В. тоже натягивает. Вот только они ей слишком велики. Как будто заправилам на фабрике и в голову не пришло, что женщина тоже может носить рабочие рукавицы.
И.В. спрыгивает на стеклянно-асбестовую поверхность «Зоны» с тайной надеждой, что Нг не захлопнет за ней дверь и не уедет, оставив ее здесь.
Как ни странно, ей даже хочется, чтобы он так поступил. Крутое вышло бы приключение.
Ладно, вот она идет к самой середине «места употребления наркотика». Ничего удивительно, что там она видит целую кучу одноразовых шприцев. А также несколько крохотных пустых пузырьков. Подобрав пару штук, она читает ярлычки.
– Что ты нашла? – спрашивает Нг, когда она, вновь забравшись в фургон, стаскивает противогаз.
– Иглы. В основном «гипонарки». Но еще несколько «Ультра ламинаров» и парочку «Москитов двадцать пять».
– Что все это значит?
– «Гипонарки» можно купить в любой «Купи и Кати», их еще называют ржавыми гвоздями, такие они дешевые и тупые. Считается, что этими иглами пользуются только негры-бомжи, больные диабетом и джанки. «Ультраламинары» и «москиты» – последний писк, водятся только в фешенебельных ЖЭКах. Колоться ими не так больно, и дизайн у них лучше. Сам знаешь: «эргономические плунжеры, модные цветовые гаммы».
– Какой наркотик они себе вводили?
– Сам посмотри.
И.В. протягивает Нг пузырек.
Тут ей приходит в голову, что он не может повернуть голову.
– Как мне его держать, чтобы ты его увидел? – спрашивает она.
Нг высвистывает короткую мелодию. С потолка фургона разворачивается рука-робот и ловко выхватывает пузырек из ее пальцев, а потом широким жестом подводит к вмонтированному в приборную доску монитору.
На отпечатанной на машинке этикетке значится «Тестостерон».
– Н-да, – произносит задумчиво Нг, – ложная тревога. Внезапно сорвавшись с места, фургон несется к самому центру «Убыточной Зоны».
– Может, скажешь, что тут происходит? – спрашивает И.В. – Ведь в этой операции всю работу выполняю я.
– Стенки клеток, – объясняет Нг. – Детектор выискивает все, что проникает сквозь стенки клеток. Поэтому вполне естественно, он среагировал на источник тестостерона. Ложный след. Забавно. Видишь ли, наши биохимики живут в башне из слоновой кости, им даже в голову не приходит, что есть люди, у которых настолько съехала крыша, что они употребляют гормоны как наркотик. Что за психи!
И.В. улыбается про себя. Смешно подумать: мы живем в мире, где такой чудик, как Нг, называет с прибабахом кого-то еще.
– Что ты ищешь?
– «Лавину», – говорит Нг. – А нашли мы «Кольцо Семнадцать».
– «Лавина» – наркотик, который распространяют в маленьких пузырьках. Это я знаю. А что такое «Кольцо Семнадцать»? Рок-группа из тех, что сегодня слушают малолетки?
– «Лавина» проникает сквозь стенки клеток мозга в самое ядро, где хранится ДНК. Поэтому в целях настоящей миссии мы разработали детектор, который позволяет нам находить в воздухе соединения, способные проникать в клетки. Но мы не учли того, что повсюду будут разбросаны пузырьки из-под тестостерона. Все стероиды, иными словами, искусственные гормоны, имеют общую базовую структуру, кольцо из семнадцати атомов, которое действует как магнитный ключ, позволяя им проходить сквозь стенки клеток. Вот почему стероиды, оказавшись в человеческом теле, оказывают настолько мощное действие. Проникнув в ядро клетки, они, по сути, изменяют то, как она функционирует.
Короче говоря, наш детектор бесполезен. Тайный подход не сработал. Поэтому придется вернуться к исходному плану. Ты покупаешь «Лавину» и подбрасываешь ее в воздух.
Последний пункт И.В. все еще не понимает. Но на время затыкается, так как, по ее мнению, Нг нужно побольше внимания обращать на дорогу, точнее, на ее отсутствие.
Как только они выбираются из жутковатой полосы асбеста, «Убыточная Зона» превращается в заброшенную пустошь, усеянную кустиками бурых сорняков и огромными остовами неведомых механизмов. Между ними иногда высятся кучи какого-то дерьма: угля, шлака, кокса, окалины или еще чего.
Всякий раз, когда они поворачивают за очередного стального монстра, перед ними появляется небольшой огородик, на котором горбатятся азиаты или латиносы. У И.В. создается такое впечатление, будто Нг хочется всех их просто передавить, но всякий раз в последний момент он одумывается и резко их объезжает.
На широкой плоской площадке несколько испаноговорящих чернокожих играют в бейсбол, вместо бит у них круглые крышки пятидесятипятигаллоновых бочек. Поставив вокруг полдюжины асфальтоукладчиков, они врубили фары, чтобы осветить себе «поле». Над раздолбанным трейлером, переоборудованным под бар, красуется вывеска «УБЫТОЧНАЯ ЗОНА». На кладбище ржавых железнодорожных рельсов застряла череда миниванов, между колес разросся нопал. В одном миниване устроили франшизу «Жемчужных врат преподобного Уэйна», и евангелисты из Центральной Америки уже выстроились в очередь за покаянием и иноязычат себе под неоновым Элвисом. «Храмов Нового Водолея» в «Убыточной Зоне» нет.
– Складской сектор не так загрязнен, как свалка, где мы только что были, – подбадривает ее Нг. – Поэтому нет ничего страшного в том, что ты не сможешь надеть здесь противогаз. В крайнем случае почувствуешь испарения «Холодка».
И.В. с удивлением осмысляет этот новый феномен: Нг называет на сленге психотропный препарат, продаваемый по рецептам.
– Ты имеешь в виду фреон? – переспрашивает она.
– Да. Человек, деятельность которого мы расследуем, горизонтально диверсифицирован. Иными словами, он распространяет целый ряд различных веществ. Но начинал он с фреона. Он крупнейший оптово-розничный торговец на всем Западном Побережье.
Наконец И.В. въезжает: фургон Нг снабжен кондиционером. Не каким-нибудь дерьмовым кондиционерчиком, не разрушающим озоновый слой, а металлическим, высокомощным, пробирающим до костей вьюгодувом «Стылый воздух». Фреон он жрет в просто немыслимых количествах.
Из соображений практичности этот кондиционер – часть тела Нг. И.В. разъезжает с единственным в мире фреоновым наркашом.
– Ты себе покупаешь «Холодок» у этого типа?
– Покупал до сего дня. Но по выполнении настоящего задания в будущем у меня будет другой поставщик.
Другой поставщик. Ну, ясно – мафия.
Они подъезжают к береговой линии. Параллельными рядами здесь спускается к воде десяток длинных и узких одноэтажных складов. С этой стороны к ним ведет единственное подъездное шоссе. Между постройками петляют дорожки поменьше, подходя к самой воде, где когда-то были пирсы. Время от времени попадаются ржавеющие тягачи на гусеничном ходу.
Съехав с подъездного шоссе, Нг заводит фургон в небольшой закоулок, отчасти скрытый старым кирпичным зданием электростанции и штабелем проржавевших контейнеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
И.В. спрыгивает на стеклянно-асбестовую поверхность «Зоны» с тайной надеждой, что Нг не захлопнет за ней дверь и не уедет, оставив ее здесь.
Как ни странно, ей даже хочется, чтобы он так поступил. Крутое вышло бы приключение.
Ладно, вот она идет к самой середине «места употребления наркотика». Ничего удивительно, что там она видит целую кучу одноразовых шприцев. А также несколько крохотных пустых пузырьков. Подобрав пару штук, она читает ярлычки.
– Что ты нашла? – спрашивает Нг, когда она, вновь забравшись в фургон, стаскивает противогаз.
– Иглы. В основном «гипонарки». Но еще несколько «Ультра ламинаров» и парочку «Москитов двадцать пять».
– Что все это значит?
– «Гипонарки» можно купить в любой «Купи и Кати», их еще называют ржавыми гвоздями, такие они дешевые и тупые. Считается, что этими иглами пользуются только негры-бомжи, больные диабетом и джанки. «Ультраламинары» и «москиты» – последний писк, водятся только в фешенебельных ЖЭКах. Колоться ими не так больно, и дизайн у них лучше. Сам знаешь: «эргономические плунжеры, модные цветовые гаммы».
– Какой наркотик они себе вводили?
– Сам посмотри.
И.В. протягивает Нг пузырек.
Тут ей приходит в голову, что он не может повернуть голову.
– Как мне его держать, чтобы ты его увидел? – спрашивает она.
Нг высвистывает короткую мелодию. С потолка фургона разворачивается рука-робот и ловко выхватывает пузырек из ее пальцев, а потом широким жестом подводит к вмонтированному в приборную доску монитору.
На отпечатанной на машинке этикетке значится «Тестостерон».
– Н-да, – произносит задумчиво Нг, – ложная тревога. Внезапно сорвавшись с места, фургон несется к самому центру «Убыточной Зоны».
– Может, скажешь, что тут происходит? – спрашивает И.В. – Ведь в этой операции всю работу выполняю я.
– Стенки клеток, – объясняет Нг. – Детектор выискивает все, что проникает сквозь стенки клеток. Поэтому вполне естественно, он среагировал на источник тестостерона. Ложный след. Забавно. Видишь ли, наши биохимики живут в башне из слоновой кости, им даже в голову не приходит, что есть люди, у которых настолько съехала крыша, что они употребляют гормоны как наркотик. Что за психи!
И.В. улыбается про себя. Смешно подумать: мы живем в мире, где такой чудик, как Нг, называет с прибабахом кого-то еще.
– Что ты ищешь?
– «Лавину», – говорит Нг. – А нашли мы «Кольцо Семнадцать».
– «Лавина» – наркотик, который распространяют в маленьких пузырьках. Это я знаю. А что такое «Кольцо Семнадцать»? Рок-группа из тех, что сегодня слушают малолетки?
– «Лавина» проникает сквозь стенки клеток мозга в самое ядро, где хранится ДНК. Поэтому в целях настоящей миссии мы разработали детектор, который позволяет нам находить в воздухе соединения, способные проникать в клетки. Но мы не учли того, что повсюду будут разбросаны пузырьки из-под тестостерона. Все стероиды, иными словами, искусственные гормоны, имеют общую базовую структуру, кольцо из семнадцати атомов, которое действует как магнитный ключ, позволяя им проходить сквозь стенки клеток. Вот почему стероиды, оказавшись в человеческом теле, оказывают настолько мощное действие. Проникнув в ядро клетки, они, по сути, изменяют то, как она функционирует.
Короче говоря, наш детектор бесполезен. Тайный подход не сработал. Поэтому придется вернуться к исходному плану. Ты покупаешь «Лавину» и подбрасываешь ее в воздух.
Последний пункт И.В. все еще не понимает. Но на время затыкается, так как, по ее мнению, Нг нужно побольше внимания обращать на дорогу, точнее, на ее отсутствие.
Как только они выбираются из жутковатой полосы асбеста, «Убыточная Зона» превращается в заброшенную пустошь, усеянную кустиками бурых сорняков и огромными остовами неведомых механизмов. Между ними иногда высятся кучи какого-то дерьма: угля, шлака, кокса, окалины или еще чего.
Всякий раз, когда они поворачивают за очередного стального монстра, перед ними появляется небольшой огородик, на котором горбатятся азиаты или латиносы. У И.В. создается такое впечатление, будто Нг хочется всех их просто передавить, но всякий раз в последний момент он одумывается и резко их объезжает.
На широкой плоской площадке несколько испаноговорящих чернокожих играют в бейсбол, вместо бит у них круглые крышки пятидесятипятигаллоновых бочек. Поставив вокруг полдюжины асфальтоукладчиков, они врубили фары, чтобы осветить себе «поле». Над раздолбанным трейлером, переоборудованным под бар, красуется вывеска «УБЫТОЧНАЯ ЗОНА». На кладбище ржавых железнодорожных рельсов застряла череда миниванов, между колес разросся нопал. В одном миниване устроили франшизу «Жемчужных врат преподобного Уэйна», и евангелисты из Центральной Америки уже выстроились в очередь за покаянием и иноязычат себе под неоновым Элвисом. «Храмов Нового Водолея» в «Убыточной Зоне» нет.
– Складской сектор не так загрязнен, как свалка, где мы только что были, – подбадривает ее Нг. – Поэтому нет ничего страшного в том, что ты не сможешь надеть здесь противогаз. В крайнем случае почувствуешь испарения «Холодка».
И.В. с удивлением осмысляет этот новый феномен: Нг называет на сленге психотропный препарат, продаваемый по рецептам.
– Ты имеешь в виду фреон? – переспрашивает она.
– Да. Человек, деятельность которого мы расследуем, горизонтально диверсифицирован. Иными словами, он распространяет целый ряд различных веществ. Но начинал он с фреона. Он крупнейший оптово-розничный торговец на всем Западном Побережье.
Наконец И.В. въезжает: фургон Нг снабжен кондиционером. Не каким-нибудь дерьмовым кондиционерчиком, не разрушающим озоновый слой, а металлическим, высокомощным, пробирающим до костей вьюгодувом «Стылый воздух». Фреон он жрет в просто немыслимых количествах.
Из соображений практичности этот кондиционер – часть тела Нг. И.В. разъезжает с единственным в мире фреоновым наркашом.
– Ты себе покупаешь «Холодок» у этого типа?
– Покупал до сего дня. Но по выполнении настоящего задания в будущем у меня будет другой поставщик.
Другой поставщик. Ну, ясно – мафия.
Они подъезжают к береговой линии. Параллельными рядами здесь спускается к воде десяток длинных и узких одноэтажных складов. С этой стороны к ним ведет единственное подъездное шоссе. Между постройками петляют дорожки поменьше, подходя к самой воде, где когда-то были пирсы. Время от времени попадаются ржавеющие тягачи на гусеничном ходу.
Съехав с подъездного шоссе, Нг заводит фургон в небольшой закоулок, отчасти скрытый старым кирпичным зданием электростанции и штабелем проржавевших контейнеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136