– Я уже дух.
Сейчас я позову Лиги и…
– Мертв, – повторил он, не обращая на меня внимания. – Но разве может дух так скверно чувствовать себя? Я болен.
Я сделал еще шаг к нему.
– Позволь мне попробовать… – начал я.
Но он опустил руку и исчез, как задутая свеча.
– По! – крикнул я.
Пустота. Я повернулся спиной к зеркалу; теперь оно было черным.
– По…
Утром я спросил себя, какая часть ночных событий была сном. Потом заметил, что моя правая рука сжимала саблю. Я подошел к зеркалу и посмотрелся: мое удивленное лицо – вот и все, что я там увидел. Интересно, не это ли зеркало Элисон использовал в своих алхимических опытах; а если это так, то не это ли делало его подходящим проводником для сил, вызвавших ночные события.
Позднее, во время обычного сеанса с Вальдемаром, я спросил его, в каком состоянии находились в настоящее время связи между Энни, По и мной.
– В таком же, в таком же, как всегда, – ответил он.
– Тогда я не понимаю, – сказал я. – Сейчас происходит не так, как раньше. Должно быть, что-то случилось.
– Да, – ответил он. – Но связь осталась прежней. Изменился характер происходящего.
– Тогда, что является причиной этого? – Энни погружена в наркотический дурман и месмеризм. Они вмешиваются в ее восприятие, искажают направление ее импульсов.
– Как я могу помочь ей?
– Сейчас – никак.
Я отвернулся, сцепив зубы, произнося проклятия.
– Так значит, я ничего не могу сделать?
– Я не могу решать за вас моральные проблемы.
– Черт возьми! Я просто хочу знать, как помочь ей!
– Тогда вы должны защитить себя. Вы должны сохранить свою жизнь и не быть покалеченным, когда появится возможность повлиять на ее избавление.
– А такая возможность появится?
– Это возможно.
– Где и когда это будет наиболее вероятно?
– Я не могу сказать.
– Черт, – сказал я. – Черт побери! Неужели вы не можете сказать хоть что-то, что было бы полезно мне?
– Да, – сказал он наконец. – Когда факты становятся ужасающе правдивыми, не всему можно верить.
– Вы совсем запутали меня, – сказал я. – Я ничего не понимаю.
– Уже сейчас, – отвечал он, – Темплтон и Грисуолд ищут способы, чтобы превратить Энни в оружие.
– Энни? Оружие?
– Да. Если она способна перемещать людей из одного мира в другой… она также может… делать с ними… другие вещи.
– Как например?
– Я не знаю… пока. Но что бы… ни случилось… запомните, что вы можете выдержать… большую дозу яда или магнетизма… чем любой на этой планете… Прошу! Отпустите меня.
Я сам сделал жест, возвращающий его к покою.
После этого пессимистического откровения я убедился в несомненной ценности Вальдемара в нашем рискованном предприятии. Зачем все это было нужно мне? Была лишь одна причина того, что я согласился возглавить эту странную одиссею. Энни…
Вечером во время карточной игры я обрисовал ситуацию Петерсу. У нас уже вошло в привычку каждый вечер коротать таким образом время. Я поведал ему свою историю, а также рассказал о том, чем болен бедный Вальдемар.
Во время нашей беседы Эмерсон беспрестанно бегал по каюте. Иногда он подбегал, чтобы примоститься позади меня у правого плеча. В такие минуты я замечал, как он делает специфические жесты. В общем, Петерс после этого обычно выигрывал партию. Отбросив то, что я был обязан им обоим жизнью, я едва ли смог бы обвинить их в мошенничестве, потому что было глупо даже предположить, что обезьяна могла обладать достаточной долей интеллекта, чтобы поступать таким образом. И все-таки я стал класть карты на стол вниз лицом, когда Эмерсон заходил мне с тыла, а сам в это время начинал рассказывать свою историю или то, что больше всего меня волновало. Петерс, похоже, не был в неведении относительно моей уловки и сопровождавших ее действий, но его, как будто, забавляло такое положение дел, и он подыгрывал, живо интересуясь моей историей и моими проблемами.
В тот вечер, когда Эмерсон исполнял свой короткий танец у меня за спиной, я отложил карты в сторону и сказал Петерсу, что сообщил Вальдемар об Энни, о том, что помощь, которую ей можно оказать, непредсказуема.
– Ха, – сказал он. – Делайте поправку на снос.
– Прошу прощения?
– Когда ветер дует слева, вы отклоняетесь от прямого курса, а если вы это учтете, то корабль пойдет, куда вам надо.
– Что это значит?
– Вы задаете мертвецу не те вопросы. Спрашивайте о других вещах, касающихся леди. Пусть ветер несет вопросы к нужной вам цели.
Эмерсон еще немного покрутился и ушел, а когда мы закончили игру, – кажется, было шесть склянок? – результат был ничейный. С другой стороны, я принял к сведению совет Петерса и на следующее утро задал Вальдемару несколько свежих вопросов.
Свечи мерцали, токи шли…
– Терпеть не могу беспокоить вас, – сказал я, когда Вальдемар прекратил свои стоны, – но не могли бы вы мне сказать, где сейчас изобретатель Ван Кемпелен?
– В Париже, – ответил он.
– Не могли бы вы быть более точным?
– Нет, – ответил он. – Эта информация заблокирована для моего восприятия.
– Почему? Как?
– Грисуолд предвидел направление ваших вопросов, – ответил он. – Темплтон дал указание Энни заблокировать мое проникновение в эту зону.
– Уже? Быстро они действуют. Интересно, есть ли какие-нибудь другие способы получить эту информацию?
– У мистера Элисона есть агенты в Париже…
– Да, у меня есть их список.
– Они держат под наблюдение парижскую гавань и узнают «Эйдолон», когда она причалит. Агент свяжется с нами немедленно.
– Я не уверен, что нам удастся пройти мимо Гавра, – сказал я. – Корабль такого водоизмещения вряд ли сможет пройти по Сене до Парижа. Придется нам идти берегом от…
– Нам это удастся, – сказал он, – и когда связь будет установлена, вы должны попросить представить вас особому агенту, монсеньору Дупину. Этот человек найдет вам Ван Кемпелена.
– Таким образом, когда Грисуолд выйдет на Ван Кемпелена, мы можем проследить за ним и найти Энни.
– Не исключено. Как я сказал, все, что касается ее, затуманено в моем сознании.
– Итак, все достаточно ясно, – сказал я, – «делая поправку на снос». Спасибо, сэр.
И я отпустил его на отдых.
Позднее я вынул из потайного сейфа список агентов Элисона во Франции. Там, действительно, значился Дупин, Цезар Август Дупин. Был дан его адрес: Предместье Сен-Жермен, ул. Дюпо, дом 33, – а внизу – приписка: Совершенно надежен, первоклассный ум, хотя поэт и другие эксцентрические наклонности.
Позднее я сверил свои данные с капитаном Гаем, и он заверил меня, что «Эйдолон» раньше держала курс на Париж и теперь будет следовать в том же направлении. Во время своих сабельных упражнений я думал о Ван Кемпелене и его секрете. Должен был признать, что Энни вычислит его, и Грисуолд достигнет цели раньше меня. Когда, наконец, я окажусь с ним лицом к лицу, что я могу сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58