Возможно ли, что таким образом появится родоначальник еще одной разновидности вампиров и разрастется новое древо?
Уверен, мои вопросы не оставят тебя равнодушным и ты сумеешь оценить опасность. Только представь, что может случиться, если Гоблин превратится в убийцу людей! К счастью, пока у него для этого маловато силенок.
Наверное, нет нужды объяснять, почему я боюсь за тех, кого люблю и кто мне дорог – за своих смертных родственников, равно как, впрочем, за любого незнакомца, на которого Гоблин в конце концов может напасть.
Мне нелегко делать столь откровенное признание. Ведь я всю свою жизнь любил Гоблина и с презрением пресекал все обидные речи в его адрес, заставляя умолкнуть тех, кто чернил его, называя «воображаемым приятелем» или «глупой навязчивой идеей». В течение многих лет мы были самыми близкими друзьями и компаньонами, а теперь стали врагами, и я с ужасом ожидаю его новых нападений, ибо чувствую, что с каждым разом он становится сильнее.
Пока я не охочусь, Гоблин абсолютно мне не докучает и появляется, только когда по моим жилам начинает течь свежая кровь. Теперь между нами не существует духовной связи. Мне кажется, тот факт, что я превратился в Охотника за Кровью, заставляет его терзаться завистью. Похоже, его детский умишко напрочь утратил прежние знания.
Все это для меня мучительно.
Но позволь мне подчеркнуть: я обращаюсь к тебе не ради себя, а из страха перед возможным перерождением Гоблина.
Разумеется, я с удовольствием встретился бы и побеседовал с тобой. А если возможно, то и вступил бы в Сообщество избранных.
Надеюсь, что ты, величайший нарушитель всех законов и правил, простишь меня за то, что я нарушил твои.
Позволь также надеяться, что ты, которого похитили и насильно сделали вампиром, по-доброму отнесешься к тому, с кем произошла такая же история.
Прости меня и за самовольное вторжение в твою старую квартиру на Рю-Рояль, где я собираюсь спрятать это письмо.
Поверь, я никогда не охотился в Новом Орлеане и не стану делать это впредь.
Кстати, если речь зашла об охоте... Меня тоже учили охотиться на преступников и грешников, и я неустанно совершенствуюсь в этом, хотя пока мои успехи далеко не так хороши, как хотелось бы. Я также постиг искусство насыщения «парой глотков», как ты это элегантно называешь, и часто захаживаю на шумные вечеринки, где, не привлекая к себе внимания, быстро перехожу от одного гостя к другому и ловко, незаметно для остальных насыщаюсь.
Но в целом мое существование наполнено одиночеством и горечью. Если бы не мои смертные родственники, оно вообще было бы непереносимым. Что касается моего Создателя, то я избегаю как его самого, так и всю его компанию, причем не без причины.
Вот о чем мне хотелось бы тебе поведать. На самом деле у меня в запасе множество историй, которыми я жажду поделиться в надежде, что они удержат тебя от желания уничтожить меня. А знаешь, мы могли бы сыграть в игру. Давай встретимся, и я начну рассказывать, а как только произнесу что-то для тебя неприятное, ты тут же убьешь меня.
Но если серьезно, меня в первую очередь беспокоит Гоблин.
Прежде чем я закончу это послание, позволь сказать вот что: в течение всего года, прошедшего с тех пор, как меня сделали Охотником за Кровью, я читал твои записки, пытаясь извлечь из них для себя что-либо полезное, и у меня часто возникало искушение отправиться в Обитель Таламаски, Оук-Хейвен, что находится поблизости от Нового Орлеана, и попросить там совета и помощи.
В детстве, мальчишкой, – хотя с тех пор прошло не так уж много времени – я знал одного агента Таламаски, обладавшего способностью видеть Гоблина так же ясно, как и я. Это был добрый рассудительный англичанин по имени Стирлинг Оливер. Он объяснял, в чем именно состоит мой дар, и предостерегал, что в будущем, возможно, я не смогу его контролировать. Мне не понадобилось много времени, чтобы проникнуться к Стирлингу глубочайшей симпатией.
А еще я глубоко полюбил юную особу, сопровождавшую Стирлинга в тот момент, когда я с ним познакомился, – рыжеволосую красавицу с весьма мощными экстрасенсорными способностями, которую Таламаска с радостью приняла в свои ряды. Так вот, она тоже видела Гоблина.
Теперь эта девушка для меня недосягаема.
Она из клана Мэйфейров, наверняка тебе знакомого, – того самого семейства сильных экстрасенсов, которые почему-то предпочитают называть себя ведьмами, – хотя, скорее всего, и по сей день ничего не знает о твоей подруге и компаньонке Меррик Мэйфейр.
Так или иначе, в ее происхождении и талантах сомневаться не приходится, и я поклялся больше никогда с ней не видеться, ибо она сразу поняла бы, что со мной произошла катастрофа, а я не могу позволить, чтобы таящееся во мне зло затронуло ее хотя бы косвенно.
Меня несколько удивило, что Таламаска в конце концов обратила свои действия против Охотников за Кровью. Я слышал об этом от своего Создателя, но не верил ему, пока не прочел твое повествование.
Трудно представить, что эти великодушные люди решили нарушить нейтралитет по отношению к нашему племени, свято соблюдавшийся в течение целого тысячелетия. Мне казалось, они чрезвычайно гордятся своей благожелательностью ко всему неизведанному, своими мирскими взглядами и независимостью от религиозных предрассудков и неустанно пекутся о том, чтобы создать о себе доброе мнение.
Конечно же, путь в Таламаску теперь для меня закрыт. Иначе ее агенты могут стать моими заклятыми врагами. Впрочем, они уже и есть мои заклятые враги! Благодаря моему прошлому с ними общению они точно знают, где я обитаю. Но что более важно, я не имею права обращаться к ним за помощью, потому что ты этого не желаешь.
Сообщество избранных не хочет, чтобы кто-либо из нас попал в руки ученых ордена, которые спят и видят, как бы поближе подобраться к нам и досконально изучить нашу сущность.
Что же касается моей рыжеволосой любви, то позволь повториться: я даже не мечтаю о том, чтобы приблизиться к ней, хотя меня не единожды посещала мысль, что сверхъестественные способности этой Мэйфейр могли бы помочь каким-то образом покончить с Гоблином раз и навсегда. Но пойти на это – значит наверняка привести ее в замешательство и испугать, а я ни за что на свете не позволю себе вмешаться в ее человеческую судьбу, как когда-то вмешались в мою. Сейчас я как никогда прежде ощущаю пропасть, лежащую между нами.
Так что, если не считать смертных родственников, я совершенно один.
Я пишу все это не ради того, чтобы тебя разжалобить, однако надеюсь на понимание и на то, что ты не поспешишь уничтожить меня и Гоблина без всякого предупреждения.
Тебе, несомненно, не составит труда отыскать нас обоих. Даже если повествование правдиво лишь наполовину, безграничная сила твоего Мысленного дара вполне очевидна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
Уверен, мои вопросы не оставят тебя равнодушным и ты сумеешь оценить опасность. Только представь, что может случиться, если Гоблин превратится в убийцу людей! К счастью, пока у него для этого маловато силенок.
Наверное, нет нужды объяснять, почему я боюсь за тех, кого люблю и кто мне дорог – за своих смертных родственников, равно как, впрочем, за любого незнакомца, на которого Гоблин в конце концов может напасть.
Мне нелегко делать столь откровенное признание. Ведь я всю свою жизнь любил Гоблина и с презрением пресекал все обидные речи в его адрес, заставляя умолкнуть тех, кто чернил его, называя «воображаемым приятелем» или «глупой навязчивой идеей». В течение многих лет мы были самыми близкими друзьями и компаньонами, а теперь стали врагами, и я с ужасом ожидаю его новых нападений, ибо чувствую, что с каждым разом он становится сильнее.
Пока я не охочусь, Гоблин абсолютно мне не докучает и появляется, только когда по моим жилам начинает течь свежая кровь. Теперь между нами не существует духовной связи. Мне кажется, тот факт, что я превратился в Охотника за Кровью, заставляет его терзаться завистью. Похоже, его детский умишко напрочь утратил прежние знания.
Все это для меня мучительно.
Но позволь мне подчеркнуть: я обращаюсь к тебе не ради себя, а из страха перед возможным перерождением Гоблина.
Разумеется, я с удовольствием встретился бы и побеседовал с тобой. А если возможно, то и вступил бы в Сообщество избранных.
Надеюсь, что ты, величайший нарушитель всех законов и правил, простишь меня за то, что я нарушил твои.
Позволь также надеяться, что ты, которого похитили и насильно сделали вампиром, по-доброму отнесешься к тому, с кем произошла такая же история.
Прости меня и за самовольное вторжение в твою старую квартиру на Рю-Рояль, где я собираюсь спрятать это письмо.
Поверь, я никогда не охотился в Новом Орлеане и не стану делать это впредь.
Кстати, если речь зашла об охоте... Меня тоже учили охотиться на преступников и грешников, и я неустанно совершенствуюсь в этом, хотя пока мои успехи далеко не так хороши, как хотелось бы. Я также постиг искусство насыщения «парой глотков», как ты это элегантно называешь, и часто захаживаю на шумные вечеринки, где, не привлекая к себе внимания, быстро перехожу от одного гостя к другому и ловко, незаметно для остальных насыщаюсь.
Но в целом мое существование наполнено одиночеством и горечью. Если бы не мои смертные родственники, оно вообще было бы непереносимым. Что касается моего Создателя, то я избегаю как его самого, так и всю его компанию, причем не без причины.
Вот о чем мне хотелось бы тебе поведать. На самом деле у меня в запасе множество историй, которыми я жажду поделиться в надежде, что они удержат тебя от желания уничтожить меня. А знаешь, мы могли бы сыграть в игру. Давай встретимся, и я начну рассказывать, а как только произнесу что-то для тебя неприятное, ты тут же убьешь меня.
Но если серьезно, меня в первую очередь беспокоит Гоблин.
Прежде чем я закончу это послание, позволь сказать вот что: в течение всего года, прошедшего с тех пор, как меня сделали Охотником за Кровью, я читал твои записки, пытаясь извлечь из них для себя что-либо полезное, и у меня часто возникало искушение отправиться в Обитель Таламаски, Оук-Хейвен, что находится поблизости от Нового Орлеана, и попросить там совета и помощи.
В детстве, мальчишкой, – хотя с тех пор прошло не так уж много времени – я знал одного агента Таламаски, обладавшего способностью видеть Гоблина так же ясно, как и я. Это был добрый рассудительный англичанин по имени Стирлинг Оливер. Он объяснял, в чем именно состоит мой дар, и предостерегал, что в будущем, возможно, я не смогу его контролировать. Мне не понадобилось много времени, чтобы проникнуться к Стирлингу глубочайшей симпатией.
А еще я глубоко полюбил юную особу, сопровождавшую Стирлинга в тот момент, когда я с ним познакомился, – рыжеволосую красавицу с весьма мощными экстрасенсорными способностями, которую Таламаска с радостью приняла в свои ряды. Так вот, она тоже видела Гоблина.
Теперь эта девушка для меня недосягаема.
Она из клана Мэйфейров, наверняка тебе знакомого, – того самого семейства сильных экстрасенсов, которые почему-то предпочитают называть себя ведьмами, – хотя, скорее всего, и по сей день ничего не знает о твоей подруге и компаньонке Меррик Мэйфейр.
Так или иначе, в ее происхождении и талантах сомневаться не приходится, и я поклялся больше никогда с ней не видеться, ибо она сразу поняла бы, что со мной произошла катастрофа, а я не могу позволить, чтобы таящееся во мне зло затронуло ее хотя бы косвенно.
Меня несколько удивило, что Таламаска в конце концов обратила свои действия против Охотников за Кровью. Я слышал об этом от своего Создателя, но не верил ему, пока не прочел твое повествование.
Трудно представить, что эти великодушные люди решили нарушить нейтралитет по отношению к нашему племени, свято соблюдавшийся в течение целого тысячелетия. Мне казалось, они чрезвычайно гордятся своей благожелательностью ко всему неизведанному, своими мирскими взглядами и независимостью от религиозных предрассудков и неустанно пекутся о том, чтобы создать о себе доброе мнение.
Конечно же, путь в Таламаску теперь для меня закрыт. Иначе ее агенты могут стать моими заклятыми врагами. Впрочем, они уже и есть мои заклятые враги! Благодаря моему прошлому с ними общению они точно знают, где я обитаю. Но что более важно, я не имею права обращаться к ним за помощью, потому что ты этого не желаешь.
Сообщество избранных не хочет, чтобы кто-либо из нас попал в руки ученых ордена, которые спят и видят, как бы поближе подобраться к нам и досконально изучить нашу сущность.
Что же касается моей рыжеволосой любви, то позволь повториться: я даже не мечтаю о том, чтобы приблизиться к ней, хотя меня не единожды посещала мысль, что сверхъестественные способности этой Мэйфейр могли бы помочь каким-то образом покончить с Гоблином раз и навсегда. Но пойти на это – значит наверняка привести ее в замешательство и испугать, а я ни за что на свете не позволю себе вмешаться в ее человеческую судьбу, как когда-то вмешались в мою. Сейчас я как никогда прежде ощущаю пропасть, лежащую между нами.
Так что, если не считать смертных родственников, я совершенно один.
Я пишу все это не ради того, чтобы тебя разжалобить, однако надеюсь на понимание и на то, что ты не поспешишь уничтожить меня и Гоблина без всякого предупреждения.
Тебе, несомненно, не составит труда отыскать нас обоих. Даже если повествование правдиво лишь наполовину, безграничная сила твоего Мысленного дара вполне очевидна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184