-- След пули!
-- Да. Так что охрана не проспала. Они попытались дать отпор, но
не их вина, что сражаться с таким противником солдат никто не
обучал. Да и шансов у них немного было. Я далек от мысли хаять
подготовку ваших диверсантов, полковник. Люди им не страшны.
Люди! А здесь им пришлось схватиться с созданиями куда более
жуткими.
-- Что вы хотите сказать? -- полковник облизал пересохшие губы.
-- На что больше всего похож этот обломок?
-- На чей-то коготь.
-- Чей? Признавайтесь?
-- Не знаю... Но хотел бы я полюбоваться на эту птичку.
Я вздохнул.
-- Не птичка здесь была вовсе. Коготь принадлежит дракону.
У Свенторжецкого глаза полезли на лоб.
-- Кому-у?
-- Дракону. Для вас не должно быть секретом, какое Управление я
представляю.
-- Тринадцатое.
-- Именно. Я им руковожу.
-- Па-анятно. -- Свенторжецкий как-то особенно смешно начал
растягивать гласные. Но по его лицу ясно читалось, что он
решительно ничего не понимает -- завеса секретности хорошо
изолировала мое Управление от остальных. Вы можете хоть что-либо
сказать про... Двадцать Первое Управление? Нет. И я нет. Вот и
про мое мало кто знал хоть капельку. Пришлось вкратце сообщить
полковнику, кто мы и что мы, наши цели и задачи. Бедняга ошалело
крутил головой, отказываясь воспринимать очевидное. В конце
концов капитулируя, он только и сумел в очередной раз протянуть:
-- Да-а...
И тут колокольчик тревоги зазвенел во мне просто оглушительно.
-- Полковник...
-- Слу-ушаю.
-- Прикажите своим солдатам раскопать эту клумбу.
-- Вы думаете...
-- Уверен!
Приплелся, наконец, взмыленный Ерофей. Я не сказал ему ничего,
только глянул разок построже. Домовой сразу все понял. Насколько
это было в моих силах, я избегал выговаривать своим подчиненным
в чужом присутствии. Никто не должен хоть на секунду усомниться,
что в нашем Управлении все в полном порядке. Потом я еще успею
высказать Ерофею все, что думаю о его нерасторопности. Никому не
позволено так ронять авторитет своего командира, будь ты хоть
трижды домовой. В следующий раз примчится на полусогнутых, а
пока я ограничился коротким:
-- Смотри.
Улыбку Ерофея словно водой смыло, когда он взял в руки коготок.
-- Неприятно, -- удачное нашел словечко. -- Чудо-юдо?
-- Пока не знаю, -- ответил я. -- Нужно будет отдать в
лабораторию, пусть Задунайский получше разберется. Он эксперт,
ему карты в руки.
Ерофей грустнел прямо на глазах.
-- Может отказаться? -- предложил он. -- Наша-то магия супротив
такой, что комар против орла. Не сдюжим, ей-ей не сдюжим. --
Опять его понесло на замоскворецкий лексикон! -- Мы, домовые,
овинные и прочие -- мелкие беси, тягаться с чудом-юдом не
приспособлены. Да и тебе...
-- Ерофей, люди погибли, -- отрезал я.
-- Так-то оно так... - вздохнул домовой.
Свенторжецкий тем временем развил бурную деятельность. Вся его
братия отложила прочь хитроумные приборы и криминалистические
чемоданы, вооружилась вульгарными лопатами саперными и
приступила. Как они копали, Боже, как они копали! Что там твой
стройбат, земля фонтаном летела, яма углублялась буквально со
сверхзвуковой скоростью.
Наконец лопаты заскрежетали о бетон.
-- Да здесь люк! -- крикнул кто-то из следователей. -- Сейчас
откроем...
-- Стоять! -- гаркнул я так, что в ушах зазвенело. -- Не
трогать!
-- Стоять! -- флейтой повторил Свенторжецкий.

-- Если бы я думал, что впереди нас ждут мины и замаскированные
пулеметы, то ни за что не рвался бы первым, -- ласково объяснил
я полковнику. -- Вы специалист по оружию -- вам бы и карты в
руки. Но, как вы сами понимаете, против локиса или там
привидения вам не устоять.
-- Откуда вы узнали про этот люк? -- подозрительно осведомился
Свенторжецкий. -- Даже я не подозревал о нем.
-- Отсюда, -- я коснулся пальцами своего лба. -- Логика и чутье.
Полковник, вы все время забываете, что имеете дело с ведуном.
Ну, что, орел, двинулись? -- предложил я Ерофею, доставая
любимый "Скорпион" с серебряными пулями.
-- Идем, -- без всякого энтузиазма согласился домовой. -- Только
как мы люк откроем?
-- А разве ты не захватил разрыв-траву?
-- Захватил... Но расходовать ее по пустякам... Да и если он
намертво забит, что тогда?
-- Взорвать! -- бодро предложил Свенторжецкий. Вернувшись в
родную стихию, он окончательно воспрял духом.
-- Нельзя, -- уперся Ерофей. -- Распугаете тех, кто внизу, а мне
нужно с ними побеседовать.
-- Тогда вы и открывайте.
-- Откроем, -- успокоил я. -- Ерофей, доставай траву!
Но тут неведомо откуда материализовался адьютант.
-- Товарищ генерал-лейтенант, вам нельзя. Вы не имеете права
рисковать.
-- Ты вместо меня что ли полезешь? -- окрысился я, возмущенный
его настойчивостью. -- Ты отличишь духа от привидения?
-- Пусть полковник Ерофей...
-- Он тоже. Однако домовой не сможет увидеть всего, доступного
человеку. Он мастер в другом.
-- Тогда я с вами.
При этом глаза лейтенанта синевато блеснули. Или мне это
померещилось?
-- Мешаться?
-- Меня расстреляют, если я вас брошу.
Отвязаться от репейника не было никакой возможности. Я сплюнул и
капитулировал:
-- Идем.

* * *

Подземелья для любого мага -- дом родной. Конечно, предпочтение
отдается заплесневелым лабиринтам замковых подвалов, в бетонных
коридорах эпохи конструктивизма неприятностей кроется много
больше, зато возможных удач -- ощутимо меньше. Но даже они явно
выделяются на фоне помещений "выше уровня океана". Хотя,
повторяю, в современных бункерах случается разное. Первая
накладка имела место на входе. Запор массивной крышки на первую
попытку справиться с ним ответил лишь недовольным скрежетом,
отнюдь не выказав желания поддаться.
-- В чем дело? -- обрушился я на Ерофея.
Тот, сконфуженный и растерянный, недовольно сообщил:
-- Непорядок. Замок слишком хорошо смазан.
-- То есть как?!
-- Разрыв-трава наилучшее средство для открывания замков и
дверей, я предпочитаю ее ключам. Но действует она с максимальной
силой в том случае, когда замок заржавел, а дверь заклинена. За
этим люком слишком тщательно ухаживали, замок прочищен, петли
смазаны. Чего тут ждать от магического снадобья?
-- Меня интересуют не твои рассуждения, а открытый вход!
-- Потерпи... те немного, товарищ генерал.
-- То-то, распустились вконец.
Терпение и труд все перетрут. Стальная крышка толщиной
сантиметров двадцать уступила-таки изящной зеленой веточке.
Замок покорно щелкнул, крышка с чмоканьем подалась, и в лицо
пахнуло теплой пылью и машинным маслом.
-- Не нравится мне здесь, -- тревожно принюхиваясь, заметил
Ерофей.
-- В чем дело? -- осведомился я, снимая предохранитель.
-- Пахнет нечистью и смертью. Здесь совершилось злое дело.
Свенторжецкий, минуту назад высокомерно ухмылявшийся, при виде
открытого люка сразу преисполнился почтения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53