..
Она уже почти закончила. Я приготовился...
В тот момент, когда накопленная сила сотрясла останки Криспина, я активировал программу-сниффер.
При оживлении сервер послал запрос компьютеру Инфа. Сниффер перехватил этот запрос и оставил мне 25-значный идентификационный номер. В нём есть всё - вплоть до того, какую операционную систему использует Инф.
Крышка гроба разлетелась в щепки. Труп начинает подниматься.
Выстрел - его отбрасывает назад... Мёртвое пусть и останется мёртвым...
- Зачем ты это сделал?! - вскричала Амалия. - Ты ведь просил оживить?..
Я рассмеялся:
- Это моё дело. Мы с тобой квиты. Можешь идти на все четыре стороны.
Я с трудом встал и начал собирать свои вещи.
- Подожди! - воскликнула Амалия.
Я молча перезарядил пистолет и специальным ключом взвёл пружину колесцового замка.
- Ты не можешь просто так бросить меня здесь!
- Неужели?
Второй пистолет занял свое место за поясом.
- Уезжай отсюда. У инквизиции хорошие архивы. Тебе придётся скрываться. Советую найти Гельголанд. Там не властна инквизиция.
- Разве он существует?
- Так считает командор инквизиторов Альбрехта - человек исключительной честности...
Мне пора. Я слишком задержался в этом мире...
Ну вот и нашёлся этот суперхакер!..
Усиливается навязчивая идея - пойти и как можно скорее навестить его, пока он не изменил место нахождения. С переносными компами всегда так - сниффер засёк точку, где объект был в момент проверки. Потому что серверу игры Инф разрешил обращаться к своему компу. Если просто попытаться отследить его, вряд ли что-то получится путное: я лишь насторожу хакера...
Интересно, получилось ли у Корвина спасти город от крыс?..
Здесь бы тоже не помешал такой флейтист...
* * *
Пахнет мокрым асфальтом. Вода медленно стекает в водозаборники. Скоро снова будет сухо...
Сначала надо съездить на квартиру Берниса. Я спускаюсь в ближайшую станцию подземки, невольно ёжась. Ветер здесь чувствует себя, как дома... Грохочут поезда, летящие в противоположные стороны.
Я протискиваюсь в вагон. Вокруг стоят, раскачиваясь, скучные, однообразные люди. Только один из них привлекает моё внимание.
Человек этот постоянно вертит головой, его туловище двигается в странном ритме. Он ниже меня, с лохматой чёрной шевелюрой, в красно-синей клетчатой рубашке (и где только нашёл такое старьё?}, заправленной в потёртые джинсы. На его широкоскулом обветренном лице - улыбка. Он смотрит по очереди на каждого из окружающих, левой рукой подбрасывая и ловя пластиковую бутылку с газировкой. Бутылка вертится, крутится, но падает точно ему в ладонь. Он ловит её, не глядя.
Наверно, какой-нибудь артист.
Я, как и многие другие, слежу, за ним с интересом - меня всегда привлекает мастерство. Заодно и станции летят незаметно.
В вагон заходят двое, несущие огромную коробку.
Человек с бутылкой освобождает им место для коробки у стенки вагона и выходит на следующей станции. Жаль, такие люди мне весьма по душе. Я с ними резонирую.
Быстро добираюсь до дома Берниса. Обычный, стандартный подъезд.
Бесшумный лифт. Дверь с надёжным замком. Вставляю в щель ключ, переданный мне Иваром.
В квартире чувствуется присутствие живого человека, несмотря на то что Бернис погиб месяцы назад. Не знаю, зачем я пришёл сюда и что хочу найти... Впрочем, хотя бы ради того, чтобы отдать последнюю дань уважения соклановцу. И ещё - как ни трудно себе в этом признаться, чтобы немного облегчить боль одиночества. Ведь здесь жил товарищ...
Комната полна запахов лекарств - Бернис пытался задержать течение болезни. На столике - недочитанная книга. Нажимаю кнопку аудиосистемы - начинает говорить радио, передавая последние новости. Очень удобно засыпать под мерный голос ликтора.
Я представил себе, как Бернис полулежит на диване, слушая новости и ощущая смерть своего тела. И никого рядом...
Бернис... Вся твоя квартира выглядит как квартира очень одинокого человека.
Не могу представить тебя празднующим здесь что-то в компании друзей. Скорее - откинувшимся на спинку поставленного перед окном кресла, следящим за огнями проезжающих по дороге машин, похожих на огненные бусины гигантских чёток.
Груда бумаг на столе - кем-то перерытых...
На кухне стоит чашка, на донышке которой немного высохшего чая. Рядом корзинка с зелёными конфетами.
Я включаю чайник из прозрачного голубого пластика. Потом хожу по квартире и включаю всё, что только можно. Комната приобретает обжитый, тёплый вид.
Беру пачку фотографий с полки, сажусь на диван. Не торопясь, просматриваю их.
Бернис фотографировал здания: окружённые разноцветными толпами... на фоне неба... разрушенные...
Зачем он это делал?..
Мы часто переезжаем из полиса в полис и тащим за собой кучу вещей, которые создают иллюзию уюта, чего-то неизменного и вечного. Мы вешаем фотографии и плакаты на голые стены, бросаем книги на столик у кровати, оставляем одежду в шкафу...
Всё это искусственно... По моему мнению, чтобы был дом, нужны только кровать и окно. Остальное приходит само собой... И уходит...
Бернис был одинок. Он мог встречаться, разговаривать с другими кланерами, но это не то...
Семья не всегда избавляет от одиночества. Слишком много знакомых тоже не помогут. Сколько из них знает, когда ты ложишься спать? Что любишь на завтрак? Какие каналы радио и телевидения слушаешь и смотришь? Какую одежду предпочитаешь?
Один верный друг избавляет от одиночества вернее, чем целый клан единомышленников. Странно, почему так?
Есть люди, у которых одиночество въелось в кровь, пропитало мозг. Они не терпят чужого биополя. Они могут быть лучшими друзьями, но никогда не расскажут всех своих секретов.
Но таких мало, это - мутация, это - вопреки эволюционному опыту, который требует от индивида быть среди других. Одиночка не может выжить - генетическая память вызывает в нас необходимость чувствовать общность.
О да, мы можем испытывать радость от того, что вместе идём к одной цели.
Каждую минуту моей жизни я знал, что за спиной стоит Клан. Единый Клан, который всегда выслушает меня. Даст цель. Защитит.
Но чувствовал ли я одиночество? Да, как только отрывался от двух своих друзей.
Легко идти плечом к плечу к одной цели. Это дарит тепло, даёт спокойствие, ты уверен в завтрашнем дне, сама смерть больше не пугает тебя. Трудно стоять в стороне, когда все куда-то идут нога в ногу.
Но чувство единства не уничтожает одиночества. Это нечто особое. Можно идти вместе с другими, отдавая жизнь за общую цель - и быть при этом ужасающе одиноким.
Это чувство похоже на утренний чай в 7 утра, который ты пьёшь, неторопливо поднося чашку ко рту, в то время как общность - это шумный пир, не оставляющий места грусти.
И то и другое имеет право на существование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118