Подросток даже не думает, куда идёт, несколько раз натыкается на людей...
- Привет, Митер.
Риен подошёл бесшумно.
Я посмотрел на часы:
- Ты опоздал на три минуты.
- Сегодня на 26-м шоссе была крупная авария. Взорвался грузовик с топливом, долго не могли расчистить проезжую часть.
Риен скинул свою длинную чёрную куртку на диван и сел напротив меня, спиной к окну.
Подошёл официант, Риен попросил свой любимый напиток - чай со льдом. Я же, занятый дома поиском работы, забыл перекусить и заказал основательный обед. Здесь предлагалась даже говяжья печёнка - обожаемое мной, сколь ненавидимое многими другими блюдо. В этом клубе готовили только из натуральных продуктов, как говорится, класса "А". В наши дни такую пищу могут позволить себе лишь наиболее обеспеченные члены общества. Остальные довольствуются классом "В" (полуфабрикаты быстрого приготовления) и классом "С", который составляют всевозможные препараты и капсулы - химические заменители. Одна таблетка может накормить вас на целый день, вот только такое питание вредно влияет на организм. На таблетках живут не более тридцати лет. На полуфабрикатах можно дожить до пятидесяти. Такова жизнь - за качество надо платить. К счастью, кланеры могут не экономить.
Риен, глядя на несколько больших блюд, усмехнулся. Предугадывая вопрос, я буркнул, разделываясь с куском печёнки:
- Ничего удивительного: я с утра ничего не ел, за ноутом время течёт незаметно.
- В игрушки играл, что ли?
- Отнюдь. Ты же знаешь - мне они с некоторых пор надоели. Этот суррогат реальности пусть ублажает психически неуравновешенных типов - вроде тебя, Антея и Анри.
- Тогда позволь узнать, чем же ты занимался с таким рвением, что совершенно потерял счёт времени?
- В Сети копался, искал работу.
- "Искал" и «копался» - разные вещи.
- Скажем так: я совмещал приятное с полезным.
- И чего было больше?
- Приятного. Если бы не Ната, я бы работу не нашёл.
Риен поднял брови, отчего на лбу собралась стайка морщин.
- Ну ты даешь! Воистину, Митер, ты являешь собой крайне любопытный объект изучения. Это как же надо было искать, чтобы самому ничего не найти?
Я не ответил, отправив в рот порцию белоснежного риса, казавшегося светло-голубым в освещении клуба. С набитым ртом разговаривают только невежды и Анри. Наконец, проглотив рис, я предложил:
- Почему бы тебе, не донимая меня допросом, не рассказать о городе, пока я расправляюсь с едой?
Риен театральным жестом приподнял тарелку с ещё непочатым блюдом, зажмурил глаза, принюхался и поставил на место. Потом он облокотился локтем о край стола и обвёл рукой мои блюда:
- Чтобы расправиться со всем ЭТИМ, тебе потребуется не менее 43 минут. За это время я успею охрипнуть. К тому же столь сытная еда располагает к послеобеденному сну, причём вне зависимости от времени суток.
- Я закончу через 13 минут. Ты удивишься, когда увидишь, как быстро я умею есть.
- Давай, вот только в этом вопросе удивить меня сложновато: Антей неоднократно демонстрировал мне поглощение немыслимого количества пищи, пока я жевал первую булочку.
- Он всегда любил поесть.
- Да, притом всякую гадость, как и ты.
- Печёнка - не гадость!
- Спроси у Анри: он её терпеть не может.
- Если не хочешь рассказать что-нибудь путное, то помолчи. Иначе у меня кусок в горле застрянет.
Риен демонстративно отвернулся, подозвал официанта и заказал ещё ледяного чая.
Следующие 13 минут я посвятил механической работе челюстей. Наконец, с едой было покончено, официант унёс тарелки и подал мне высокий хрустальный стакан с апельсиновым соком - свежевыдавленным, в нём даже плавали кусочки мякоти.
- Почему ты выбрал именно этот клуб? - спросил я Риена, когда мы, откинувшись на мягкие спинки, сосредоточились на напитках.
Риен поставил свой стакан на стол и повертел его задумчиво. Потом усмехнулся и показал рукой на окно:
- Отсюда открывается великолепный вид на город. Я не люблю ходить по улицам, толкаться в толпе. Я люблю людей только вот такими - забавными отражениями в холодном синем стекле. Без звука, без отдыха... Вечный двигатель... Знаешь, иногда мне становится душно в моей комнате. Кажется, будто стены надвигаются на меня, чтобы расплющить в каменном кулаке. И тогда я тихо выползаю из своего логова. Мне не к кому идти и нечего ждать. Я просто хожу по улицам - тёмной тенью среди толпы... Обычно в одиночестве... Я заглядываю в магазины дисков и книг, где всегда много людей. Там легче отвлечься от давящих мыслей. А потом я обычно иду сюда. Этот клуб мне дорог не потому, что здесь отлично готовят - так готовят во многих местах, и не потому, что здесь какая-то особая атмосфера. Всё гораздо проще.
Однажды мне было тоскливо... Я метался между стен комнаты, потом вышел в город и пошатался по магазинам, купил несколько дисков и напоследок - книгу Экзюпери. Я случайно нашёл её на дальней полке магазина, не знаю, как она туда попала. Там обычно стоят книги классиков, писателей, живших до Апокалипсиса. Мне не хотелось возвращаться домой, и я зашёл в первый попавшийся клуб, где можно перекусить и спокойно посидеть. Здесь мне понравилась иллюзия гармонии покоя, которую создают эти отгороженные друг от друга столики, а также эти окна, выходящие на улицу. Я сидел за столиком, листал книгу, пил чай - он был обжигающим, таким, какой пьют маленькими осторожными глоточками, - и смотрел на улицу. Там сновали мужчины и женщины, подростки и дети, старики и девушки, весёлые и печальные, счастливые и несчастные, влюблённые и ненавидящие, беззаботные и угрюмые. Они пробегали мимо моего окна, не замечая меня, и мне подумалось, что даже если бы между нами не было этого стекла, всё равно вряд ли кто-нибудь поинтересовался бы мной. Ты никогда не останешься наедине с собой - но в толпе большого города нет живых людей, только куклы. Потом я заходил сюда каждый раз, когда мне было тоскливо. Это не рай, не заповедник и не спасительный ковчег. Я просто полюбил здесь сидеть, не торопясь пить чай и смотреть на мир через синее стекло.
Риен замолчал, допил остатки чая, зачем-то потыкал трубочкой кусочки льда и приказал официанту принести ещё стакан.
Странное дело, но я тоже почувствовал почти магическую притягательность неспешных жестов, медленных глотков и рассеянных взглядов за окно.
Я не помню, о чём мы ещё говорили, лишь знаю, что в 1:45 вышли из клуба. На улицах было полно людей, но не спешащих с работы, а жаждущих развлечений ночных жителей. Их смех звучал фальшиво, как звуковой файл, прослушанный тысячу раз.
Мы с Риеном крепко пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны...
В эту ночь мне снилось дерево. Похожее на то, которое стоит в клубе. С одним маленьким отличием. Оно было настоящим.
В 9:34 меня разбудил сигнал ноута, сообщавшего о получении письма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
- Привет, Митер.
Риен подошёл бесшумно.
Я посмотрел на часы:
- Ты опоздал на три минуты.
- Сегодня на 26-м шоссе была крупная авария. Взорвался грузовик с топливом, долго не могли расчистить проезжую часть.
Риен скинул свою длинную чёрную куртку на диван и сел напротив меня, спиной к окну.
Подошёл официант, Риен попросил свой любимый напиток - чай со льдом. Я же, занятый дома поиском работы, забыл перекусить и заказал основательный обед. Здесь предлагалась даже говяжья печёнка - обожаемое мной, сколь ненавидимое многими другими блюдо. В этом клубе готовили только из натуральных продуктов, как говорится, класса "А". В наши дни такую пищу могут позволить себе лишь наиболее обеспеченные члены общества. Остальные довольствуются классом "В" (полуфабрикаты быстрого приготовления) и классом "С", который составляют всевозможные препараты и капсулы - химические заменители. Одна таблетка может накормить вас на целый день, вот только такое питание вредно влияет на организм. На таблетках живут не более тридцати лет. На полуфабрикатах можно дожить до пятидесяти. Такова жизнь - за качество надо платить. К счастью, кланеры могут не экономить.
Риен, глядя на несколько больших блюд, усмехнулся. Предугадывая вопрос, я буркнул, разделываясь с куском печёнки:
- Ничего удивительного: я с утра ничего не ел, за ноутом время течёт незаметно.
- В игрушки играл, что ли?
- Отнюдь. Ты же знаешь - мне они с некоторых пор надоели. Этот суррогат реальности пусть ублажает психически неуравновешенных типов - вроде тебя, Антея и Анри.
- Тогда позволь узнать, чем же ты занимался с таким рвением, что совершенно потерял счёт времени?
- В Сети копался, искал работу.
- "Искал" и «копался» - разные вещи.
- Скажем так: я совмещал приятное с полезным.
- И чего было больше?
- Приятного. Если бы не Ната, я бы работу не нашёл.
Риен поднял брови, отчего на лбу собралась стайка морщин.
- Ну ты даешь! Воистину, Митер, ты являешь собой крайне любопытный объект изучения. Это как же надо было искать, чтобы самому ничего не найти?
Я не ответил, отправив в рот порцию белоснежного риса, казавшегося светло-голубым в освещении клуба. С набитым ртом разговаривают только невежды и Анри. Наконец, проглотив рис, я предложил:
- Почему бы тебе, не донимая меня допросом, не рассказать о городе, пока я расправляюсь с едой?
Риен театральным жестом приподнял тарелку с ещё непочатым блюдом, зажмурил глаза, принюхался и поставил на место. Потом он облокотился локтем о край стола и обвёл рукой мои блюда:
- Чтобы расправиться со всем ЭТИМ, тебе потребуется не менее 43 минут. За это время я успею охрипнуть. К тому же столь сытная еда располагает к послеобеденному сну, причём вне зависимости от времени суток.
- Я закончу через 13 минут. Ты удивишься, когда увидишь, как быстро я умею есть.
- Давай, вот только в этом вопросе удивить меня сложновато: Антей неоднократно демонстрировал мне поглощение немыслимого количества пищи, пока я жевал первую булочку.
- Он всегда любил поесть.
- Да, притом всякую гадость, как и ты.
- Печёнка - не гадость!
- Спроси у Анри: он её терпеть не может.
- Если не хочешь рассказать что-нибудь путное, то помолчи. Иначе у меня кусок в горле застрянет.
Риен демонстративно отвернулся, подозвал официанта и заказал ещё ледяного чая.
Следующие 13 минут я посвятил механической работе челюстей. Наконец, с едой было покончено, официант унёс тарелки и подал мне высокий хрустальный стакан с апельсиновым соком - свежевыдавленным, в нём даже плавали кусочки мякоти.
- Почему ты выбрал именно этот клуб? - спросил я Риена, когда мы, откинувшись на мягкие спинки, сосредоточились на напитках.
Риен поставил свой стакан на стол и повертел его задумчиво. Потом усмехнулся и показал рукой на окно:
- Отсюда открывается великолепный вид на город. Я не люблю ходить по улицам, толкаться в толпе. Я люблю людей только вот такими - забавными отражениями в холодном синем стекле. Без звука, без отдыха... Вечный двигатель... Знаешь, иногда мне становится душно в моей комнате. Кажется, будто стены надвигаются на меня, чтобы расплющить в каменном кулаке. И тогда я тихо выползаю из своего логова. Мне не к кому идти и нечего ждать. Я просто хожу по улицам - тёмной тенью среди толпы... Обычно в одиночестве... Я заглядываю в магазины дисков и книг, где всегда много людей. Там легче отвлечься от давящих мыслей. А потом я обычно иду сюда. Этот клуб мне дорог не потому, что здесь отлично готовят - так готовят во многих местах, и не потому, что здесь какая-то особая атмосфера. Всё гораздо проще.
Однажды мне было тоскливо... Я метался между стен комнаты, потом вышел в город и пошатался по магазинам, купил несколько дисков и напоследок - книгу Экзюпери. Я случайно нашёл её на дальней полке магазина, не знаю, как она туда попала. Там обычно стоят книги классиков, писателей, живших до Апокалипсиса. Мне не хотелось возвращаться домой, и я зашёл в первый попавшийся клуб, где можно перекусить и спокойно посидеть. Здесь мне понравилась иллюзия гармонии покоя, которую создают эти отгороженные друг от друга столики, а также эти окна, выходящие на улицу. Я сидел за столиком, листал книгу, пил чай - он был обжигающим, таким, какой пьют маленькими осторожными глоточками, - и смотрел на улицу. Там сновали мужчины и женщины, подростки и дети, старики и девушки, весёлые и печальные, счастливые и несчастные, влюблённые и ненавидящие, беззаботные и угрюмые. Они пробегали мимо моего окна, не замечая меня, и мне подумалось, что даже если бы между нами не было этого стекла, всё равно вряд ли кто-нибудь поинтересовался бы мной. Ты никогда не останешься наедине с собой - но в толпе большого города нет живых людей, только куклы. Потом я заходил сюда каждый раз, когда мне было тоскливо. Это не рай, не заповедник и не спасительный ковчег. Я просто полюбил здесь сидеть, не торопясь пить чай и смотреть на мир через синее стекло.
Риен замолчал, допил остатки чая, зачем-то потыкал трубочкой кусочки льда и приказал официанту принести ещё стакан.
Странное дело, но я тоже почувствовал почти магическую притягательность неспешных жестов, медленных глотков и рассеянных взглядов за окно.
Я не помню, о чём мы ещё говорили, лишь знаю, что в 1:45 вышли из клуба. На улицах было полно людей, но не спешащих с работы, а жаждущих развлечений ночных жителей. Их смех звучал фальшиво, как звуковой файл, прослушанный тысячу раз.
Мы с Риеном крепко пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны...
В эту ночь мне снилось дерево. Похожее на то, которое стоит в клубе. С одним маленьким отличием. Оно было настоящим.
В 9:34 меня разбудил сигнал ноута, сообщавшего о получении письма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118