– Перри, как хорошо, что ты здесь. Я знал, что ты придешь.
Я подошел к нему. Его плащ хлестал меня по правому боку.
– Что за дьявольщина здесь происходит? – спросил я.
– Это не что иное, как похороны Земли, дорогой Перри, – ответил он.
– Я не понимаю.
– Покрытая шрамами оболочка Земли истощается по мере того, как физическая сила слова покидает ее атмосферу, – сказал он. – Страсти большинства стихий и нераскаявшихся сердец выпущены на свободу. Мириады несбывшихся надежд угасают вокруг.
Я откинул волосы со лба. Дерево треснуло у нас за спиной, причудливо вспыхнув в тумане. Море гудело подобно грому.
– Память о прошедшей радости – не это ли настоящее горе? – продолжал По.
– Хорошо, может и так, – ответил я. Разглядев его получше, я понял, что он, всегда казавшийся сверстником, был на самом деле гораздо старше. Линии его лица были прочерчены глубже, под глазами – темные круги. Было почти так, как-будто мы увидели друг друга в разное время, соответствующее каждой из наших жизней.
– Мысль о будущей радости, – предположил я – может привести все в равновесие. Разве это не повод для надежды?
Некоторое время он пытался осмыслить сказанное мной, потом покачал головой и вздохнул.
– Надежда? – повторил он. – Это слово тоже покинуло атмосферу. Земной, Земля… Все рушится, дорогой Перри. И весь твой облик наглядное подтверждение тому.
– Алан… – начал я.
– Пусть будет «По», – сказал он, – между нами.
– Тогда, черт побери, По! – закричал я. – О чем ты мне говоришь? Я, правда, тебя не понимаю!
– Любимый образ угас, – ответил он. – В его отсутствие скорлупа нашего мира раскалывается. Она ушла, мое второе я. Увы! Самый жестокий из всех жестоких дней! Та, которая наполняла собой это место, больше не придет. И ты знаешь ее имя.
– Энни, – вздохнул он и указал куда-то дрожащей рукой.
Я повернул голову в том направлении, куда он указывал, к морю, и туман расступился, чтобы поверх жующей морской стихии я мог увидеть подобие серого мавзолея, такого блестящего от воды, которой он словно был пропитан насквозь, что казался сделанным из стекла.
– Ее гробница, – сказал он тогда.
– Я не верю тебе, – воскликнул я и бросился прочь от него.
– Перри, – звал он. – Вернись! Это бесполезно! Не знаю, что будет со мной, если что-то плохое случится с тобой!
– Она не там! – закричал я в ответ. – Она не может быть там!
Я спускался, царапая руки, разрывая одежду.
– Перри! Перри! – звал он.
Я затаил дыхание, проскользив половину пути вниз, потом покатился и упал в песок. Я тут же вскочил на ноги, оказывая сопротивление сильному ветру и волнам, доходившим мне до колен, когда я шел по направлению к сияющему монументу. Я все еще слышал голос По со стороны горящего дерева наверху. Но слов я не мог различить, доносился лишь лающий звук.
Я взялся за холодный металл темной двери, открыл задвижку, распахнул ее и вошел. Я пересек сумрачное пространство, ступая по лодыжку в воде. Передо мной на постаменте лежал каменный саркофаг.
Он был пуст. Мне захотелось рассмеяться и заплакать одновременно. Вместо этого я пошатываясь направился к выходу и закричал:
– По! По! Ты ошибся! Ее здесь нет! По! По!
Огромная черная масса воды накатилась на меня и отбросила назад, к усыпальнице..
Я проснулся на полу каюты, хотя точно помню, что накануне вечером укладывался на большой койке, принадлежавшей Сибрайту Элисону. Не могу припомнить, чтобы я падал с нее или делал что-нибудь такое, от чего промокла бы и изорвалась моя одежда. Мои ботинки были полны песка, и несколько песочных дорожек тянулись от того места, где я лежал, к центру комнаты, где они должно быть, начинались. Я потер правый глаз и сел. Снимая пришедшую в негодность красновато-коричневую рубашку, я обнаружил на предплечье несколько ссадин. Тут я вспомнил шторм, мавзолей, молящую фигуру По у горящего дерева.
Я отыскал свежую одежду в сундуке, переоделся. Я надеялся, что с По ничего не случилось. Я был взволнован явными признаками его помешательства и, в не меньшей мере, странным оборотом всех событий. Уже давно мне удалось понять, что наши странные встречи состояли не только из реальности. В них одновременно присутствовало что-то из области символов, знаков, предзнаменований. Исходя из этого я мог понять, почему усыпальница была пуста: Энни в это время находилась в месмерическом трансе. Но тут было еще что-то. Должно было быть. Конечно, то, что рассказал мне вчера Элисон, немного приоткрывало завесу над феноменом. Но даже этот доблестный алхимик не мог знать всего. Нет такого человека, которого я мог бы спросить обо всем, что касается этого дела, кроме…
Я задумался. Накануне своего отъезда Элисон представил меня леди Лиги, женщине с большими глазами и черными, с блестящим отливом, волосами. Ее красота была столь чарующей, что замедлила ход моих мыслей, по крайней мере, наполовину. Но это произошло не только под влиянием ее наружности, как я понял минуту спустя. В ней было еще что-то, что производило сильное завораживающее действие. Стоило мне понять это, как я тут же отступил на шаг назад и перевел дыхание. Чары были разрушены. Дама улыбнулась.
– Рада с вами познакомиться, – сказала она низким гипнотизирующим голосом, напомнившем мне манерой звучания одного русского эмигранта, и глядя мне прямо в глаза с необыкновенным напряжением.
– Это человек, о котором я вам говорил, – сказал Элисон.
– Я знаю, – ответила она.
– И он согласен выполнить дело, которое я ему поручил.
– Я знаю, – повторила она.
– Надеюсь, что ваши способности послужат нашему общему делу.
Она кивнула.
– Конечно.
– Однако, у нас был очень напряженный день, – сказал он, – и я думаю, что продолжение знакомства можно отложить до завтра, как и встречу с вашим подопечным. Мой преемник уже осведомлен о том, что монсеньор Вальдемар способен принимать информацию из мест, находящихся за пределами реальной досягаемости.
– Понимаю, – сказала она.
– А я – нет, – сказал я, – но в этом деле предпочту целиком положиться на вас.
– Я получу необходимую информацию и передам ее капитану Гаю перед отъездом, – сказал Элисон.
– Очень хорошо, – ответил я. – В таком случае…
– …Вы можете удалиться, – закончил он за меня, – а я попрощаюсь с вами, пожелаю счастливого пути и доброй ночи.
Он крепко сжал мою руку.
– Хорошо, – сказал я. – До свидания и спокойной ночи.
На прощание я кивнул Лиги.
– До завтра.
– Я знаю, – сказала она.
Я отправился назад в свою каюту, где бросился вниз лицом на большую койку. Я заснул почти сразу, потом отправившись в наш дворец на берегу моря. А сейчас…
Было достаточно светло для меня, чтобы побриться и умыться, поливая себя холодной водой из большой емкости в алхимическом конце моих апартаментов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Я подошел к нему. Его плащ хлестал меня по правому боку.
– Что за дьявольщина здесь происходит? – спросил я.
– Это не что иное, как похороны Земли, дорогой Перри, – ответил он.
– Я не понимаю.
– Покрытая шрамами оболочка Земли истощается по мере того, как физическая сила слова покидает ее атмосферу, – сказал он. – Страсти большинства стихий и нераскаявшихся сердец выпущены на свободу. Мириады несбывшихся надежд угасают вокруг.
Я откинул волосы со лба. Дерево треснуло у нас за спиной, причудливо вспыхнув в тумане. Море гудело подобно грому.
– Память о прошедшей радости – не это ли настоящее горе? – продолжал По.
– Хорошо, может и так, – ответил я. Разглядев его получше, я понял, что он, всегда казавшийся сверстником, был на самом деле гораздо старше. Линии его лица были прочерчены глубже, под глазами – темные круги. Было почти так, как-будто мы увидели друг друга в разное время, соответствующее каждой из наших жизней.
– Мысль о будущей радости, – предположил я – может привести все в равновесие. Разве это не повод для надежды?
Некоторое время он пытался осмыслить сказанное мной, потом покачал головой и вздохнул.
– Надежда? – повторил он. – Это слово тоже покинуло атмосферу. Земной, Земля… Все рушится, дорогой Перри. И весь твой облик наглядное подтверждение тому.
– Алан… – начал я.
– Пусть будет «По», – сказал он, – между нами.
– Тогда, черт побери, По! – закричал я. – О чем ты мне говоришь? Я, правда, тебя не понимаю!
– Любимый образ угас, – ответил он. – В его отсутствие скорлупа нашего мира раскалывается. Она ушла, мое второе я. Увы! Самый жестокий из всех жестоких дней! Та, которая наполняла собой это место, больше не придет. И ты знаешь ее имя.
– Энни, – вздохнул он и указал куда-то дрожащей рукой.
Я повернул голову в том направлении, куда он указывал, к морю, и туман расступился, чтобы поверх жующей морской стихии я мог увидеть подобие серого мавзолея, такого блестящего от воды, которой он словно был пропитан насквозь, что казался сделанным из стекла.
– Ее гробница, – сказал он тогда.
– Я не верю тебе, – воскликнул я и бросился прочь от него.
– Перри, – звал он. – Вернись! Это бесполезно! Не знаю, что будет со мной, если что-то плохое случится с тобой!
– Она не там! – закричал я в ответ. – Она не может быть там!
Я спускался, царапая руки, разрывая одежду.
– Перри! Перри! – звал он.
Я затаил дыхание, проскользив половину пути вниз, потом покатился и упал в песок. Я тут же вскочил на ноги, оказывая сопротивление сильному ветру и волнам, доходившим мне до колен, когда я шел по направлению к сияющему монументу. Я все еще слышал голос По со стороны горящего дерева наверху. Но слов я не мог различить, доносился лишь лающий звук.
Я взялся за холодный металл темной двери, открыл задвижку, распахнул ее и вошел. Я пересек сумрачное пространство, ступая по лодыжку в воде. Передо мной на постаменте лежал каменный саркофаг.
Он был пуст. Мне захотелось рассмеяться и заплакать одновременно. Вместо этого я пошатываясь направился к выходу и закричал:
– По! По! Ты ошибся! Ее здесь нет! По! По!
Огромная черная масса воды накатилась на меня и отбросила назад, к усыпальнице..
Я проснулся на полу каюты, хотя точно помню, что накануне вечером укладывался на большой койке, принадлежавшей Сибрайту Элисону. Не могу припомнить, чтобы я падал с нее или делал что-нибудь такое, от чего промокла бы и изорвалась моя одежда. Мои ботинки были полны песка, и несколько песочных дорожек тянулись от того места, где я лежал, к центру комнаты, где они должно быть, начинались. Я потер правый глаз и сел. Снимая пришедшую в негодность красновато-коричневую рубашку, я обнаружил на предплечье несколько ссадин. Тут я вспомнил шторм, мавзолей, молящую фигуру По у горящего дерева.
Я отыскал свежую одежду в сундуке, переоделся. Я надеялся, что с По ничего не случилось. Я был взволнован явными признаками его помешательства и, в не меньшей мере, странным оборотом всех событий. Уже давно мне удалось понять, что наши странные встречи состояли не только из реальности. В них одновременно присутствовало что-то из области символов, знаков, предзнаменований. Исходя из этого я мог понять, почему усыпальница была пуста: Энни в это время находилась в месмерическом трансе. Но тут было еще что-то. Должно было быть. Конечно, то, что рассказал мне вчера Элисон, немного приоткрывало завесу над феноменом. Но даже этот доблестный алхимик не мог знать всего. Нет такого человека, которого я мог бы спросить обо всем, что касается этого дела, кроме…
Я задумался. Накануне своего отъезда Элисон представил меня леди Лиги, женщине с большими глазами и черными, с блестящим отливом, волосами. Ее красота была столь чарующей, что замедлила ход моих мыслей, по крайней мере, наполовину. Но это произошло не только под влиянием ее наружности, как я понял минуту спустя. В ней было еще что-то, что производило сильное завораживающее действие. Стоило мне понять это, как я тут же отступил на шаг назад и перевел дыхание. Чары были разрушены. Дама улыбнулась.
– Рада с вами познакомиться, – сказала она низким гипнотизирующим голосом, напомнившем мне манерой звучания одного русского эмигранта, и глядя мне прямо в глаза с необыкновенным напряжением.
– Это человек, о котором я вам говорил, – сказал Элисон.
– Я знаю, – ответила она.
– И он согласен выполнить дело, которое я ему поручил.
– Я знаю, – повторила она.
– Надеюсь, что ваши способности послужат нашему общему делу.
Она кивнула.
– Конечно.
– Однако, у нас был очень напряженный день, – сказал он, – и я думаю, что продолжение знакомства можно отложить до завтра, как и встречу с вашим подопечным. Мой преемник уже осведомлен о том, что монсеньор Вальдемар способен принимать информацию из мест, находящихся за пределами реальной досягаемости.
– Понимаю, – сказала она.
– А я – нет, – сказал я, – но в этом деле предпочту целиком положиться на вас.
– Я получу необходимую информацию и передам ее капитану Гаю перед отъездом, – сказал Элисон.
– Очень хорошо, – ответил я. – В таком случае…
– …Вы можете удалиться, – закончил он за меня, – а я попрощаюсь с вами, пожелаю счастливого пути и доброй ночи.
Он крепко сжал мою руку.
– Хорошо, – сказал я. – До свидания и спокойной ночи.
На прощание я кивнул Лиги.
– До завтра.
– Я знаю, – сказала она.
Я отправился назад в свою каюту, где бросился вниз лицом на большую койку. Я заснул почти сразу, потом отправившись в наш дворец на берегу моря. А сейчас…
Было достаточно светло для меня, чтобы побриться и умыться, поливая себя холодной водой из большой емкости в алхимическом конце моих апартаментов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58