Заплакать...
Нет! Я дракон и не должен поддаваться предательской слабости.
Это всего лишь вражеская уловка, чтобы захватить меня врасплох.
Но я не поддамся!
И я пошел неведомо куда бодрым строевым шагом.
Очень скоро море скрылось за очередным холмом. Вокруг
расстилалось бескрайнее моховое поле. Тут и там отсвечивали
черные лужицы-зеркальца убийственно холодной воды. Чахлые
прутики торчали изо мха. Совсем некстати вспомнился ад Данте, в
отличии от христианских басен поэт сделал ад ледяным. Может меня
занесло во владения Сатаны?
-- Нет, -- откликнулся знакомый голос.
Я схватился за шею, превосходно понимая, что амулет -- моя
последняя надежда. Даже после всех трансформаций в лаборатории
Задунайского мне не тягаться с хозяином здешних мест. Угадать
бы только, в какую позицию его ставить. Ведь они окажут прямо
противоположное действие, так что ошибка равносильна
самоубийству.
В семи-восьми шагах передо мною прямо в воздухе показался темный
силуэт. Постепенно уплотняясь, облачко превратилось в
человеческую голову. Фельдмаршал! Попался...
Тонкие губы ехидно изогнулись.
-- Вот мы и встретились.
-- Заезженная фраза, -- неприветливо ответил я. -- Старо и
банально.
-- Не всем быть писателями.
-- И умными тоже.
-- Но себя ты к ним относишь.
-- Конечно.
Голова кивнула.
-- Если ситуация не отличается новизной, то даже умному человеку
трудно придумать что-то новое.
-- Как знать.
-- Впрочем, не нов и заговор против начальника, -- ехидно
закончила голова.
-- Вы всегда стояли на пути интересов службы. Дело превыше
всего.
-- Какое дело?
-- Дело государственной безопасности.
-- Я ожидал, что ты скажешь: государства.
-- Софистика, -- ощерился я. -- Ненавижу.
-- Меня или софистику?
-- Обоих!
-- Да, недооценил я тебя, -- вздохнула голова. -- Следовало бы
уничтожить сразу, как только ты начал набирать силу. Впрочем,
эту ошибку не поздно исправить и сейчас.
-- Попытайтесь, -- предложил я, трогая амулет и внутренне
напрягаясь. Но при этом я не мог не любоваться собой: какая
вежливость, какая выдержка! Не то, что этот хам.
-- Однажды и тебе так же скажут: ты мешаешь делу.
-- Нелогично. Если я сейчас умру, кто и когда скажет?
-- Гипотеза.
-- Если гипотеза, я отвечу. Я уйду сам, не цепляясь за кресло и
погоны.
-- Не уверен. Власть так сладка.
-- Кончайте пустые разговоры, призрак.
Он ничуть не удивился и н стал протестовать.
-- Ладно, ты сам хотел этого, -- и зло сверкнул глазами.
И впервые я увидел фельдмаршала целиком. Высокий худой человек в
длиннополой шинели. Мои первые впечатления оказались правильными
-- он работал под Дзержинского. Не знаю, чем ему так приглянулся
этот хладнокровный палач. Я сразу же ощутил присутствие огромной
силы. Эта неведомая мощь -- я никак не мог определить ее природу
-- вызывала уважение и невольный трепет. Даже закралось сомнение
-- а не лучше ли отступить, но я отогнал прочь недостойные
мысли. Я дракон, а это обязывает. К тому же я заметил, что
фельдмаршал смущен не меньше моего.
Нельзя было терять драгоценные мгновения, и я перешел в
наступление. В глубине души мне всегда импонировала теория
блицкрига, сокрушить врага первым же ударом, чтобы сохранить
силы для дальнейшего наступления, для развития успеха. Все
решает генеральное сражение!
И я вложил в первый удар все, что имел. Использовал, наконец,
свое секретное оружие, оружие возмездия. Спасибо покойнику
Зибелле. Я сделал небольшое усилие, вызывая в памяти образ
василиска. На Земле этот прием вряд ли сработает, но в НИЧТО,
где властвуют иные законы, он должен помочь. На глазах
пораженного соперника я начал трансформироваться в покрытую
крупной зеленой чешуей ящерицу.
Стоять на задних лапах было не слишком удобно, однако я поймал
шаткое равновесие и вцепился когтями передних лап в амулет.
перевести его в положение _Очищенное_зло_, чтобы усилить
мощь удара. Одновременно, чтобы смутить противника, я со свистом
выдохнул облако ядовитых газов. На такое даже дракон не
способен.
Когда фосфоресцирующая фиолетовая струя коснулась Дзержинского,
он пронзительно заверещал и задергался. Там, где ядовитые капли
осели на сукне шинели, оно сразу покрылось черными подпалинами,
вокруг которых появились странные прозрачные пятна, будто он
начал таять в воздухе.
И вдруг Дзержинский начал молиться! Это было настолько
неожиданно, что я в первый миг замер, однако едва моего слуха
коснулись слова безумной молитвы, все сразу встало на свои
места.
-- Князь Тьмы, приди на помощь слуге твоему! Укрепи силы его в
борьбе с неверным! Помоги мне одолеть супостата, и Ты приблизишь
тем миг своего воцарения!
-- Дурак! -- каркнул я. -- Он отрекся от вас! Вы оказались
слишком глупы! Повернись и сражайся! Я хочу дать тебе последний
шанс, потому что уничтожить труса значит потерять частицу своей
мощи.
Одним рывком Дзержинский сбросил прожженую шинель, и в то же
мгновение сотни теней вырвались на свободу! Все пространство
запомнили неясные силуэты, послышались голоса... Кто-то
размахивал руками, кто-то молился, кто-то обнажал меч... Мои
нервы не выдержали и я приоткрыл третий глаз, приоткрыл на одно
крошечное мгновение. Но этого оказалось достаточно.
Кошмаров ночь прошла, и солнце воссияло,
Так входит пилигрим под серым покрывалом,
Под дланью коего ветра утихли вяло,
Чей перст рассеял тучи, гром смирил
И сонмы призраков, которых ад родил.
С оглушительным треском серое воинство обратилось в груду
камней, которые тут же начали крошиться, распадаться,
рассыпаться. Мой противник остался стоять один посреди
засыпанного щебенкой поля.
-- Ты думаешь, что победил? -- проскрежетал он. -- Зря! Битва
еще только началась!
Дзержинский простер руки вверх, растопырив пальцы. Я ожидал
удара молнии, свиста урагана, падения скал. Однако единственным
изменением стала перемена цвета глаз врага. Сначала они стали
пронзительно-синими, в то же мгновение синий луч ударил мне
прямо в морду. Мировой холод сковал было мои члены, но это
ощущение длилось недолго. Ведь василиск неуязвим для магических
лучей!
Я в ответ выдохнул струю кислоты, которая обдала Дзержинского с
ног до головы. Он странно посерел, поблек. Позади него воздухе
повисло серое пятно.
Теперь его бельма стали мутно-багровыми, и меня окатило жаром,
вокруг забушевал адский пожар. Я поспешно перевоплотился в
дракона и купался, наслаждаясь восхитительным вкусом огня,
чувствуя, как прибывают мои силы. Ответный огненый удар
превратил его левую руку в скрюченную черную палку.
С огромным трудом я успел вновь обратиться василиском, чтобы
встретить черный луч. Дракона он уложил бы на месте, но и
василиску пришлось худо -- у меня отнялись задние лапы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Нет! Я дракон и не должен поддаваться предательской слабости.
Это всего лишь вражеская уловка, чтобы захватить меня врасплох.
Но я не поддамся!
И я пошел неведомо куда бодрым строевым шагом.
Очень скоро море скрылось за очередным холмом. Вокруг
расстилалось бескрайнее моховое поле. Тут и там отсвечивали
черные лужицы-зеркальца убийственно холодной воды. Чахлые
прутики торчали изо мха. Совсем некстати вспомнился ад Данте, в
отличии от христианских басен поэт сделал ад ледяным. Может меня
занесло во владения Сатаны?
-- Нет, -- откликнулся знакомый голос.
Я схватился за шею, превосходно понимая, что амулет -- моя
последняя надежда. Даже после всех трансформаций в лаборатории
Задунайского мне не тягаться с хозяином здешних мест. Угадать
бы только, в какую позицию его ставить. Ведь они окажут прямо
противоположное действие, так что ошибка равносильна
самоубийству.
В семи-восьми шагах передо мною прямо в воздухе показался темный
силуэт. Постепенно уплотняясь, облачко превратилось в
человеческую голову. Фельдмаршал! Попался...
Тонкие губы ехидно изогнулись.
-- Вот мы и встретились.
-- Заезженная фраза, -- неприветливо ответил я. -- Старо и
банально.
-- Не всем быть писателями.
-- И умными тоже.
-- Но себя ты к ним относишь.
-- Конечно.
Голова кивнула.
-- Если ситуация не отличается новизной, то даже умному человеку
трудно придумать что-то новое.
-- Как знать.
-- Впрочем, не нов и заговор против начальника, -- ехидно
закончила голова.
-- Вы всегда стояли на пути интересов службы. Дело превыше
всего.
-- Какое дело?
-- Дело государственной безопасности.
-- Я ожидал, что ты скажешь: государства.
-- Софистика, -- ощерился я. -- Ненавижу.
-- Меня или софистику?
-- Обоих!
-- Да, недооценил я тебя, -- вздохнула голова. -- Следовало бы
уничтожить сразу, как только ты начал набирать силу. Впрочем,
эту ошибку не поздно исправить и сейчас.
-- Попытайтесь, -- предложил я, трогая амулет и внутренне
напрягаясь. Но при этом я не мог не любоваться собой: какая
вежливость, какая выдержка! Не то, что этот хам.
-- Однажды и тебе так же скажут: ты мешаешь делу.
-- Нелогично. Если я сейчас умру, кто и когда скажет?
-- Гипотеза.
-- Если гипотеза, я отвечу. Я уйду сам, не цепляясь за кресло и
погоны.
-- Не уверен. Власть так сладка.
-- Кончайте пустые разговоры, призрак.
Он ничуть не удивился и н стал протестовать.
-- Ладно, ты сам хотел этого, -- и зло сверкнул глазами.
И впервые я увидел фельдмаршала целиком. Высокий худой человек в
длиннополой шинели. Мои первые впечатления оказались правильными
-- он работал под Дзержинского. Не знаю, чем ему так приглянулся
этот хладнокровный палач. Я сразу же ощутил присутствие огромной
силы. Эта неведомая мощь -- я никак не мог определить ее природу
-- вызывала уважение и невольный трепет. Даже закралось сомнение
-- а не лучше ли отступить, но я отогнал прочь недостойные
мысли. Я дракон, а это обязывает. К тому же я заметил, что
фельдмаршал смущен не меньше моего.
Нельзя было терять драгоценные мгновения, и я перешел в
наступление. В глубине души мне всегда импонировала теория
блицкрига, сокрушить врага первым же ударом, чтобы сохранить
силы для дальнейшего наступления, для развития успеха. Все
решает генеральное сражение!
И я вложил в первый удар все, что имел. Использовал, наконец,
свое секретное оружие, оружие возмездия. Спасибо покойнику
Зибелле. Я сделал небольшое усилие, вызывая в памяти образ
василиска. На Земле этот прием вряд ли сработает, но в НИЧТО,
где властвуют иные законы, он должен помочь. На глазах
пораженного соперника я начал трансформироваться в покрытую
крупной зеленой чешуей ящерицу.
Стоять на задних лапах было не слишком удобно, однако я поймал
шаткое равновесие и вцепился когтями передних лап в амулет.
перевести его в положение _Очищенное_зло_, чтобы усилить
мощь удара. Одновременно, чтобы смутить противника, я со свистом
выдохнул облако ядовитых газов. На такое даже дракон не
способен.
Когда фосфоресцирующая фиолетовая струя коснулась Дзержинского,
он пронзительно заверещал и задергался. Там, где ядовитые капли
осели на сукне шинели, оно сразу покрылось черными подпалинами,
вокруг которых появились странные прозрачные пятна, будто он
начал таять в воздухе.
И вдруг Дзержинский начал молиться! Это было настолько
неожиданно, что я в первый миг замер, однако едва моего слуха
коснулись слова безумной молитвы, все сразу встало на свои
места.
-- Князь Тьмы, приди на помощь слуге твоему! Укрепи силы его в
борьбе с неверным! Помоги мне одолеть супостата, и Ты приблизишь
тем миг своего воцарения!
-- Дурак! -- каркнул я. -- Он отрекся от вас! Вы оказались
слишком глупы! Повернись и сражайся! Я хочу дать тебе последний
шанс, потому что уничтожить труса значит потерять частицу своей
мощи.
Одним рывком Дзержинский сбросил прожженую шинель, и в то же
мгновение сотни теней вырвались на свободу! Все пространство
запомнили неясные силуэты, послышались голоса... Кто-то
размахивал руками, кто-то молился, кто-то обнажал меч... Мои
нервы не выдержали и я приоткрыл третий глаз, приоткрыл на одно
крошечное мгновение. Но этого оказалось достаточно.
Кошмаров ночь прошла, и солнце воссияло,
Так входит пилигрим под серым покрывалом,
Под дланью коего ветра утихли вяло,
Чей перст рассеял тучи, гром смирил
И сонмы призраков, которых ад родил.
С оглушительным треском серое воинство обратилось в груду
камней, которые тут же начали крошиться, распадаться,
рассыпаться. Мой противник остался стоять один посреди
засыпанного щебенкой поля.
-- Ты думаешь, что победил? -- проскрежетал он. -- Зря! Битва
еще только началась!
Дзержинский простер руки вверх, растопырив пальцы. Я ожидал
удара молнии, свиста урагана, падения скал. Однако единственным
изменением стала перемена цвета глаз врага. Сначала они стали
пронзительно-синими, в то же мгновение синий луч ударил мне
прямо в морду. Мировой холод сковал было мои члены, но это
ощущение длилось недолго. Ведь василиск неуязвим для магических
лучей!
Я в ответ выдохнул струю кислоты, которая обдала Дзержинского с
ног до головы. Он странно посерел, поблек. Позади него воздухе
повисло серое пятно.
Теперь его бельма стали мутно-багровыми, и меня окатило жаром,
вокруг забушевал адский пожар. Я поспешно перевоплотился в
дракона и купался, наслаждаясь восхитительным вкусом огня,
чувствуя, как прибывают мои силы. Ответный огненый удар
превратил его левую руку в скрюченную черную палку.
С огромным трудом я успел вновь обратиться василиском, чтобы
встретить черный луч. Дракона он уложил бы на месте, но и
василиску пришлось худо -- у меня отнялись задние лапы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53