Подойдя поближе, он различил тонкую сетку линий на
поверхности металла, отмечавших центр тяжести корабля и указывавших
величину гравитации в основных помещениях этой палубы. Сердженору казалось
сейчас, что внешний вид пластины соответствует мрачному смыслу
самоубийства. Он втащил тело на нее и вышел из помещения склада, тихо
прикрыв за собой дверь.
- Слушай меня, Уэкоп, - произнес в пустоту Сердженор.
- Я слушаю тебя, Дэвид.
Голос, как обычно, исходил отовсюду.
- Пару минут назад Билли Нарвик свалился с лестницы на ангарную
палубу. Я осмотрел его. Он мертв. Я отнес тело в склад инструментов там
же, на ангарной палубе, и я советую запереть эту дверь.
- Если ты хочешь этого, я не против.
Последовал едва различимый звук проскальзывающего в пазы засова,
которым управлял центральный процессор Уэкопа, расположенный высоко
наверху.
Сердженор вернулся по аварийной лестнице на жилую палубу и,
проигнорировав несколько предложений выпить, прошел через кают-компанию и
поднялся на этаж. Он обнаружил, что там на верхних ступеньках стоит
Кристина. Она курила сигарету, небрежно стряхивая пепел на пол, как бы
позируя пижонистому сельскому фотографу. И он почувствовал, как в нем
снова разгорается необъяснимый гнев.
- Ты все слышала? - спросил он, стараясь говорить спокойно.
- Большую часть.
Она невозмутимо взглянула на него сквозь ажурные кольца дыма.
- Тебе больше не придется беспокоиться о Билли Нарвике.
- Я не беспокоилась о нем и в прошлый раз.
- Молодец, - Сердженор проскользнул мимо нее, прошел в свою каюту и
запер дверь. Он бросился на кровать, и сразу же его рассудок захлестнуло
водоворотом бессознательных догадок.
Он знал, что последний рейс в конце концов наступает для каждого и
окажется ли он "рейсом джек-пот" или нет - лишь дело слепого случая. В
редкие минуты душевного недомогания он пытался предсказать, как может
повернуться его собственная судьба. Работа в Картографическом Управлении
предлагала возможность постигнуть самое себя или сыграть в азартную игру,
где ставкой может оказаться не больше и не меньше, чем собственная жизнь.
Он вспомнил странные механические поломки своего топографического модуля,
опасность подхватить экзотическую болезнь. Он иронически сравнил подобные
опасности с возможностью стать жертвой дорожного происшествия на Земле. Но
даже в ночном кошмаре, он не предвидел ТАКОГО.
После разговора с Майком Тарджеттом Сердженор покинул его и поплелся
к себе, чтобы наедине посоветоваться с Уэкопом. В церковном уединении
своей каюты он сел на кровать и попытался осмыслить то открытие, о котором
с тоской говорил Тарджетт. Сердженор сообщил обо всем Уэкопу и был
неприятно поражен тем, что компьютер уже успел сформулировать ряд
физических законов для перевернутого микрокосма. Законов пока было немного
из-за недостаточного количества информации, но третий из них был
совершенно невероятным. Он утверждал, что скорость сжатия любого тела в
двиндларе обратно пропорциональна его массе.
С практической точки зрения это означало, что средних размеров звезде
потребовалось бы множество миллионов лет для того, чтобы сжаться в точку,
но эта же судьба постигла бы тело размером с космический корабль меньше,
чем через день. Экспоненциальные уравнения, выведенные Уэкопом из
последовательных измерений здешних гравитонов, показывали, что в 21:37
"Сарафанд" и весь его экипаж прекратят существовать.
Сердженор уставился на потолок своей каюты и постарался постичь то,
что рассказал ему Уэкоп.
Часы на стене показывали 20:05. Это означало, что до конца осталось
примерно девяносто минут. Это также означало, по подсчетам Уэкопа, что
"Сарафанд" - в обычном пространстве-времени бывший восьмидесятиметровой
металлической пирамидой - уже уменьшился до размеров детской игрушки.
Предположение, что корабль сейчас не больше пресс-папье, почему-то
оскорбляло Сердженора, и он никак не мог поверить логическому выводу, что
его собственное тело уменьшилось пропорциональным образом.
Должен же существовать разумный предел, уверял он самого себя.
Скользкие выводы из астрономических измерений - это еще не отображает
реального положения вещей. В конце концов, какие имелись неопровержимые
факты за то, что дело обстоит именно так, как считает Уэкоп? Хорошо, свет
звезд в скопления проявлял до некоторой степени сдвиг в фиолетовую часть
спектра, и Уэкоп - а компьютер уже одним только присутствием корабля в
этом районе вселенной доказал, что и он может ошибаться - заявил, что
звезды движутся внутрь скопления. Но так ли это? Разве не факт, что никто
никогда в действительности не измерял скорость звезды или галактики, или
что вся умозрительная доктрина расширяющихся или сжимающихся вселенных
основывалась на анализе линий спектра звезд в нормальном пространстве?
Разве кем-нибудь было доказано, что анализ правильный? Вне всяких
сомнений?
Сердженор саркастически улыбнулся, когда понял, что дошел до того,
что выставляет свои очень поверхностные знания астрономии против огромного
банка данных и процессора Уэкопа. Все, что он доказал - это то, что он
настолько боится ближайшего будущего, что начинает заниматься ненаучной
фантастикой в ожидании спасительного чуда. Видимо, он слишком долго
оставался в Управлении и путешествовал настолько далеко, что его время
истекло. Неужели для него слишком поздно перестать быть упрямым странником
и он так и никогда и не проделает настоящие полные смысла путешествия,
начатые теми, кто остался на одной планете достаточно долго для того,
чтобы узнать про нее как можно больше... Он был совершенно один и
останется таким на всю оставшуюся жизнь... Все это было ужасной ошибкой и,
он уже ни черта не сможет поделать с этим...
Красные цифры на часах продолжали мигать. Сердженор чувствовал, как
капля за каплей вместе с секундами на табло уходит в небытие остаток жизни
и, мрачно-зачарованно наблюдая за сменой цифр, чуть не заплакал от
бессилия. Время от времени из кают-компании доносились хриплый смех и
звуки бьющегося стекла, но все реже и реже того, как он медленно
погружался в странное равнодушное полузабытье. Каким-то краешком сознания
он понимал, что алкоголь уже подействовал.
Некоторые члены экипажа предпочли провести оставшиеся часы в зале
наблюдений. Несколько раз он раздумывал, а не присоединиться ли к ним, но
это подразумевало сначала принятие решения и его дальнейшее осуществление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
поверхности металла, отмечавших центр тяжести корабля и указывавших
величину гравитации в основных помещениях этой палубы. Сердженору казалось
сейчас, что внешний вид пластины соответствует мрачному смыслу
самоубийства. Он втащил тело на нее и вышел из помещения склада, тихо
прикрыв за собой дверь.
- Слушай меня, Уэкоп, - произнес в пустоту Сердженор.
- Я слушаю тебя, Дэвид.
Голос, как обычно, исходил отовсюду.
- Пару минут назад Билли Нарвик свалился с лестницы на ангарную
палубу. Я осмотрел его. Он мертв. Я отнес тело в склад инструментов там
же, на ангарной палубе, и я советую запереть эту дверь.
- Если ты хочешь этого, я не против.
Последовал едва различимый звук проскальзывающего в пазы засова,
которым управлял центральный процессор Уэкопа, расположенный высоко
наверху.
Сердженор вернулся по аварийной лестнице на жилую палубу и,
проигнорировав несколько предложений выпить, прошел через кают-компанию и
поднялся на этаж. Он обнаружил, что там на верхних ступеньках стоит
Кристина. Она курила сигарету, небрежно стряхивая пепел на пол, как бы
позируя пижонистому сельскому фотографу. И он почувствовал, как в нем
снова разгорается необъяснимый гнев.
- Ты все слышала? - спросил он, стараясь говорить спокойно.
- Большую часть.
Она невозмутимо взглянула на него сквозь ажурные кольца дыма.
- Тебе больше не придется беспокоиться о Билли Нарвике.
- Я не беспокоилась о нем и в прошлый раз.
- Молодец, - Сердженор проскользнул мимо нее, прошел в свою каюту и
запер дверь. Он бросился на кровать, и сразу же его рассудок захлестнуло
водоворотом бессознательных догадок.
Он знал, что последний рейс в конце концов наступает для каждого и
окажется ли он "рейсом джек-пот" или нет - лишь дело слепого случая. В
редкие минуты душевного недомогания он пытался предсказать, как может
повернуться его собственная судьба. Работа в Картографическом Управлении
предлагала возможность постигнуть самое себя или сыграть в азартную игру,
где ставкой может оказаться не больше и не меньше, чем собственная жизнь.
Он вспомнил странные механические поломки своего топографического модуля,
опасность подхватить экзотическую болезнь. Он иронически сравнил подобные
опасности с возможностью стать жертвой дорожного происшествия на Земле. Но
даже в ночном кошмаре, он не предвидел ТАКОГО.
После разговора с Майком Тарджеттом Сердженор покинул его и поплелся
к себе, чтобы наедине посоветоваться с Уэкопом. В церковном уединении
своей каюты он сел на кровать и попытался осмыслить то открытие, о котором
с тоской говорил Тарджетт. Сердженор сообщил обо всем Уэкопу и был
неприятно поражен тем, что компьютер уже успел сформулировать ряд
физических законов для перевернутого микрокосма. Законов пока было немного
из-за недостаточного количества информации, но третий из них был
совершенно невероятным. Он утверждал, что скорость сжатия любого тела в
двиндларе обратно пропорциональна его массе.
С практической точки зрения это означало, что средних размеров звезде
потребовалось бы множество миллионов лет для того, чтобы сжаться в точку,
но эта же судьба постигла бы тело размером с космический корабль меньше,
чем через день. Экспоненциальные уравнения, выведенные Уэкопом из
последовательных измерений здешних гравитонов, показывали, что в 21:37
"Сарафанд" и весь его экипаж прекратят существовать.
Сердженор уставился на потолок своей каюты и постарался постичь то,
что рассказал ему Уэкоп.
Часы на стене показывали 20:05. Это означало, что до конца осталось
примерно девяносто минут. Это также означало, по подсчетам Уэкопа, что
"Сарафанд" - в обычном пространстве-времени бывший восьмидесятиметровой
металлической пирамидой - уже уменьшился до размеров детской игрушки.
Предположение, что корабль сейчас не больше пресс-папье, почему-то
оскорбляло Сердженора, и он никак не мог поверить логическому выводу, что
его собственное тело уменьшилось пропорциональным образом.
Должен же существовать разумный предел, уверял он самого себя.
Скользкие выводы из астрономических измерений - это еще не отображает
реального положения вещей. В конце концов, какие имелись неопровержимые
факты за то, что дело обстоит именно так, как считает Уэкоп? Хорошо, свет
звезд в скопления проявлял до некоторой степени сдвиг в фиолетовую часть
спектра, и Уэкоп - а компьютер уже одним только присутствием корабля в
этом районе вселенной доказал, что и он может ошибаться - заявил, что
звезды движутся внутрь скопления. Но так ли это? Разве не факт, что никто
никогда в действительности не измерял скорость звезды или галактики, или
что вся умозрительная доктрина расширяющихся или сжимающихся вселенных
основывалась на анализе линий спектра звезд в нормальном пространстве?
Разве кем-нибудь было доказано, что анализ правильный? Вне всяких
сомнений?
Сердженор саркастически улыбнулся, когда понял, что дошел до того,
что выставляет свои очень поверхностные знания астрономии против огромного
банка данных и процессора Уэкопа. Все, что он доказал - это то, что он
настолько боится ближайшего будущего, что начинает заниматься ненаучной
фантастикой в ожидании спасительного чуда. Видимо, он слишком долго
оставался в Управлении и путешествовал настолько далеко, что его время
истекло. Неужели для него слишком поздно перестать быть упрямым странником
и он так и никогда и не проделает настоящие полные смысла путешествия,
начатые теми, кто остался на одной планете достаточно долго для того,
чтобы узнать про нее как можно больше... Он был совершенно один и
останется таким на всю оставшуюся жизнь... Все это было ужасной ошибкой и,
он уже ни черта не сможет поделать с этим...
Красные цифры на часах продолжали мигать. Сердженор чувствовал, как
капля за каплей вместе с секундами на табло уходит в небытие остаток жизни
и, мрачно-зачарованно наблюдая за сменой цифр, чуть не заплакал от
бессилия. Время от времени из кают-компании доносились хриплый смех и
звуки бьющегося стекла, но все реже и реже того, как он медленно
погружался в странное равнодушное полузабытье. Каким-то краешком сознания
он понимал, что алкоголь уже подействовал.
Некоторые члены экипажа предпочли провести оставшиеся часы в зале
наблюдений. Несколько раз он раздумывал, а не присоединиться ли к ним, но
это подразумевало сначала принятие решения и его дальнейшее осуществление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54