— А через три дня и Кулебякина, наверное, придётся отпускать. К мокрухе он никаким боком не шьётся, а с нападением на Сазонова пускай кто-нибудь другой разбирается. Выделю из дела материалы и загоню в РУВД, пусть ваш следственный отдел колупается…
Об этом Акулов и без её слов догадывался.
— Мне нужен обыск, — Акулов рассказал об Иване, двоюродном брате Кирилла Кулебякина.
Говорить начал подробно, закончил — скомканно. По лицу Маргариты было понятно, что она готовится отказать и при этом насладиться собственной значимостью.
Её улыбка показалась Андрею змеиной.
Ничего не говоря, она смотрела на Андрея так долго, что захотелось стукнуть по столу. Или смахнуть на пол пепельницу. Выбросить за окошко компьютер.
— Акулов, ты сколько лет в розыске?
— Нисколько.
— Ты что мне предлагаешь? На каком основании я должна выносить постановление об обыске? Ты где-то что-то услышал и, ничего не проверив, предлагаешь мне вписаться в авантюру? Кулебякин про своего брата что-нибудь сказал на протокол? Нет! Другие свидетели? Тоже нет! И я должна впрягаться в этот блудняк? Акулов, ты меня хочешь подставить? Я и без того за вашего Сазонова так схлопочу!..
— Раньше ты давала обыска на основании оперданных, — сказал безнадёжно Андрей; ему и самому стало смешно: на что надеялся, когда ехал сюда?
— То было раньше. А сегодня — это сегодня. Я в твоих авантюрах участвовать не собираюсь! Можешь, конечно, подойти к Воробьёву, или с Валентиной Ильиничной поговорить. Да только без справки никто из них тебя и слушать не станет!
— Без какой справки?
— Опять начинается! Ты вчера напился, что ли? Не помнишь? Справка из жилконторы!
— До Сосновки — шестьдесят километров по трассе. Это полдня нужно угробить, чтобы вам какую-то дурацкую бумажку привезти?
— У тебя было время. Сейчас, — Рита показала запястье с изящными часиками, — половина четвёртого. Мог два раза туда и обратно слетать!
Ни к прокурору, ни к его заместителю Акулов и соваться не стал.
Когда он выходил из кабинета, в спину ему неслось щёлканье компьютерной «мышки».
Тростинкина сидела с напряжённой спиной и раскладывала электронный пасьянс. В пепельнице сгорала сигарета. Карта не шла.
* * *
Отдел милиции располагался на горке, с которой был виден весь посёлок Сосновка. Длинный одноэтажный бревенчатый дом, довольно крепкий, хотя и весь какой-то чумазый. Высокое крыльцо в торце, снег перед ним был расчищен, возле крыльца стояли «УАЗик», два мотоцикла и джип «мицубиси-паджеро». За лобовым стеклом синела «мигалка», и Акулов посмотрел на номера: они были обыкновенными, общегражданскими, и не относились к серии тех, которыми пользовалась Лариса.
На большинстве окон отдела ржавели решётки, стекла не протирались сто лет, поотлетали наличники. Однако в нескольких окнах, от крыльца самых дальних, белели стеклопакеты, такие же, как и в коттеджах элитного квартала посёлка.
Дверь была заперта. Не увидев звонка, Акулов постучал кулаком. Долго ждать не пришлось. Мелькнуло за «глазком», проскрежетал засов и дверь отворилась. Рябой усатый сержант в наброшенном на плечи кителе и в рубашке без галстука, опершись на косяк, смотрел снизу вверх.
Акулов представился, показал документы.
— Проходи, — сержант посторонился. — По делу или так?
— По очень важному делу.
В дежурной части было очень жарко. Офицер смотрел телевизор — черно-белый, моргающий и прихлёбывал чай с бубликом. Единственная камера пустовала, дверь распахнули, чтобы проветрить.
— Добрый вечер. — Акулов остановился перед картой, пришпиленной на правую стену: — Не маленькая у вас территория!
— Сто двадцать тысяч населения, — кивнул дежурный, ставя кружку.
— Из оперов кто-нибудь есть на месте?
— Кто-нибудь есть. Один в Чечне, второй на больняке… Шитов, наверное, у себя. Леха, его тачка здесь?
— Стоит, — подтвердил рябой сержант.
— Посмотри, последняя дверь слева по коридору, — дежурный отвернулся к телевизору.
В коридоре было темно. Под ногами пружинили доски пола. Кое-где вдоль стен была свалена всякая рухлядь. Акулов зацепил какое-то ведро, и оно загремело откатываясь.
Последняя дверь была приоткрыта. Андрей вошёл, не постучав, и тем самым напугал хозяина кабинета. Тот встрепенулся, словно пересчитывал полученную взятку, хотя, на самом деле, сидел на корточках перед печкой и подкладывал дрова.
Акулов представился. Шитов, продолжая смотреть насторожённо, поднялся, и оказалось, что он почти на голову выше Андрея. Худой, небрежно подстриженный, в измятых зимних «слаксах» и толстом серо-коричневом свитере, он выглядел измождённым.
— Володя.
— Андрей.
Сели. Шитов включил настольную лампу, и Акулов смог внимательнее присмотреться к обстановке. Стеклопакет, жалюзи, редчайшая в милицейских кабинетах машинка для уничтожения бумаг. «Видеодвойка» и компьютер с плоским жидкокристаллическим монитором. Казённая, пару десятилетий отслужившая мебель, вязанка дров, ведёрко с золой. На столе — ключи от «паджеро» и крошечный сотовый телефон.
Шитов молчал. Сидел, сцепив тонкие пальцы и глядя мимо Андрея. Пойманного взяточника он больше не напоминал, но и человека, с которым хочется откровенничать — тоже. Будь ситуация чуть более серьёзной, и Акулов не стал бы ему ничего говорить. Но Иван, как представлялось, не являлся крутым мафиози, кормящим с ладони продажных ментов, и Андрей обрисовал ситуацию.
Шитов выложил на стол несколько фотографий Ивана. Типичный набор, который Андрею не раз доводилось видеть на обысках или в альбомах убитых, связанных с криминалом. В обнимку с друзьями; за накрытым столом; с гитарой; с напряжёнными бицепсами; с девчонкой на коленях; во время пикника на озере, с пластмассовым стаканчиком и куском шашлыка. Даже на ярких праздничных карточках Иван излучал самоуверенность и агрессию. Она не была его защитной реакцией или деланным имиджем — она была образом жизни. Улыбаясь подруге, он, казалось, был готов её изнасиловать, как только отвернётся фотограф. Обнимая друзей — пырнуть их ножом, если кто-то задолжает червонец. Рослый, наголо стриженый, формой черепа Иван напоминал неандертальца, да и лицом недалеко ушёл от древнего человека. Акулов не сомневался, что отныне сможет опознать его в любой толпе.
— Хорош гусь…
— У меня материалов на него — полный стол, — Шитов сложил фотографии. — Кражи, хулиганства, летом — грабежи отдыхающих. У нас ведь озеро — сам видишь, какое красивое, толпами из города приезжают…
Акулов не успел спросить, почему материалы до сих пор не реализованы. Будто угадав его вопрос, поселковый оперуполномоченный вздохнул:
— Никак к нему не подобраться! Все на уровне оперативной информации. Местные в свидетели не пойдут, а городские, кого он грабанул, не хотят второй раз приезжать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90