Служанка Рекаа была совсем иной. Она была выше Заранты, со светлыми волосами. Рекаа казалась более мягкой и женственной, чем ее госпожа, и более хорошенькой. Заранте было около двадцати, у нее были темные волосы и нос с горбинкой, ее заостренное к подбородку лицо с широкими скулами оживленно светилось. Рекаа была несколькими годами старше, золотистые волосы окаймляли правильный овал ее лица, носик был прямой и аккуратный. И одета она была лучше Заранты, но демонстрировала гораздо большую пугливость. Базел вспомнил, как она реагировала, когда Заранта ввела градани в скудно обставленные комнаты, которые занимали девушки. Она быстро успокоилась после того, как Заранта объяснила ей, что к чему, но все же эта вспышка паники не предвещала ничего хорошего. Рекаа вряд ли смогла бы поднять кинжал, попади она в ту же ловушку, что и ее хозяйка. Она бы просто бестолково махала руками и вопила изо всех сил.
Было, однако, еще рано делать выводы. Судя по тому, что Базел помнил о географии Империи Копья, у них было много дней впереди, чтобы узнать все сильные и слабые стороны членов их маленького отряда.
Когда они приблизились к району доков, Базела удивила и обеспокоила перемена в поведении Заранты. Энергичная и активная в городе, она преобразилась, как только они оказались недалеко от реки. Покидая гостиницу, Заранта сменила рваную юбку на прочные штаны, кожаную шапку и плащ аксейского покроя. Теперь она натянула эту шапку на глаза, подняла воротник и сжалась, как будто хотела вовсе исчезнуть. Побледневшая и безмолвная, она предоставила Базелу вести все дела. От Конокрада не укрылась и возросшая настороженность Тотаса, и то, что он не снимал руки с рукояти меча.
Конечно, здесь владычествовал ни-Тарт. Это могло объяснить поведение Тотаса, но Заранта раньше не проявляла такого испуга перед ни-Тартом. Базел не мог избавиться от впечатления, что что-то пугает ее гораздо больше, чем один из руководителей риверсайдского преступного мира, каким бы могущественным он ни был. Несмотря ни на что, почти против собственной воли, Заранта вызывала у него симпатию, и не покидавшее его ощущение, что она что-то скрывает, тревожило его больше, чем он отважился бы признаться.
К несчастью, у Брандарка нашелся действенный способ отвлечь Базела от его беспокойных мыслей. Кровавый Меч, выполняя свою угрозу, сочинял свою трижды проклятую балладу Сказ о Кровавой Руке Базела. Хуже того, он задумал написать ее на мотив хорошо известной застольной песни и настоял на том, чтобы напеть три первых куплета, пока они заводили животных на паром. Сейчас он взгромоздился на единственную на пароме надстройку и поглядывал вниз на Рекаа и Заранту, перебирая струны своей балалайки и услаждая их слух промежуточными результатами своих творческих мук.
Базел стоял, скрестив руки, на самом дальнем от Брандарка краю парома и, улавливая доносившиеся до него звуки балалайки, мешавшиеся с плеском воды и скрипом весел в уключинах, скрипел зубами. То, что голос Брандарка почему-то лучше вел мелодию, чем обычно, как и взрывы женского смеха, приветствовавшие усилия Кровавого Меча, отнюдь не улучшало настроения Конокрада.
Базел Бахнаксон мрачным взглядом озирал туман, лежавший над сонной рекой, и его одолевало неприятное предчувствие, что путешествие затянется очень надолго.
ГЛАВА 16
Карты покупать не понадобилось.
Услышав случайное замечание Брандарка вскоре после высадки с парома, Тотас моргнул, осуждающе посмотрел на свою госпожу и извлек из сумки собственную карту. Базел сопроводил его взгляд своим, но на нее эти два безмолвных упрека не произвели никакого впечатления. Как только паром отвалил от берега, она пришла в прекрасное расположение духа и теперь только усмехнулась. Воспитательный эффект был еще более ослаблен громовым хохотом Брандарка. Базел постепенно приходил к неутешительному заключению, что Кровавый Меч и Заранта нашли друг в друге родственные души. Теперь он был почти уверен в этом.
Но зато он смог наконец выяснить, куда они направляются. Приятного в этом было мало. Усевшись прямо на холодную землю, он развернул карту на коленях, нашел масштаб и обнаружил Альфрому. Измерив расстояние растопыренными большим и указательным пальцами, он постарался не показать своего огорчения. От Риверсайда до Альфромы по прямой было шестьсот лиг птичьего полета. Но они не были птицами. Шерхан на карте вообще отсутствовал.
— Не могли бы вы показать мне Шерхан? — осведомился он, и Тотас перегнулся через его плечо, чтобы, обозначить точку к юго-востоку от Альфромы. «Значит, для нас это за городом, с другой его стороны», — подумал Базел. В мрачном молчании он изучал карту еще минут десять, а под ним таял иней.
Даже лучшие карты иногда таят неприятные сюрпризы. Но даже если этого не учитывать, путешествие по дорогам предполагает еще двести лишних лиг. По пути придется охотиться и добывать корм для животных. Или же иногда тратить время на заработки. Более того, Тотас предупредил, что после Ангтира дороги становятся хуже. Много хуже.
Конечно, у них здоровые животные и нет повозок. На плохих дорогах это плюс. Но даже при самых благоприятных обстоятельствах этот путь займет у них не меньше двух месяцев, да и то только при условии, что две женщины и Тотас, еще не оправившийся от болезни, смогут выдерживать верхом темп, который он задаст пешком. Заранта, возможно, окажется на это способной. А вот Рекаа и Тотас… неизвестно. Между тем алые и золотые листья уже опадают с ветвей деревьев на землю.
Подняв глаза, он встретился взглядом с Тотасом, выражение лица которого соответствовало его собственному. Остальные, очевидно, не представляли, что их ждет. Рекаа точно этого не понимает, иначе она была бы значительно менее бодрой. Заранта скорее всего смотрит на вещи более реально, признается она в этом или нет… Но Брандарк, при всей его лихости, действительно городской парень, не переживший ни одного марш-броска в дождь и слякоть. У Базела такой опыт был, и он не испытывал ни малейшего желания его повторять. По лицу Тотаса было видно, что и ему знакомы зимние походы. Конечно, ему хотелось отправиться в это путешествие не больше, чем Базелу. Почему же он тогда не попытался отговорить Заранту? Вдобавок принимая во внимание, что он еще не оправился после тяжелой болезни?
Базел был уверен, что, получи он ответ на этот вопрос, он не доставил бы ему удовольствия. Конокрад еще раз вздохнул, поднялся на ноги, вернул карту Тотасу, закинул арбалет за плечо и решительно зашагал сквозь туман. Остальные последовали за ним.
Утренний туман рассеялся, солнце припекало, и на душе у Базела полегчало, когда он увидел, что разношерстный отряд двигается быстрее, чем он мог надеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106