В сторону Загаки он только бросил зло:
— А вам оставаться на месте. Чтобы ни шагу отсюда!
Предводительствуемая Эйнсли четверка направилась к дому.
Черный ход оказался не заперт. Вероятно, именно этим путем Дойл и выбрался наружу. За дверью находился темный коридор. Эйнсли включил свет, и они пошли дальше, попав из коридора в холл с отделанными деревянными панелями стенами. Здесь перед ними открылась широкая, устланная ковровой дорожкой мраморная лестница с перилами. На нижней ее ступеньке сидел мальчишка, на вид лет двенадцати. Глаза его были уставлены в одну точку, все тело била крупная дрожь.
Эйнсли присел на одно колено рядом с ним, обнял за плечо и как можно мягче спросил:
— Ты Айвен?.. Это он позвонил по 911, — пояснил он остальным.
Мальчик едва заметно кивнул.
— Скажи нам, пожалуйста, где…
Айвен весь сжался, но сумел повернуться всем телом и посмотреть вверх вдоль лестницы. Дрожать он стал после этого заметно сильнее.
— Извините, сержант, но у него шок, — вмешался патрульный полицейский. — Мне знакомы симптомы. Его нужно отправить в больницу.
— Вы не могли бы отнести его на руках?
— Разумеется.
— “Скорую” вызвали, — сказал Эйнсли. — Она должна быть уже здесь. Если они повезут парнишку в больницу “Джексон мемориал”, поезжайте с ним и доложите по радио, где будете находиться. Ни при каких обстоятельствах не оставляйте его. Позже мы должны с ним побеседовать. Вам все ясно?
— Так точно, сержант. Пойдем-ка, Айвен. — Полисмен приподнял мальчика и подхватил на руки. По дороге к выходу из дома он приговаривал:
— Ничего, ничего… Все будет хорошо, сынок. Ты только держись за меня покрепче.
Эйнсли, Ньюболд и Джакобо поднялись по лестнице на второй этаж. Уже с лестничной площадки они прямо перед собой увидели открытую дверь, а за ней — ярко освещенную комнату. Они замерли на пороге, созерцая представшую их глазам картину.
Дион Джакобо, ветеран, повидавший на своем веку много убийств, издал звук, словно подавился воздухом, закашлялся, а потом смог только вымолвить:
— Боже мой! Господи Всемогущий!
Как и подумал Эйнсли в тот момент, когда увидел окровавленную одежду Дойла, это было точным повторением предыдущих серийных убийств. В этот раз жертвой стала пожилая негритянская супружеская пара. Единственное отличие заключалось в том, что Дойл творил свое жуткое дело в спешке и не так методично, как прежде, поскольку услышал, должно быть, звук полицейских сирен.
Он связал несчастных, заткнул им рты и усадил лицом друг к другу. Оба трупа носили следы жестоких побоев, особенно досталось лицам. У женщины была вывернута и сломана рука; правый глаз мужчины вытек, проколотый чем-то острым. Ножевые раны здесь оказались не столь многочисленными, но более глубокими. По всему чувствовалось, убийца знал, как мало у него времени.
Эйнсли стоял, будто громом пораженный, стараясь подавить рвавшийся наружу звериный вой. Он уже понимал, что, сколько будет жив, никогда не забудет этой ужасающей сцены и сокрушительного чувства собственной вины. Он стоял так, наверное, целую минуту, когда его вернул к реальности голос Ньюболда:
— Что с тобой, Малколм?
— Со мной?.. Все в порядке.
— Я догадываюсь, о чем ты думаешь, — сказал Ньюболд с участием, — и я не допущу, чтобы ты все валил на себя. Впрочем, это мы обсудим отдельно, а сейчас не хочешь ли отправиться домой и поспать? Ты совершенно измотан. Дион возьмет пока это дело на себя.
Эйнсли помотал головой.
— Нет, лейтенант. Спасибо, но я сам займусь этим делом, хотя буду Признателен, если Дион останется и поможет мне.
Он по привычке потянулся к своей рации, чтобы сделать стандартный набор вызовов.

Домой Эйнсли добрался во втором часу ночи. Он успел позвонить Карен, и она ждала его, сидя в бледно-зеленой ночной сорочке. Едва увидев мужа, она протянула к нему руки и крепко обняла. Потом отстранилась, посмотрела на него снизу вверх и погладила по щеке.
— Что-то очень страшное, да? — спросила она.
— Страшнее некуда. — Он медленно опустил голову.
— О, милый, сколько же еще ты сможешь выносить это?
— Если будет так, как сегодня, то недолго, — со вздохом ответил Эйнсли.
Она опять прижалась к нему.
— Как хорошо, что ты дома. Хочешь поговорить?
— Не сейчас… Завтра, быть может.
— Тогда отправляйся прямо в постель, а я тебе кое-что принесу…
Этим “кое-чем” был с детства любимый фруктовый напиток. Выпив бокал до дна, он откинулся на подушку, а Карен сказала:
— Вот так. Это поможет тебе заснуть.
— И не видеть кошмаров?
— Об этом я позабочусь. — Карен улеглась с ним рядом.
Малколм спал крепко и без сновидений, а к Карен сон никак не шел. Она лежала и думала. Долго ли, размышляла она, смогут они еще выдержать такую жизнь? Рано или поздно Малколму придется окончательно сделать выбор между домом, семьей и демоном своей работы. Подобно столь многим женам сыщиков, прошлым и нынешним, Карен не верила в возможность счастливой супружеской жизни в сочетании с работой мужа.

На следующий день к этой истории был дописан анекдотичный постскриптум.
Случилось так, что рядом с Темпоунами в Бэй-Хайтс жила профессиональная фотожурналистка, работавшая на несколько агентств. Вот почему она так быстро оказалась у дома и сумела сделать снимок во время ареста Дойла.
На фото можно было увидеть Дойла, лежащего ничком и словно бы сопротивляющегося, и детектива Дана Загаки, который защелкивает у него на запястьях наручники. Распространенный по каналам “Ассошиэйтед Пресс” снимок попал во все основные газеты страны с таким сопроводительным текстом:
ГЕРОИЗМ ПОЛИЦЕЙСКОГО
После исполненной драматизма погони детектив Дан Загаки из полиции Майами захватывает и берет под арест Элроя Дойла, обвиняемого в убийстве пожилой чернокожей супружеской пары, а также ряде других серийных убийств. На вопрос об опасностях своей работы Загаки ответил только: “Да, бывает, что приходится рисковать. Главное — всегда исполнять свой долг”. Отважный полицейский — сын генерала Тадеуша Загаки, командира первой армейской дивизии, расквартированной в Форт-Стюарте, штат Джорджия.
Глава 13
Элрою Дойлу предъявили обвинение в предумышленном убийстве Кингсли и Нелли Темпоунов и поместили в тюрьму округа Дейд. В соответствии с законом, в соседнем с тюрьмой здании окружного суда была проведена краткая встреча обвинения с защитой по поводу меры пресечения. Никаких заявлений со стороны Дойла здесь не требовалось; он должен был либо признать свою вину, либо объявить о своей невиновности на предварительном слушании две-три недели спустя. Во время встречи адвокат чисто формально обратился с просьбой выпустить обвиняемого под залог, которая так же формально была сразу отклонена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140