городского совета они на какое-то время расстались.
В конце концов результатом разбирательства стало написанное Серрано от руки постановление, которое затем было основательно доработано и дополнено полицейскими чиновниками. Смысл его сводился к тому, что Малколм Эйнсли и Руби Боуи действовали в рамках закона, а применение последней огнестрельного оружия следовало рассматривать как меру необходимой самообороны.
Свидетелями в пользу такого заключения стали патрульные — сержант Брайнен и его напарник, которых Эйнсли вызвал по рации сразу же после того, как прозвучал выстрел; они прибыли в кабинет комиссара Эрнст буквально через полминуты.
Эйнсли и Руби Боуи смогли не сразу улучить минутку и обсудить все происшедшее.
— Я подождала несколько минут, а потом мне стало невмочь от тревоги за вас, — объяснила Руби. — Вы же не скажете, что я появилась не вовремя?
— Что ты! — Эйнсли взял ее за плечи обеими руками и заглянул в глаза. — Я тебе жизнью обязан! Если я чем-нибудь могу тебе помочь, только скажи.
— Я подумаю, — сказала она, чуть заметно улыбнувшись, — но вообще-то, если я вас и спасла, то из эгоистических побуждений. Без вас мне было бы труднее работать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140