Он догнал Жюста на полдороге, и они, сцепившись, тяжело
покатились вниз. Теллону, который до тошноты боялся повредить последний
работоспособный электроглаз, не потребовалось много времени, чтобы
справиться со своим более тяжелым и сильным, но совсем не тренированным
противником. Он воспользовался разработанной в Блоке техникой "ответного
давления", и, когда они докатились до пола, Жюст превратился в мешок
костей.
Теллон, который на этой последней фазе падения бережно поддерживал
голову здоровяка, снял с Жюста его электроглаз и надел на него свой.
Теперь оставалось только прихватить денег и еды, а затем спешно
ретироваться.
Моля, чтобы нашелся какой-нибудь способ убедиться в целости
электроглаза, Теллон поставил его на "поиск" и был ошарашен - он получил
изображение! Отчетливое, яркое, изумительно недвусмысленное...
Крупный план отполированной до блеска входной двери, она
распахивается, а за ней "живая картина" - он сам, склоненный над
раскинувшимся на полу телом Карла Жюста. Теллон смог разглядеть выражение
потрясения на своем измученном, испачканном кровью лице.
- ТЫ! - вскрикнул женский голос. - Что ты сделал с моим братом?
14
- С вашим братом все в порядке, - сказал Теллон. - Он упал с
лестницы. Мы поспорили.
- Поспорили! Когда я подъезжала к дому, то слышала выстрелы. Я
немедленно сообщу об этом. - Хелен Жюст говорила холодным, дрожащим от
гнева голосом.
Теллон поднял пистолет:
- Извините. Войдите и закройте за собой дверь.
- Вы отдаете себе отчет, что это дело нешуточное?
- А я и не расположен шутить.
Она закрыла дверь, и Теллон отступил назад, пропуская ее к брату. Ему
хотелось бы взглянуть на Хелен Жюст, но поскольку единственные работающие
глаза в доме принадлежали ей, он не видел ничего, кроме ее рук с
аккуратным маникюром, ощупывающих обмякшее лицо Карла Жюста. Как и раньше,
ее присутствие оказывало на него странное будоражащее действие. Ее рука
выскользнула из-под затылка Жюста - ладонь была в крови.
- Моему брату нужен врач!
- Я уже вам сказал - с ним все в порядке. Он немного поспит. Если
хотите, можете забинтовать этот порез. - Теллон говорил уверенно. Он знал,
что своим непочтительным обращением с нервной системой Жюста вывел его из
строя примерно на час.
- Я хочу его забинтовать, - сказала она, и Теллон заметил, что страх
в ее голосе полностью отсутствует. - У меня в машине есть аптечка первой
помощи.
- У вас в машине?
- Да. Я же не уеду и не брошу брата одного с вами.
- Раз так, сходите за ней. - Теллон испытал тревожное ощущение, что
теряет инициативу. Он проводил ее до двери и подождал, пока она ходила к
машине и вынимала из ящика аптечку. Вместо колес у этого роскошного
экипажа были антигравитационные полозья - вот почему он не слышал, как она
подъехала. Он глядел, как ее руки управляются с марлевыми подушечками и
пластырем, и на миг позавидовал Карлу Жюсту. Голова у Теллона болела,
лопатки жгло, утомление превысило все мыслимые пределы. Лечь и заснуть,
когда ты устал, думал он, - вот наслаждение утонченнее, чем вкушать пищу,
когда ты голоден, или пить, когда чувствуешь жажду...
- Зачем вы это сделали, заключенный Теллон? Вы должны были понять,
что мой брат слепой, - рассеянно спросила она, не прерывая работы.
- А вы-то зачем это сделали? Мы могли бы изготовить три электроглаза,
шесть, дюжину. Вы разрешили Доку и мне иметь по одному, но сами
планировали их у нас отобрать, так?
- Я была готова обойти закон ради моего гениального брата, но не ради
осужденных врагов государства, - сказала она непоколебимо. - Кроме того,
вы еще не объяснили причины этого бессмысленного нападения.
- Мой электроглаз поврежден, поэтому пришлось взять этот, - Теллон
почувствовал волну раздражения и повысил голос: - Что до бессмысленного
нападения, то оглянитесь, и вы увидите в стенах несколько пулевых
отверстий. И ни одно из них не было сделано мной.
- Как бы то ни было, мой брат - безобидный отшельник, а вы -
тренированный убийца.
- Слушайте, вы! - закричал Теллон, переставая понимать, о чем она
говорит. - У меня тоже есть голова на плечах, и я не... - он умолк,
обнаружив, что ее взгляд не направлен уже на брата, а предоставляет ему
возможность любоваться его собственной левой рукой.
- Что у вас с рукой? - наконец-то она заговорила, как положено
женщине.
Теллон уже забыл о торчащем из его руки когте:
- У вашего безобидного брата был безобидный пернатый друг. Это часть
его шасси.
- Он же мне обещал, - прошептала она. - Он мне обещал не...
- Громче, пожалуйста.
После паузы она ответила обычным голосом:
- Это отвратительно. Я сейчас его удалю.
- Буду благодарен. - Теллон, внезапно ослабев, встал в стороне, пока
она накрывала брата одеялом. Они вошли в дверь в задней стене холла и
оказались в желто-белой кухне, на которой лежал отпечаток неопрятного
холостяцкого жилья. Хелен Жюст несла аптечку. Он сел у захламленного стола
и позволил ей обработать его руку. Касания ее пальцев казались лишь
чуточку более материальными, чем тепло ее дыхания, пробегавшего по
содранной коже. Он поборол соблазн разнежиться от давно позабытого
ощущения, что о нем заботятся. Нью-Виттенбург был далеко на севере, а эта
женщина стала новой помехой на его пути.
- Скажите мне, - произнесла она, - заключенный Уинфилд
действительно...
- Мертв, - подсказал Теллон. - Да. Автострелки не промахнулись.
- Мне очень жаль.
- Осужденного врага лютеранского государства? Откуда эти эмоции?
- Не пытайтесь говорить со мной таким образом, заключенный Теллон. Я
знаю, к примеру, что вы сделали с господином Черкасским, когда вас
арестовывали!
Теллон сердито засопел:
- А вы знаете, что он сделал со мной?
- Глаза? Вы повредили их в результате несчастного случая.
- К черту глаза. Вам известно, что он надел на меня мозгомойку и
попытался начисто стереть мою жизнь, как вы только что стерли пятна с
этого стола?
- Господин Черкасский - высокопоставленное должностное лицо
Эмм-Лютера. В его действиях не могло быть ничего личного, субъективного...
- Забудьте об этом, - отрывисто сказал Теллон. - Последуйте моему
примеру. Что бы со мной ни случилось тогда - я об этом забыл.
Когда она обработала его руку и заклеила рану пластырем, он
попробовал согнуть пальцы:
- Буду ли я снова играть, доктор?
Ответа не было, и он остро, так, что мурашки побежали по спине,
ощутил нереальность происходящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
покатились вниз. Теллону, который до тошноты боялся повредить последний
работоспособный электроглаз, не потребовалось много времени, чтобы
справиться со своим более тяжелым и сильным, но совсем не тренированным
противником. Он воспользовался разработанной в Блоке техникой "ответного
давления", и, когда они докатились до пола, Жюст превратился в мешок
костей.
Теллон, который на этой последней фазе падения бережно поддерживал
голову здоровяка, снял с Жюста его электроглаз и надел на него свой.
Теперь оставалось только прихватить денег и еды, а затем спешно
ретироваться.
Моля, чтобы нашелся какой-нибудь способ убедиться в целости
электроглаза, Теллон поставил его на "поиск" и был ошарашен - он получил
изображение! Отчетливое, яркое, изумительно недвусмысленное...
Крупный план отполированной до блеска входной двери, она
распахивается, а за ней "живая картина" - он сам, склоненный над
раскинувшимся на полу телом Карла Жюста. Теллон смог разглядеть выражение
потрясения на своем измученном, испачканном кровью лице.
- ТЫ! - вскрикнул женский голос. - Что ты сделал с моим братом?
14
- С вашим братом все в порядке, - сказал Теллон. - Он упал с
лестницы. Мы поспорили.
- Поспорили! Когда я подъезжала к дому, то слышала выстрелы. Я
немедленно сообщу об этом. - Хелен Жюст говорила холодным, дрожащим от
гнева голосом.
Теллон поднял пистолет:
- Извините. Войдите и закройте за собой дверь.
- Вы отдаете себе отчет, что это дело нешуточное?
- А я и не расположен шутить.
Она закрыла дверь, и Теллон отступил назад, пропуская ее к брату. Ему
хотелось бы взглянуть на Хелен Жюст, но поскольку единственные работающие
глаза в доме принадлежали ей, он не видел ничего, кроме ее рук с
аккуратным маникюром, ощупывающих обмякшее лицо Карла Жюста. Как и раньше,
ее присутствие оказывало на него странное будоражащее действие. Ее рука
выскользнула из-под затылка Жюста - ладонь была в крови.
- Моему брату нужен врач!
- Я уже вам сказал - с ним все в порядке. Он немного поспит. Если
хотите, можете забинтовать этот порез. - Теллон говорил уверенно. Он знал,
что своим непочтительным обращением с нервной системой Жюста вывел его из
строя примерно на час.
- Я хочу его забинтовать, - сказала она, и Теллон заметил, что страх
в ее голосе полностью отсутствует. - У меня в машине есть аптечка первой
помощи.
- У вас в машине?
- Да. Я же не уеду и не брошу брата одного с вами.
- Раз так, сходите за ней. - Теллон испытал тревожное ощущение, что
теряет инициативу. Он проводил ее до двери и подождал, пока она ходила к
машине и вынимала из ящика аптечку. Вместо колес у этого роскошного
экипажа были антигравитационные полозья - вот почему он не слышал, как она
подъехала. Он глядел, как ее руки управляются с марлевыми подушечками и
пластырем, и на миг позавидовал Карлу Жюсту. Голова у Теллона болела,
лопатки жгло, утомление превысило все мыслимые пределы. Лечь и заснуть,
когда ты устал, думал он, - вот наслаждение утонченнее, чем вкушать пищу,
когда ты голоден, или пить, когда чувствуешь жажду...
- Зачем вы это сделали, заключенный Теллон? Вы должны были понять,
что мой брат слепой, - рассеянно спросила она, не прерывая работы.
- А вы-то зачем это сделали? Мы могли бы изготовить три электроглаза,
шесть, дюжину. Вы разрешили Доку и мне иметь по одному, но сами
планировали их у нас отобрать, так?
- Я была готова обойти закон ради моего гениального брата, но не ради
осужденных врагов государства, - сказала она непоколебимо. - Кроме того,
вы еще не объяснили причины этого бессмысленного нападения.
- Мой электроглаз поврежден, поэтому пришлось взять этот, - Теллон
почувствовал волну раздражения и повысил голос: - Что до бессмысленного
нападения, то оглянитесь, и вы увидите в стенах несколько пулевых
отверстий. И ни одно из них не было сделано мной.
- Как бы то ни было, мой брат - безобидный отшельник, а вы -
тренированный убийца.
- Слушайте, вы! - закричал Теллон, переставая понимать, о чем она
говорит. - У меня тоже есть голова на плечах, и я не... - он умолк,
обнаружив, что ее взгляд не направлен уже на брата, а предоставляет ему
возможность любоваться его собственной левой рукой.
- Что у вас с рукой? - наконец-то она заговорила, как положено
женщине.
Теллон уже забыл о торчащем из его руки когте:
- У вашего безобидного брата был безобидный пернатый друг. Это часть
его шасси.
- Он же мне обещал, - прошептала она. - Он мне обещал не...
- Громче, пожалуйста.
После паузы она ответила обычным голосом:
- Это отвратительно. Я сейчас его удалю.
- Буду благодарен. - Теллон, внезапно ослабев, встал в стороне, пока
она накрывала брата одеялом. Они вошли в дверь в задней стене холла и
оказались в желто-белой кухне, на которой лежал отпечаток неопрятного
холостяцкого жилья. Хелен Жюст несла аптечку. Он сел у захламленного стола
и позволил ей обработать его руку. Касания ее пальцев казались лишь
чуточку более материальными, чем тепло ее дыхания, пробегавшего по
содранной коже. Он поборол соблазн разнежиться от давно позабытого
ощущения, что о нем заботятся. Нью-Виттенбург был далеко на севере, а эта
женщина стала новой помехой на его пути.
- Скажите мне, - произнесла она, - заключенный Уинфилд
действительно...
- Мертв, - подсказал Теллон. - Да. Автострелки не промахнулись.
- Мне очень жаль.
- Осужденного врага лютеранского государства? Откуда эти эмоции?
- Не пытайтесь говорить со мной таким образом, заключенный Теллон. Я
знаю, к примеру, что вы сделали с господином Черкасским, когда вас
арестовывали!
Теллон сердито засопел:
- А вы знаете, что он сделал со мной?
- Глаза? Вы повредили их в результате несчастного случая.
- К черту глаза. Вам известно, что он надел на меня мозгомойку и
попытался начисто стереть мою жизнь, как вы только что стерли пятна с
этого стола?
- Господин Черкасский - высокопоставленное должностное лицо
Эмм-Лютера. В его действиях не могло быть ничего личного, субъективного...
- Забудьте об этом, - отрывисто сказал Теллон. - Последуйте моему
примеру. Что бы со мной ни случилось тогда - я об этом забыл.
Когда она обработала его руку и заклеила рану пластырем, он
попробовал согнуть пальцы:
- Буду ли я снова играть, доктор?
Ответа не было, и он остро, так, что мурашки побежали по спине,
ощутил нереальность происходящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54