А уж помогать нам они не откажутся, есть средства
заставить, то есть убедить упрямцев. Одновременно на гремлинов
же можно возложить и исполнение операции по пробуждению второго
"я". Особенно полезны могут оказаться телевизионные.
Малюта умчался окрыленный, чтобы подготовить приказ о
переподчинении подразделений гремлинов из технического отдела
ему. Мне по этому поводу предстоял довольно неприятный разговор
с Задунайским, потому что Малюта открыл поистине блестящие
перспективы, сам того не подозревая. Он прокладывал дорогу моему
собственному сверхсекретному проекту "Кентавр".
Зато немного позднее, когда ко мне на прием разом попросились
Торквемада и помянутый Задунайский, я слегка загрустил. Похоже,
настало время определяться, мои заигрывания с церковью и
одновременно с духами не могли тянуться бесконечно. Его
преосвященство -- человек широких взглядов, но и его терпение не
бесконечно. Раньше мне это просто не приходило в голову,
внушительный сиюминутный результат заслонял все. Если отец Томас
устроит большой крестный ход с водосвятием, последствия могли
оказаться самыми серьезными. А он мог, не следовало забывать,
что я затянул работать все-таки епископа.
Так и не придя к какому-то определенному решению, первым я
вызвал Задунайского, втихую радуясь отсрочке неприятностей
больших. Мелкие меня не пугали. Все-таки в душе я оставался
прежде всего магом, и обращение к святым мощам было для меня
вынужденной мерой. Отца Томаса я вежливейше попросил перенести
беседу на завтра, потому что не могу по причине усталости
проникнуться духом святости.
Задунайский безо всяких прелиминариев вывалил на меня ворох
разнообразных побрякушек. Он пылал отчитаться за работу отдела.
А я с огромным удовлетворением констатировал, что в "Себя
зерцало" отразился матерый волчище с заметной проседью на
загривке и порванным правым ухом. Особенно меня убедило это ухо.
Надо заметить, что, вернувшись от колдуньи, я первым делом
пристроил магическое зеркало у себя в кабинете. Для чего я его
брал? Чтобы знать, кто сидит напротив меня! Чтобы не возникало
ненужных кривотолков, я зеркальце немного замаскировал, ведь и у
меня могут иногда пошуровать, даже генеральские погоны не
защитят. Бди!
-- Вот! -- Задунайский широким жестом обвел образовавшуюся
россыпь. -- Смотрите, что мои молодцы изобрели.
-- Что же именно? -- с некоторым подозрением осведомился я.
-- Например, для вашего любимого горностая, -- с кривой ухмылкой
прошипел оборотень.
-- Ошибаетесь, полковник. У меня нет любимцев. И тем более
любимчиков.
Задунайский неторопливо натянул металлизированную перчатку,
чтобы защититься от действия серебра, и с прежней брезгливой
миной поднял нечто, напоминающее миниатюрный капкан. Штуковина
ослепительно сверкнула, разбрасывая колючие отблески.
-- Мышеловка?
Задунайский позволил себе чуть приподнять уголки губ.
-- В некотором роде. Ею можно и мышей ловить, но вообще-то мы
изготовили серебряные вставные челюсти для горностая.
--- ??? -- только так я могу передать свои ощущения.
-- Для борьбы с созданиями из мира духов либо мира магии
требуются изделия из серебра. Помимо огнестрельного оружия часто
полезным бывает и холодное. Вот мы и постарались снабдить его
подходящим инструментом.
Я глубокомысленно повертел в руках вставные челюсти.
-- А подойдут по размеру?
Задунайский оскорбился.
-- Мы не позволяем себе грубых промахов.
-- Только мелкие? -- съязвил я.
Задунайский фыркнул.
-- Ладно, -- успокоил я. -- Осталось только уговорить Зибеллу
испытать их в действии. Между прочим, полковник, а почему
серебро оказывает такое мощное действие на вас?
-- На нас серебро оказывает не больше действия, чем на вас, --
ядовито ответил Задунайский. -- К сожалению, оно воздействует на
другое.
И мне пришлось выслушать небольшую лекцию.
По мнению Задунайского мы живем в четырехмерном мироздании.
Кроме него той же точки зрения придерживались Эйнштейн, Бойяи и
еще некоторые ученые. Мироздание представимо в виде тессеракта
-- четырехмерного гиперкуба, состоящего из восьми элементарных
трехмерных кубов. Каждый из них суть обычное трехмерное
пространство, обычная Вселенная. Обычная, по словам
Задунайского, только в смысле геометрической размерности, но не
по природе населяющих эти вселенные существ и физических
законов, царствующих там. Полностью идентифицировать, несмотря
на все старания, помянутые Вселенные оборотню не удалось.
Гипотетически он распределил их так:
1. Мир реальности (слава Богу, поставил на первое место)
2. Мир духов (привидения и души)
3. Мир воображения (вот откуда свалился на мою голову профессор
Мориарти!)
4. Мир магии (драконы, колдуны и прочие)
5. Рай (?)
6. Ад (?)
7. Мир техномагии (гремлины)
8. ???
Мне такая классификация казалась довольно надуманной, однако
ничего иного Задунайский предложить не мог. Во всяком случае
предложенная гипотеза позволяла объяснить некоторые факты.
Серебро по мнению Задунайского нарушало взаимодействие между
мирами. Природа сил этого взаимодействия тоже пока оставалась
тайной, но Задунайский клялся, что они превосходно укладывается
в рамки единой теории поля. Я вскользь заметил, что сама эта
теория пока что так же гипотетична, как и таинственный восьмой
мир. Задунайский бестактно возразил, что он не пытается
вмешиваться в руководство Управлением, так и мне не след
пытаться разобраться в научных хитросплетениях.
От многомудрых слов у меня начала пухнуть голова, и я предложил
завершить научную дискуссию, чтобы вернуться к прикладным
проблемам, то есть предоставленным Задунайским магическим
предметам. Изящное колечко, украшенное пластинкой полированной
яшмы, произвело много большее впечатление, хотя оборотень мог бы
отковать его если не из золота, то уж из того же серебра. Ах,
нет, именно из серебра-то и нельзя. Но высказать это я опоздал,
потому что Задунайский уже объяснял, что заключенная в кольцах
магия серебром разрушатся, превращая кольцо в обычную
безделушку.
Я примерил кольцо на средний палец правой руки, оно пришлось
впору, точно делалось по мерке. И в то мгновение, когда я надел
кольцо, мир вокруг затянула блеклая серая кисея. Одновременно
мое зрение приобрело странную двойственность, одно изображение
совмещалось с другим. Я по-прежнему сидел у себя в кабинете, но
передо мной развернулась непонятная бескрайняя плоскость
бледно-зеленого цвета, наложившаяся поверх привычного мира. По
этой зеленой плоскости были разбросаны похожие на цветные кляксы
пятна. Но что самое странное -- по ней медленно двигались литеры
D, G, B, S, светящиеся различными цветами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
заставить, то есть убедить упрямцев. Одновременно на гремлинов
же можно возложить и исполнение операции по пробуждению второго
"я". Особенно полезны могут оказаться телевизионные.
Малюта умчался окрыленный, чтобы подготовить приказ о
переподчинении подразделений гремлинов из технического отдела
ему. Мне по этому поводу предстоял довольно неприятный разговор
с Задунайским, потому что Малюта открыл поистине блестящие
перспективы, сам того не подозревая. Он прокладывал дорогу моему
собственному сверхсекретному проекту "Кентавр".
Зато немного позднее, когда ко мне на прием разом попросились
Торквемада и помянутый Задунайский, я слегка загрустил. Похоже,
настало время определяться, мои заигрывания с церковью и
одновременно с духами не могли тянуться бесконечно. Его
преосвященство -- человек широких взглядов, но и его терпение не
бесконечно. Раньше мне это просто не приходило в голову,
внушительный сиюминутный результат заслонял все. Если отец Томас
устроит большой крестный ход с водосвятием, последствия могли
оказаться самыми серьезными. А он мог, не следовало забывать,
что я затянул работать все-таки епископа.
Так и не придя к какому-то определенному решению, первым я
вызвал Задунайского, втихую радуясь отсрочке неприятностей
больших. Мелкие меня не пугали. Все-таки в душе я оставался
прежде всего магом, и обращение к святым мощам было для меня
вынужденной мерой. Отца Томаса я вежливейше попросил перенести
беседу на завтра, потому что не могу по причине усталости
проникнуться духом святости.
Задунайский безо всяких прелиминариев вывалил на меня ворох
разнообразных побрякушек. Он пылал отчитаться за работу отдела.
А я с огромным удовлетворением констатировал, что в "Себя
зерцало" отразился матерый волчище с заметной проседью на
загривке и порванным правым ухом. Особенно меня убедило это ухо.
Надо заметить, что, вернувшись от колдуньи, я первым делом
пристроил магическое зеркало у себя в кабинете. Для чего я его
брал? Чтобы знать, кто сидит напротив меня! Чтобы не возникало
ненужных кривотолков, я зеркальце немного замаскировал, ведь и у
меня могут иногда пошуровать, даже генеральские погоны не
защитят. Бди!
-- Вот! -- Задунайский широким жестом обвел образовавшуюся
россыпь. -- Смотрите, что мои молодцы изобрели.
-- Что же именно? -- с некоторым подозрением осведомился я.
-- Например, для вашего любимого горностая, -- с кривой ухмылкой
прошипел оборотень.
-- Ошибаетесь, полковник. У меня нет любимцев. И тем более
любимчиков.
Задунайский неторопливо натянул металлизированную перчатку,
чтобы защититься от действия серебра, и с прежней брезгливой
миной поднял нечто, напоминающее миниатюрный капкан. Штуковина
ослепительно сверкнула, разбрасывая колючие отблески.
-- Мышеловка?
Задунайский позволил себе чуть приподнять уголки губ.
-- В некотором роде. Ею можно и мышей ловить, но вообще-то мы
изготовили серебряные вставные челюсти для горностая.
--- ??? -- только так я могу передать свои ощущения.
-- Для борьбы с созданиями из мира духов либо мира магии
требуются изделия из серебра. Помимо огнестрельного оружия часто
полезным бывает и холодное. Вот мы и постарались снабдить его
подходящим инструментом.
Я глубокомысленно повертел в руках вставные челюсти.
-- А подойдут по размеру?
Задунайский оскорбился.
-- Мы не позволяем себе грубых промахов.
-- Только мелкие? -- съязвил я.
Задунайский фыркнул.
-- Ладно, -- успокоил я. -- Осталось только уговорить Зибеллу
испытать их в действии. Между прочим, полковник, а почему
серебро оказывает такое мощное действие на вас?
-- На нас серебро оказывает не больше действия, чем на вас, --
ядовито ответил Задунайский. -- К сожалению, оно воздействует на
другое.
И мне пришлось выслушать небольшую лекцию.
По мнению Задунайского мы живем в четырехмерном мироздании.
Кроме него той же точки зрения придерживались Эйнштейн, Бойяи и
еще некоторые ученые. Мироздание представимо в виде тессеракта
-- четырехмерного гиперкуба, состоящего из восьми элементарных
трехмерных кубов. Каждый из них суть обычное трехмерное
пространство, обычная Вселенная. Обычная, по словам
Задунайского, только в смысле геометрической размерности, но не
по природе населяющих эти вселенные существ и физических
законов, царствующих там. Полностью идентифицировать, несмотря
на все старания, помянутые Вселенные оборотню не удалось.
Гипотетически он распределил их так:
1. Мир реальности (слава Богу, поставил на первое место)
2. Мир духов (привидения и души)
3. Мир воображения (вот откуда свалился на мою голову профессор
Мориарти!)
4. Мир магии (драконы, колдуны и прочие)
5. Рай (?)
6. Ад (?)
7. Мир техномагии (гремлины)
8. ???
Мне такая классификация казалась довольно надуманной, однако
ничего иного Задунайский предложить не мог. Во всяком случае
предложенная гипотеза позволяла объяснить некоторые факты.
Серебро по мнению Задунайского нарушало взаимодействие между
мирами. Природа сил этого взаимодействия тоже пока оставалась
тайной, но Задунайский клялся, что они превосходно укладывается
в рамки единой теории поля. Я вскользь заметил, что сама эта
теория пока что так же гипотетична, как и таинственный восьмой
мир. Задунайский бестактно возразил, что он не пытается
вмешиваться в руководство Управлением, так и мне не след
пытаться разобраться в научных хитросплетениях.
От многомудрых слов у меня начала пухнуть голова, и я предложил
завершить научную дискуссию, чтобы вернуться к прикладным
проблемам, то есть предоставленным Задунайским магическим
предметам. Изящное колечко, украшенное пластинкой полированной
яшмы, произвело много большее впечатление, хотя оборотень мог бы
отковать его если не из золота, то уж из того же серебра. Ах,
нет, именно из серебра-то и нельзя. Но высказать это я опоздал,
потому что Задунайский уже объяснял, что заключенная в кольцах
магия серебром разрушатся, превращая кольцо в обычную
безделушку.
Я примерил кольцо на средний палец правой руки, оно пришлось
впору, точно делалось по мерке. И в то мгновение, когда я надел
кольцо, мир вокруг затянула блеклая серая кисея. Одновременно
мое зрение приобрело странную двойственность, одно изображение
совмещалось с другим. Я по-прежнему сидел у себя в кабинете, но
передо мной развернулась непонятная бескрайняя плоскость
бледно-зеленого цвета, наложившаяся поверх привычного мира. По
этой зеленой плоскости были разбросаны похожие на цветные кляксы
пятна. Но что самое странное -- по ней медленно двигались литеры
D, G, B, S, светящиеся различными цветами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53