Когда ему в голову
вживили капсулу, к его обязанностям прибавился еще один, нигде не
записанный и никем не оговоренный пункт. Поскольку, независимо от того,
жив он или мертв, информация крепко-накрепко заперта в его мозгу. Блок
предпочтет, чтобы Сэм Теллон был убит и отправлен на родину. Только бы его
не упрятали в тюрьму, откуда его уже не вытащишь. На существование этого
пункта никто даже не намекал. После таких намеков он немедленно отказался
бы от задания; но все же этот пункт был. А лучший способ спровоцировать
собственное убийство - начать стрелять в агентов ЭЛСБ. Теллон разрядил
пистолет, швырнул его в ящик стола, а обойму - в мусорную корзину.
Записанные в его памяти цепочки цифр представляли собой координаты
новых ворот, азимут и дифференциал прыжка. Слепой галактический случай
подарил эти данные планете Эмм-Лютер, обойдя удачей Землю. А за ними
скрывалась новая планета земного типа, ни больше ни меньше. Он, Сэм
Теллон, обладал, возможно, самой важной тайной вселенной. Но он не
собирался умирать за эту тайну; он вообще ни за кого и ни за что не
собирался умирать. Его долг перед Блоком сводился к тому, чтобы, если
получится, попытаться бежать. Он закурил новую сигарету и присел на край
кровати.
Где-то в Нью-Виттенбурге живет специалист, чьи имя и адрес Теллону
неизвестны. Специалист свяжется с ним, когда минует опасность. Его задача
- прописать Теллону курс лекарств, физических и психосоматических
воздействий, благодаря которым внешность его изменится настолько, что он
сможет пройти контроль в космопорте. Станет другим цвет его кожи, волос,
глаз, исказится рисунок на кончиках пальцев; даже форма черепа изменится
благодаря химическим препаратам, заставляющим мускулы и соединительные
ткани сокращаться.
Теллон никогда раньше не подвергался такому воздействию и ждал его
без особого энтузиазма, но это все же лучше, чем гнить в лютеранской
тюрьме. Если он сумеет выбраться из отеля, тот специалист найдет его.
Проблема, стало быть, в том, как выбраться.
Он глубоко затянулся сигаретой, слегка поперхнулся и снова вдохнул
табачный дым. От избытка никотина закружилась голова. Он откинулся назад,
опершись локтями о постель, и попытался объективно оценить положение.
Будь он полностью экипирован, комнату можно было бы покинуть шестью
разными способами: через дверь, через окно, через обе боковые стены, через
пол или потолок, - но из-за Мак-Налти ему пришлось уехать без багажа.
Однако в ЭЛСБ об этом не знали и потому не пожалели сил, чтобы обложить
его со всех сторон. Он догадывался, что в эту минуту они держат под
контролем улицу, коридор, соседние комнаты и комнату над ним.
Если не считать бесполезного сейчас пистолета, у него есть только
пара толчковых ботинок, находящихся в весьма сомнительном состоянии. И
если его действительно окружили враги, если все это - не плод его
воспаленного воображения, ситуация безвыходная. Единственное, что сулило
хоть какую-то надежду, - просто как можно спокойнее выйти и двинуться к
ресторану, как он сперва и собирался сделать. Окно в конце коридора
выходило на другую улицу. Если он туда доберется, это будет хоть
маленький, но шанс.
Но на этот раз дверь в коридор не открылась. Теллон яростно крутанул
ручку и изо всех сил дернул дверь на себя, но потом вспомнил, о чем его
предупреждали в Блоке: несколько часов после инициирования мозговой
капсулы нельзя напрягаться. Он расслабился и попятился от двери, словно
опасаясь в глубине души, что его тело вот-вот разлетится на куски. Он был
в ловушке. Оставался только один вопрос: кто именно из троих руководителей
ЭЛСБ возглавляет операцию. Суровый теократический режим Эмм-Лютера
запрещал прямое уничтожение противников режима, что заставило каждого из
шефов ЭЛСБ выработать свою особую манеру обращения с задержанными. В мозгу
Теллона словно заработал магнитофон. В памяти сами собой всплывали
сведения о том, что наверняка произойдет с ним "случайно, при
сопротивлении аресту".
Крюгер обычно обездвиживал своих пленников, перерезая им ахилловы
сухожилия; Черкасский так накачивал их психотропными средствами, что они
навеки забывали, что такое спокойный сон. Третьим был Зепперитц. Рядом с
ним те двое выглядели просто гуманистами.
Внезапно потрясенный глубиной собственного идиотизма, благодаря
которому он позволил втянуть себя в эти шпионские затеи, Теллон вытащил на
середину комнаты кресло, уселся, сцепив руки за спиной - этакий
аккуратный, неподвижный узелок - и стал ждать. Как участник политической
игры он уничтожен. Уничтожение его началось давно, когда он впервые
смотрел в ночное небо Эмм-Лютера, не находя там ни одного знакомого
созвездия. И вот оно завершилось.
Он озяб и чувствовал себя разбитым. Его мучили предчувствия.
2
Между Эмм-Лютером и Землей примерно восемьдесят тысяч ворот. Чтобы
вернуться домой, нужно миновать их все, как бы вам ни было страшно, как бы
остро вы ни чувствовали, что душа отделяется от тела во время этих
погружений в космические глубины.
Достигнув первых ворот, ваш корабль дней пять лавирует, чтобы
скомпенсировать инерцию вращения Галактики. Сейчас ворота относительно
недалеко от Эмм-Лютера, но они удаляются от планеты со скоростью около
четырех миль в секунду. Это происходит потому, что Эмм-Лютер и его солнце
плывут по галактическому течению, а воображаемая сфера ворот привязана к
определенной точке неподвижного нуль-пространства.
Если на вашем корабле хорошее астронавигационное оборудование, он
может войти в ворота, не сбрасывая скорости; но если компьютер,
управляющий кораблем, "засомневается", точно ли определены координаты, он
может маневрировать несколько дней подряд, чтобы сбросить скорость и
занять нужное положение. Компьютер знает - и вы, обливаясь потом в своей
противоперегрузочной камере, тоже знаете, - что если корабль в момент
прыжка не сориентирован должным образом, вам никогда больше не придется
дышать густым и нежным воздухом Земли. Об этом позаботится непостижимая
геометрия нуль-пространства.
И вот с ледяной испариной на лбу, с пересохшим горлом вы ждете, когда
щелкнет реле, и молитесь, чтобы какой-нибудь безумный случай не отбросил
вас от дома на бессчетные, безнадежные световые годы. Ничего не поделаешь,
так уж устроен человек.
Нуль-пространство непостижимо, но это не значит, что оно
иррационально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
вживили капсулу, к его обязанностям прибавился еще один, нигде не
записанный и никем не оговоренный пункт. Поскольку, независимо от того,
жив он или мертв, информация крепко-накрепко заперта в его мозгу. Блок
предпочтет, чтобы Сэм Теллон был убит и отправлен на родину. Только бы его
не упрятали в тюрьму, откуда его уже не вытащишь. На существование этого
пункта никто даже не намекал. После таких намеков он немедленно отказался
бы от задания; но все же этот пункт был. А лучший способ спровоцировать
собственное убийство - начать стрелять в агентов ЭЛСБ. Теллон разрядил
пистолет, швырнул его в ящик стола, а обойму - в мусорную корзину.
Записанные в его памяти цепочки цифр представляли собой координаты
новых ворот, азимут и дифференциал прыжка. Слепой галактический случай
подарил эти данные планете Эмм-Лютер, обойдя удачей Землю. А за ними
скрывалась новая планета земного типа, ни больше ни меньше. Он, Сэм
Теллон, обладал, возможно, самой важной тайной вселенной. Но он не
собирался умирать за эту тайну; он вообще ни за кого и ни за что не
собирался умирать. Его долг перед Блоком сводился к тому, чтобы, если
получится, попытаться бежать. Он закурил новую сигарету и присел на край
кровати.
Где-то в Нью-Виттенбурге живет специалист, чьи имя и адрес Теллону
неизвестны. Специалист свяжется с ним, когда минует опасность. Его задача
- прописать Теллону курс лекарств, физических и психосоматических
воздействий, благодаря которым внешность его изменится настолько, что он
сможет пройти контроль в космопорте. Станет другим цвет его кожи, волос,
глаз, исказится рисунок на кончиках пальцев; даже форма черепа изменится
благодаря химическим препаратам, заставляющим мускулы и соединительные
ткани сокращаться.
Теллон никогда раньше не подвергался такому воздействию и ждал его
без особого энтузиазма, но это все же лучше, чем гнить в лютеранской
тюрьме. Если он сумеет выбраться из отеля, тот специалист найдет его.
Проблема, стало быть, в том, как выбраться.
Он глубоко затянулся сигаретой, слегка поперхнулся и снова вдохнул
табачный дым. От избытка никотина закружилась голова. Он откинулся назад,
опершись локтями о постель, и попытался объективно оценить положение.
Будь он полностью экипирован, комнату можно было бы покинуть шестью
разными способами: через дверь, через окно, через обе боковые стены, через
пол или потолок, - но из-за Мак-Налти ему пришлось уехать без багажа.
Однако в ЭЛСБ об этом не знали и потому не пожалели сил, чтобы обложить
его со всех сторон. Он догадывался, что в эту минуту они держат под
контролем улицу, коридор, соседние комнаты и комнату над ним.
Если не считать бесполезного сейчас пистолета, у него есть только
пара толчковых ботинок, находящихся в весьма сомнительном состоянии. И
если его действительно окружили враги, если все это - не плод его
воспаленного воображения, ситуация безвыходная. Единственное, что сулило
хоть какую-то надежду, - просто как можно спокойнее выйти и двинуться к
ресторану, как он сперва и собирался сделать. Окно в конце коридора
выходило на другую улицу. Если он туда доберется, это будет хоть
маленький, но шанс.
Но на этот раз дверь в коридор не открылась. Теллон яростно крутанул
ручку и изо всех сил дернул дверь на себя, но потом вспомнил, о чем его
предупреждали в Блоке: несколько часов после инициирования мозговой
капсулы нельзя напрягаться. Он расслабился и попятился от двери, словно
опасаясь в глубине души, что его тело вот-вот разлетится на куски. Он был
в ловушке. Оставался только один вопрос: кто именно из троих руководителей
ЭЛСБ возглавляет операцию. Суровый теократический режим Эмм-Лютера
запрещал прямое уничтожение противников режима, что заставило каждого из
шефов ЭЛСБ выработать свою особую манеру обращения с задержанными. В мозгу
Теллона словно заработал магнитофон. В памяти сами собой всплывали
сведения о том, что наверняка произойдет с ним "случайно, при
сопротивлении аресту".
Крюгер обычно обездвиживал своих пленников, перерезая им ахилловы
сухожилия; Черкасский так накачивал их психотропными средствами, что они
навеки забывали, что такое спокойный сон. Третьим был Зепперитц. Рядом с
ним те двое выглядели просто гуманистами.
Внезапно потрясенный глубиной собственного идиотизма, благодаря
которому он позволил втянуть себя в эти шпионские затеи, Теллон вытащил на
середину комнаты кресло, уселся, сцепив руки за спиной - этакий
аккуратный, неподвижный узелок - и стал ждать. Как участник политической
игры он уничтожен. Уничтожение его началось давно, когда он впервые
смотрел в ночное небо Эмм-Лютера, не находя там ни одного знакомого
созвездия. И вот оно завершилось.
Он озяб и чувствовал себя разбитым. Его мучили предчувствия.
2
Между Эмм-Лютером и Землей примерно восемьдесят тысяч ворот. Чтобы
вернуться домой, нужно миновать их все, как бы вам ни было страшно, как бы
остро вы ни чувствовали, что душа отделяется от тела во время этих
погружений в космические глубины.
Достигнув первых ворот, ваш корабль дней пять лавирует, чтобы
скомпенсировать инерцию вращения Галактики. Сейчас ворота относительно
недалеко от Эмм-Лютера, но они удаляются от планеты со скоростью около
четырех миль в секунду. Это происходит потому, что Эмм-Лютер и его солнце
плывут по галактическому течению, а воображаемая сфера ворот привязана к
определенной точке неподвижного нуль-пространства.
Если на вашем корабле хорошее астронавигационное оборудование, он
может войти в ворота, не сбрасывая скорости; но если компьютер,
управляющий кораблем, "засомневается", точно ли определены координаты, он
может маневрировать несколько дней подряд, чтобы сбросить скорость и
занять нужное положение. Компьютер знает - и вы, обливаясь потом в своей
противоперегрузочной камере, тоже знаете, - что если корабль в момент
прыжка не сориентирован должным образом, вам никогда больше не придется
дышать густым и нежным воздухом Земли. Об этом позаботится непостижимая
геометрия нуль-пространства.
И вот с ледяной испариной на лбу, с пересохшим горлом вы ждете, когда
щелкнет реле, и молитесь, чтобы какой-нибудь безумный случай не отбросил
вас от дома на бессчетные, безнадежные световые годы. Ничего не поделаешь,
так уж устроен человек.
Нуль-пространство непостижимо, но это не значит, что оно
иррационально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54