— Э… Алло? Я говорю с машиной? — женский голос спотыкается и мямлит.
Я прикидываю, не желает ли говорящее на моей частоте лицо связаться с какой-нибудь другой из семи тысяч восьмисот девяноста трех джефферсонских психотронных систем, реагирующих на человеческий голос, но в конечном итоге прихожу к выводу, что неизвестная собеседница, скорее всего, пытается поговорить именно со мной.
— Говорит боевой линкор «ноль-ноль-сорок-пять». Назовите себя и разъясните ваши намерения.
— Я президент. Новый президент — Эвелина Ляру. Ты разговаривал со мной вчера, когда погибли Жофр и несчастная Мадлена. Военные с другой планеты сказали, что ты будешь меня слушаться. Подожди, я, кажется, должна что-то сказать… Ах да! Код «Авессалом»! — теперь незнакомка не мямлит, а тараторит как сорока.
— Вас понял. Жду приказаний.
— Каких приказаний? Что мне надо приказывать? — Моя реплика, очевидно, привела нового президента в глубокое недоумение.
У меня возникают сомнения относительно соответствия Эвелины Ляру ее должности. Элисон Сэндхерст, мой командир, погибший на войне с квернами, была самой замечательной и мужественной земной женщиной, какую я когда-либо знал. Мне кажется, что Кафари Хрустинова очень на нее похожа… А вот с людьми, вообще не способными объяснить мне, что им от меня надо, мне еще не приходилось сталкиваться. Как же такие посредственности, как Эвелина Ляру, пролезают на ответственные посты?!
Я делаю вторую попытку:
— С какой целью вы со мной связались?
— Да ни с какой!.. Нет! Нет! Не могу! Я разговариваю с ржавым корытом! — кричит она куда-то в сторону.
Судя по всему, последние слова обращены не ко мне, а к кому-то другому, и все же они задевают меня за живое.
— Сухопутный линкор двадцатой модели мало напоминает корыто. Кроме того, ржавчина покрывает лишь ноль целых две сотых процента моего корпуса весом в четырнадцать тысяч тонн… Разрешите доложить о текущей ситуации?
— В каком смысле? — недоумевает госпожа президент.
— В том, в котором она затрагивает тактические и стратегические аспекты моего основного задания.
— Ну давай… — неуверенно тянет Эвелина Ляру.
— Окружное командование считает вероятность вооруженного восстания на Джефферсоне очень высокой. Я с ним согласен. Советую привести Силы самообороны Джефферсона в повышенную боеготовность.
— Зачем?
Этот вопрос настолько нелеп, что мне требуется целое мгновение, чтобы сформулировать доступный для президента Ляру ответ:
— Вчера вечером был принят закон о конфискации огнестрельного оружия у населения. Однако вряд ли все владельцы оружия подчинятся. Полагаю, что попытки разоружить их могут наткнуться на серьезное сопротивление.
— После вчерашнего никто не посмеет сопротивляться, — безапелляционно заявляет Ляру.
— После вчерашнего вы неизбежно столкнетесь с вооруженным сопротивлением, — возражаю я.
— Но почему? — Президент Ляру, кажется, искренне недоумевает.
Я все еще пытаюсь сформулировать свой ответ как можно понятнее, когда ловлю срочное донесение с Барренского утеса. Там — в пятидесяти трех километрах от Мэдисона — расположен небольшой арсенал, созданный сто лет назад для защиты Уолмондских шахт, уже давно закрытых на основании джабовского природоохранного законодательства.. После чего Гершем, бывший некогда крупнейшим городом в округе, практически обезлюдел, но в его окрестностях правительство создало множество джабхозов. В арсенале на Барренском утесе есть небольшой, скверно подготовленный гарнизон, бойцы которого, по существу, были ничем иным, как надсмотрщиками над подневольными фермерами на джабхозовских полях. И вот сейчас мне сообщили, что на этот арсенал совершено нападение.
— Они лезут через забор! Их сотни! Их очень много! Они бегут к складу боеприпасов! Другие лезут с юга! У них винтовки! И!.. — кричит гарнизонный офицер обезумевшим голосом.
По каналу связи до меня доносятся выстрелы, свистят пули. Вопли правительственных солдат становятся все громче и громче. Я подключаюсь к видеосети службы безопасности арсенала и сообщаю президенту Джефферсона о происходящем.
— Нападение?! Какое нападение?! Ни о каком нападении не может идти и речи! — Голос Эвелины Ляру напоминает кудахтанье курицы.
Я передаю президенту полученный сигнал и съемки, сделанные камерами, установленными на территории арсенала. Его штурмуют сотни две фермеров, вооруженных крупнокалиберными винтовками и пистолетами. Защищающий арсенал гарнизон насчитывает всего двадцать три человека. Шестеро из них уже лежат на земле. Судя по положению трупов, солдат застрелили, когда они улепетывали со своих постов в сторону хорошо укрепленного командного бункера.
— Что мне делать?! — истерически верещит новоиспеченный президент Джефферсона.
Солдаты в осажденном арсенале кричат так же громко и задают тот же вопрос:
— Что нам делать?! Их очень много! Что нам делать?!
На президентском канале связи раздается хорошо знакомый мне голос.
Донельзя взбешенный Сар Гремиан рычит:
— Стреляйте по ним, идиоты! Если вы, конечно, умеете это делать!.. Высылаем вам подкрепление по воздуху. Постарайтесь не попасть в своих!
Я связываюсь с Саром Гремианом по президентскому каналу:
— Боевой линкор «ноль-ноль-сорок-пять» докладывает о готовности. Рекомендую немедленно отправить меня к Барренскому утесу.
— Еще не хватало! — рявкает Гремиан.
— В арсенале хранится тяжелая артиллерия. Она… — хочу объясниться, но советник президента обрывает меня.
— Я сказал нет! Не хватало только, чтобы репортеры из новостей растрезвонили повсюду, что мы не можем справиться с жалкой кучкой подонков без помощи линкора! .
Мне все ясно. Отказ Сара Гремиана носит чисто политический характер. Когда ДЖАБ’е нужно было запугать определенные слои населения, она без колебаний бросила меня давить безоружных людей. Теперь же применение линкора против вооруженного отряда мятежников обнаружило бы неспособность правительства справиться с ситуацией обычными методами. Если население планеты узнает о том, что «кучка подонков с дробовиками» взяла штурмом военный объект, то Сар Гремиан и его начальники из высших эшелонов ДЖАБ’ы будут изрядно скомпрометированы.
Я начинаю изучать содержимое арсенала на Барренском утесе. Оказывается, там, помимо всего прочего, имеется десять 305-миллиметровых самоходных орудий! Не считая меня самого, это самая тяжелая артиллерия на Джефферсонё, стремительная и способная стрелять смертоносными снарядами с ядерными боеголовками. Только залпы этих орудий могут меня уничтожить. А именно это мятежные фермеры и постараются сделать в первую очередь. Ведь пока я в строю, им не одержать победы.
Кроме того, в арсенале имеются сверхскоростные ракеты и противотанковые мины с октоцеллюлозной начинкой, способные разнести на куски тяжелый явакский денг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192