— Минуту или две, не больше, клянусь!
— Только не лги мне, мерзавец! — Эйнсли сгреб его за лацканы пиджака и встряхнул. — Так сколько тебя не было? Столько же, сколько отсутствовал я, так ведь?
— Да, почти, — выдавил из себя готовый расплакаться Загаки.
Брезгливо оттолкнув его от себя, Эйнсли стал подсчитывать время. Получалось, что Дойл оторвался от них минут десять, а то и двенадцать назад. Даже если предположить, что он где-то по соседству, район поисков все равно слишком велик, чтобы обойтись своими силами. Другого выхода нет, нужна помощь. Он взялся за рацию.
— Тринадцать-десять вызывает диспетчера.
— Слушаю вас, тринадцать-десять, — отозвался невозмутимый женский голос.
— Немедленно направьте несколько групп на Тайгертэйл авеню к дому… — он сделал небольшую паузу, чтобы найти глазами номер ближайшего дома, — к дому шестнадцать-одиннадцать. Ушел из-под наблюдения белый мужчина, рост выше среднего, вес — более ста двадцати килограммов, одет в красную рубашку и темные джинсы. Вооружен, представляет опасность.
— Вас поняла.
Всего через несколько секунд Эйнсли услышал звук приближающихся сирен. Опергруппы быстро откликнулись на сигнал “315”, где “В” означало срочность, а “15” — “полицейский нуждается в помощи”.
Эйнсли знал, что Ньюболд и Джакобо тоже приняли сигнал и уже приближаются. Больше он пока не мог ничего предпринять.
Затем вдруг на связь с ним вышел сержант из центра связи, который отвечал за все полицейские переговоры по радио. Говорил он спокойно, но быстро:
— Случайно услышал твой вызов, Малколм. А у меня тут как раз на связи мальчишка. Он позвонил по телефону и сообщил, что какой-то большой мужчина избивает и колет ножом его бабушку с дедушкой у них в доме.
— Это Дойл! Быстро давай мне адрес!
— Тебе придется подождать, пока мальчик мне его скажет. Ему приходится шептать.
Эйнсли мог слышать, как сержант терпеливо задает вопросы, называя своего собеседника Айвеном.
— Он говорит, что фамилия дедушки Темпоун, дом стоит на Тайгертэйл, — снова заговорил с Эйнсли связист. — Номера дома он не знает, но мы его сейчас вычислим… Есть! Номер шестнадцать-сорок три… Я уже вызвал “скорую”, Малколм, а код операции меняю с трехсот пятнадцати на триста тридцать один.
Это означало: “Срочно! Происходит убийство”.
Впрочем, Эйнсли не слышал последнюю фразу, потому что уже бежал вниз по Тайгертэйл авеню. Дан Загаки семенил следом, но Эйнсли было наплевать.
Оба они увидели номер 16—43 одновременно. Он был прикреплен к воротам большого двухэтажного дома с колоннами по фасаду и широкой мощеной дорожкой, которая вела к резной деревянной двери. Участок земли, где стоял дом, был обнесен по периметру высокой металлической оградой, по обе стороны которой высились подстриженные в человеческий рост кусты. С улицы внутрь можно было попасть через двойные ворота, одна створка была приоткрыта.
Когда Эйнсли и Загаки подбежали к воротам, там же с визгом тормозов остановились две патрульные машины. С оружием на изготовку из них выскочили четверо полицейских. С противоположных сторон Тайгертэйл авеню к месту приближались еще два автомобиля с включенными проблесковыми маяками.
Эйнсли представился прибывшим и дал краткое описание Дойла.
— Мы предполагаем, что он в доме и именно в эту минуту убивает. Вы пойдете со мной, — сделал он жест в сторону двоих патрульных. — Остальным образовать заградительный кордон на четыре квартала со всех сторон. Никого не впускать и не выпускать, пока не получите моих указаний.
— Смотрите, сержант! — Один из патрульных кивнул в сторону боковой стены дома, вдоль которой крадучись двигалась тень человека. Другой полицейский направил туда луч мощного фонаря, который высветил со спины фигуру крупного мужчины в красной рубашке и коричневых джинсах.
— Это он! — выкрикнул Эйнсли. Сжимая рукоятку пистолета, он шагнул сквозь ворота и побежал наискось через лужайку. Остальные следовали за ним. Дойл тоже бросился бежать.
— Стой, Дойл! — крикнул Эйнсли. — Стой или я тебе мозги из башки вышибу!
Дойл остановился и обернулся.
— Пошел ты… — процедил он сквозь зубы с ухмылкой.
Приблизившись, Эйнсли заметил, что у него обе руки в резиновых перчатках, а в правой — нож.
Продолжая держать Дойла на мушке, Эйнсли приказал:
— Брось нож! Брось немедленно! — Он видел, что Дойл колеблется, и добавил:
— Сними перчатки! Брось их рядом с ножом!
Медленно, очень медленно Дойл подчинился. Эйнсли не упускал инициативы:
— Так, а теперь сам падай на брюхо, сволочь, и руки за спину! Быстро!
Под прицелом пистолета Дойл медленно выполнил и эту команду. В ту же секунду к нему подскочил Загаки и нацепил наручники. Наручники еще не успели защелкнуться, когда эту сцену откуда-то сзади на мгновение осветила вспышка.
Инстинктивно Эйнсли резко обернулся и вскинул пистолет, но сразу услышал женский голос:
— Извините, командир, но моя газета мне платит за такую работу.
— Будь ты проклята! — пробормотал Эйнсли, убирая оружие. Он знал, что репортеры подслушивают переговоры полицейских и приезжают на место преступления практически вместе с детективами, но каждый раз эта оперативность бесила его. Он обратился к патрульным полицейским:
— Эй, кто-нибудь.., организуйте заграждение метров на пятнадцать вокруг всего дома. И никого не пропускай.
Желтая лента с надписью “ПОЛИЦЕЙСКОЕ ЗАГРАЖДЕНИЕ. ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН”, рулон с которой имелся в любой полицейской машине, была быстро растянута от дерева к дереву, от одного фонарного столба к другому, образовав видимость границы между сыщиками и быстро увеличивавшейся толпой зевак и журналистов.
Стоявший на коленях рядом с Дойлом Загаки окликнул Эйнсли:
— Эй, да он весь в крови! Нож и перчатки тоже!
— О, только не это! — простонал Эйнсли, понимая, что случилось самое страшное. Быстро совладав с эмоциями, он отдал распоряжение двоим патрульным:
— Разденьте задержанного до нижнего белья. Носки и ботинки тоже снимите. Не кладите одежду на землю и старайтесь не смазать пятен крови. Как можно скорее упакуйте все в пластиковые пакеты, особенно нож и перчатки… Будьте начеку! Он зверски силен и очень опасен.
Нужно было раздеть Дойла, чтобы сохранить кровавые пятна на его рубашке и джинсах в их нынешнем виде. Если анализ на ДНК подтвердит, что это кровь жертв, в суде такую улику невозможно будет оспорить.
— Вы уже были внутри? — спросил лейтенант Ньюболд, подъехавший пару минут назад вместе с Дионом Джакобо.
— Нет, сэр. Я только туда собираюсь.
— Мы пойдем с тобой, хорошо?
— Конечно.
Но сначала Эйнсли подошел к одному из патрульных, который прибыл сюда в числе первых, и сказал:
— Пойдете с нами в дом, будьте начеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140