Я бы вам сыграл пару мелодий.
- Как сейчас? - спрашивает Антей.
- Как сейчас, - отвечает Альфред.
- Нам пора идти, - говорит Антей, вставая. - Мне ещё многих надо навестить.
Мы проходим по коридорам. Спускаемся в лифте.
Нам кружит головы ностальгия: здесь классы, в которых мы когда-то учились. Вокруг дети и юноши, которые станут Виртуалами - так стал называться объединённый Клан Нейромантов и Пауков. Они пока не знают о своём предназначении, не чувствуют на своих плечах вес жизни.
Мы тоже здесь познавали загадочный мир, который ожидал нас снаружи...
В зале, куда мы заходим, полутьма. Светится мягким светом экран. На нём - бесконечная глубина космоса, мерцающие звёзды. Таким его можно было видеть пятьдесят лет назад. Сейчас - бесполезно: над нами только тьма.
Перед экраном сидит человек. Со стороны кажется, что он смотрит на звёзды, но это не так.
Он вспоминает.
- А, это вы, Антей, Анри, - говорит он, всё ещё узнавая нас по звуку шагов. - Проходите, проходите.
Я - дизайнер. Моя память привыкла цепко удерживать образы, которые я потом превращаю в элементы дизайна или картины. Вот, например, в данное мгновение, она запоминает, как хорошо смотрится человек на фоне пустоты космоса, когда мягкие синие тени очерчивают его лицо.
- Прочти нам какую-нибудь хайку, - просит Антей. Кресло поворачивается, и мы наконец видим лицо Накиро Табуто, нашего старого учителя.
Ясная луна -
Всю ночь напролёт гуляю
Около пруда...
- Годится? - говорит Накиро, лукаво щурясь.
- Кобаяси Иса? - спрашиваю его.
- Мацуо Басе, - отвечает он. - Ты никогда не был силен в поэзии, Анри.
Пожимаю плечами. Каков есть, таков есть.
Взгляда Накиро мы предпочитаем избегать. Глаза у него искусственные, только внешне похожие на живые. Невольно начинаешь искать еле заметные признаки имплантантов, уже не вникая в разговор. Ты лишь сейчас кажешься больным и слабым, наш старый учитель, возлежащий в своём любимом кресле. Во время уроков ты мог привести в чувство кого угодно, произнеся спокойное «Что ж...» нерадивому ученику.
Однажды мы видели, как ты танцевал... Боевой шест летал вокруг тебя, словно ангел-хранитель. Он не оказывался сразу везде. Он был там, где должен был быть - в одном единственном месте.
Этому ты учил и нас, Накиро Табуто. Человек должен быть на своём месте. Человек должен знать свой путь... Смысл? Это слишком туманно... Цель - смешно и не ново... Нейромант не знает своей цели, ему известен лишь путь...
Мы пришли в твой класс детьми, только-только познавшими страшные головные спазмы после имплантации плат. Мы ещё не знали, что эта боль будет неотступно следовать за нами по пятам. Мы и не догадывались, что всегда есть риск «перегореть»: тогда не поможет и смена физического носителя - боль переселится в новое тело.
Ах, как же мы были молоды! И с замиранием сердца слушали учителя в строгом чёрном костюме, постепенно открывавшего нам беспредельность возможностей наших имплантантов... Ты учил нас, Накиро, владеть той силой, которая в нас самих!..
Учитель, никогда не говоривший «Привет!» и никогда не прощавшийся с нами, будто всегда незримо присутствовавший рядом, готовый в любой момент прийти на ПОМОЩЬ...
Учитель, часами медитирующий перед экраном, на котором горят звёзды, светившие тебе в детстве. Звёзды Японии...
Летняя ночь.
В лунных бликах вдаль улетает
Эхо моих шагов...
Твои хайку въелись в нашу память. Я в своё время долго отучал себя от привычки каждый эпизод жизни связывать с каким-нибудь трёхстишием. Отучил не до конца.
- Как дела? Как ваша жизнь в большом беспокойном мире? - спрашивает Накиро.
- Всё по-прежнему. Люди, как всегда, неторопливы, а ночь, как всегда, восхитительна, - отвечает Антей, проходя между пустыми партами и проводя рукой по клавиатурам учебных компьютеров...
Много пришлось потрудиться Накиро, прежде чем мы отбросили клавиатуры, как выздоровевший отбрасывает костыли. Чего это стоило ему - не знают ученики. Как не знают и того, что сам он решился на операцию аж в двадцать пять лет и работал, как проклятый, осваивая возможности платы, а в таком возрасте это нечеловечески сложно. И у него не было учителей.
Мудрый учится на своих ошибках.
Ученый - на чужих...
- Вы надолго? - спрашивает Накиро.
- Не знаю, - чистосердечно отвечает Антей. - Как получится. Я приехал в качестве обвиняемого на Трибунал.
- Рассказывай!..
Антей садится против Накиро и повествует обо всём, а я смотрю в звёздное небо на экране.
Как можно не отрываться от него часами?
Очень просто.
Главное - расслабиться. Думать об одной из звёзд. Тогда почувствуешь всю бездонность космоса. Вселенная вдруг перестаёт вертеться вокруг тебя одного. И ты становишься частичкой обшей гармонии. Даже если умрёшь - ничего не изменится. Просто наступит уютное Ничто.
Медленное дыхание... успокоение... Думать о звезде...
Нервные окончания мягко покидают тело, и под ногами ты ощущаешь поверхность далёкой планеты, твои волосы треплет ветер, которому сто тысяч миллионов лет...
- ...Но я не боюсь трибунала, ты знаешь, - заканчивает говорить Антей.
- Да, я знаю, - отвечает Накиро. Бесстрастный взор и еле уловимая гордость в голосе. Он хорошо нас воспитал.
- Вам пора на ужин. Там вы сможете встретиться сразу со всеми, с кем захотите. Я обязательно буду присутствовать на Трибунале. Попрошу все материалы дела и изучу их.
- Пойдём ужинать вместе, учитель?
- Нет. Сегодня я не чувствую потребности в еде...
В обшей столовой собираются не все. Некоторые берут еду в свою комнату, кто-то ужинает в компании друзей. Но в зале всё равно достаточно людно. Примерно две сотни человек.
Мы устроились за столом с Олегом и Арсением. Олег - наш одногодок, мы вместе учились. Он решил вернуться в Клан после трёх лет пребывания на поверхности. Теперь занимается тестированием нового оборудования. Наше объединение с Пауками добавило ему работы. Мы, Нейроманты, всегда славились аппаратным обеспечением. Всякие платы, харды, мониторы, имплантанты... В общем, техника и электроника... А Пауки - непревзойдённые мастера обеспечения программного. Они всегда старались выжать максимум из самой обычной техники, которой обладали. Интенсивный путь развития - в отличие от нашего, экстенсивного... Теперь Пауки пишут свои гениальные программы для наших не менее гениальных компьютеров. Возможности растут в геометрической прогрессии.
Олег идеально подходит для своей нынешней работы. В ней необходимы аккуратность, возведённая в ранг священного ритуала, точность и неземное спокойствие. Там, где Митер, к примеру, запустил бы неработающую железяку в стену, Олег сядет и будет долго думать, проверяя один за другим множество вариантов, пока не выяснит всё досконально и не получит результат.
За ужином Олег рассказывает нам смешные случаи, связанные с его нынешней профессией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
- Как сейчас? - спрашивает Антей.
- Как сейчас, - отвечает Альфред.
- Нам пора идти, - говорит Антей, вставая. - Мне ещё многих надо навестить.
Мы проходим по коридорам. Спускаемся в лифте.
Нам кружит головы ностальгия: здесь классы, в которых мы когда-то учились. Вокруг дети и юноши, которые станут Виртуалами - так стал называться объединённый Клан Нейромантов и Пауков. Они пока не знают о своём предназначении, не чувствуют на своих плечах вес жизни.
Мы тоже здесь познавали загадочный мир, который ожидал нас снаружи...
В зале, куда мы заходим, полутьма. Светится мягким светом экран. На нём - бесконечная глубина космоса, мерцающие звёзды. Таким его можно было видеть пятьдесят лет назад. Сейчас - бесполезно: над нами только тьма.
Перед экраном сидит человек. Со стороны кажется, что он смотрит на звёзды, но это не так.
Он вспоминает.
- А, это вы, Антей, Анри, - говорит он, всё ещё узнавая нас по звуку шагов. - Проходите, проходите.
Я - дизайнер. Моя память привыкла цепко удерживать образы, которые я потом превращаю в элементы дизайна или картины. Вот, например, в данное мгновение, она запоминает, как хорошо смотрится человек на фоне пустоты космоса, когда мягкие синие тени очерчивают его лицо.
- Прочти нам какую-нибудь хайку, - просит Антей. Кресло поворачивается, и мы наконец видим лицо Накиро Табуто, нашего старого учителя.
Ясная луна -
Всю ночь напролёт гуляю
Около пруда...
- Годится? - говорит Накиро, лукаво щурясь.
- Кобаяси Иса? - спрашиваю его.
- Мацуо Басе, - отвечает он. - Ты никогда не был силен в поэзии, Анри.
Пожимаю плечами. Каков есть, таков есть.
Взгляда Накиро мы предпочитаем избегать. Глаза у него искусственные, только внешне похожие на живые. Невольно начинаешь искать еле заметные признаки имплантантов, уже не вникая в разговор. Ты лишь сейчас кажешься больным и слабым, наш старый учитель, возлежащий в своём любимом кресле. Во время уроков ты мог привести в чувство кого угодно, произнеся спокойное «Что ж...» нерадивому ученику.
Однажды мы видели, как ты танцевал... Боевой шест летал вокруг тебя, словно ангел-хранитель. Он не оказывался сразу везде. Он был там, где должен был быть - в одном единственном месте.
Этому ты учил и нас, Накиро Табуто. Человек должен быть на своём месте. Человек должен знать свой путь... Смысл? Это слишком туманно... Цель - смешно и не ново... Нейромант не знает своей цели, ему известен лишь путь...
Мы пришли в твой класс детьми, только-только познавшими страшные головные спазмы после имплантации плат. Мы ещё не знали, что эта боль будет неотступно следовать за нами по пятам. Мы и не догадывались, что всегда есть риск «перегореть»: тогда не поможет и смена физического носителя - боль переселится в новое тело.
Ах, как же мы были молоды! И с замиранием сердца слушали учителя в строгом чёрном костюме, постепенно открывавшего нам беспредельность возможностей наших имплантантов... Ты учил нас, Накиро, владеть той силой, которая в нас самих!..
Учитель, никогда не говоривший «Привет!» и никогда не прощавшийся с нами, будто всегда незримо присутствовавший рядом, готовый в любой момент прийти на ПОМОЩЬ...
Учитель, часами медитирующий перед экраном, на котором горят звёзды, светившие тебе в детстве. Звёзды Японии...
Летняя ночь.
В лунных бликах вдаль улетает
Эхо моих шагов...
Твои хайку въелись в нашу память. Я в своё время долго отучал себя от привычки каждый эпизод жизни связывать с каким-нибудь трёхстишием. Отучил не до конца.
- Как дела? Как ваша жизнь в большом беспокойном мире? - спрашивает Накиро.
- Всё по-прежнему. Люди, как всегда, неторопливы, а ночь, как всегда, восхитительна, - отвечает Антей, проходя между пустыми партами и проводя рукой по клавиатурам учебных компьютеров...
Много пришлось потрудиться Накиро, прежде чем мы отбросили клавиатуры, как выздоровевший отбрасывает костыли. Чего это стоило ему - не знают ученики. Как не знают и того, что сам он решился на операцию аж в двадцать пять лет и работал, как проклятый, осваивая возможности платы, а в таком возрасте это нечеловечески сложно. И у него не было учителей.
Мудрый учится на своих ошибках.
Ученый - на чужих...
- Вы надолго? - спрашивает Накиро.
- Не знаю, - чистосердечно отвечает Антей. - Как получится. Я приехал в качестве обвиняемого на Трибунал.
- Рассказывай!..
Антей садится против Накиро и повествует обо всём, а я смотрю в звёздное небо на экране.
Как можно не отрываться от него часами?
Очень просто.
Главное - расслабиться. Думать об одной из звёзд. Тогда почувствуешь всю бездонность космоса. Вселенная вдруг перестаёт вертеться вокруг тебя одного. И ты становишься частичкой обшей гармонии. Даже если умрёшь - ничего не изменится. Просто наступит уютное Ничто.
Медленное дыхание... успокоение... Думать о звезде...
Нервные окончания мягко покидают тело, и под ногами ты ощущаешь поверхность далёкой планеты, твои волосы треплет ветер, которому сто тысяч миллионов лет...
- ...Но я не боюсь трибунала, ты знаешь, - заканчивает говорить Антей.
- Да, я знаю, - отвечает Накиро. Бесстрастный взор и еле уловимая гордость в голосе. Он хорошо нас воспитал.
- Вам пора на ужин. Там вы сможете встретиться сразу со всеми, с кем захотите. Я обязательно буду присутствовать на Трибунале. Попрошу все материалы дела и изучу их.
- Пойдём ужинать вместе, учитель?
- Нет. Сегодня я не чувствую потребности в еде...
В обшей столовой собираются не все. Некоторые берут еду в свою комнату, кто-то ужинает в компании друзей. Но в зале всё равно достаточно людно. Примерно две сотни человек.
Мы устроились за столом с Олегом и Арсением. Олег - наш одногодок, мы вместе учились. Он решил вернуться в Клан после трёх лет пребывания на поверхности. Теперь занимается тестированием нового оборудования. Наше объединение с Пауками добавило ему работы. Мы, Нейроманты, всегда славились аппаратным обеспечением. Всякие платы, харды, мониторы, имплантанты... В общем, техника и электроника... А Пауки - непревзойдённые мастера обеспечения программного. Они всегда старались выжать максимум из самой обычной техники, которой обладали. Интенсивный путь развития - в отличие от нашего, экстенсивного... Теперь Пауки пишут свои гениальные программы для наших не менее гениальных компьютеров. Возможности растут в геометрической прогрессии.
Олег идеально подходит для своей нынешней работы. В ней необходимы аккуратность, возведённая в ранг священного ритуала, точность и неземное спокойствие. Там, где Митер, к примеру, запустил бы неработающую железяку в стену, Олег сядет и будет долго думать, проверяя один за другим множество вариантов, пока не выяснит всё досконально и не получит результат.
За ужином Олег рассказывает нам смешные случаи, связанные с его нынешней профессией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118