Поставив на фыркающее пламя дешевый чайник, Сун достал из шкафчика над мойкой пачку «Липтона». Понюхав пакетики, он загадочно улыбнулся.
— Не совсем то, к чему вы привыкли? — спросила Сакс.
— Надо будет пройтись по магазинам, — печально подтвердил Сун.
— СИН отпустила вас под залог? — поинтересовалась Сакс.
Сун кивнул.
— Я уже подал официальное прошение о предоставлении политического убежища. Адвокат сказал, что так поступают почти все нелегальные иммигранты, но положительного решения добиваются единицы. Однако я провел два года в исправительном лагере. И я опубликовал несколько статей, критикующих правительство за нарушение прав человека. Мы представим их в качестве доказательств. Следователь ничего не обещает наверняка, и все же он сказал, что мои шансы высоки.
— Когда состоится рассмотрение вашего дела? — спросила Сакс.
— В следующем месяце.
Молодая женщина не могла оторвать взгляда от рук врача-иммигранта. Он достал из буфета две чашки, тщательно вымыл, вытер их и аккуратно поставил на поднос. В его движениях было что-то церемониальное. Затем Сун разорвал несколько пакетиков чая и высыпал его в керамический чайник, после чего налил туда кипяток и размешал ложкой.
И все это ради чашки обыкновенного «Липтона»...
Сун отнес чайник и чашки в гостиную и неловко присел. Налив чай в чашки, он протянул одну Сакс. Та вскочила, чтобы ему помочь. Принимая чашку из его рук, она обнаружила, что они нежные, но очень сильные.
— Об остальных нет никаких известий? — спросил Сун.
— Мы полагаем, они находятся где-то в Манхэттене. Нам удалось обнаружить неподалеку отсюда машину, на которой они приехали. Мне бы хотелось поговорить с вами о них.
— Разумеется. Что именно вас интересует?
— Все, что вы можете сказать. Имена, описание внешности... Все что угодно.
Сун поднес чашку ко рту и пригубил чай.
— Выбраться из трюма удалось двум семьям, Чжан и Ву, а также еще нескольким людям. Их имена я не помню. И еще нескольким морякам. Чанг пытался их спасти — это он управлял плотом, — но Призрак их застрелил.
Сакс попробовала чай. Он показался ей совсем не похожим на тот, к которому она привыкла. «Наверное, это просто игра воображения», — заверила себя она.
— Экипаж обращался с нами очень прилично, — продолжал Сун. — Раньше мне приходилось слышать разные страшные рассказы про моряков с кораблей-контрабандистов. Но на «Драконе» к нам относились хорошо, кормили и давали пресную воду.
— Вы не можете вспомнить ничего такого, что помогло бы нам установить, куда могли отправиться Чжан и Ву?
— Ничего кроме того, что я уже сказал вам на берегу. Нам было известно только то, что нас высадят на побережье Лонг-Айленда. А затем грузовики должны были доставить нас в Нью-Йорк.
— Ну а Призрак? Подумайте, нам будет полезно знать все об этом человеке.
Сун покачал головой.
— Мелкие «змеиные головы» в Китае, представители Призрака, говорили, что после того как мы высадимся в Америке, мы его больше не увидим. И они предупреждали нас ни в коем случае не пытаться завязать с ним отношения.
— У нас есть основания полагать, что на борту находился помощник Призрака, выдававший себя за иммигранта, — сказала Сакс. — У Призрака это в обычае. Вы не можете предположить, кто бы это мог быть?
— Нет, — ответил Сун. — В трюме было несколько человек, державшихся особняком. Они почти ни с кем не разговаривали. Возможно, это был один из них. Но я не обращал на них внимания. Я не знаю, как их зовут.
— А экипаж ничего не говорил о том, чем займется Призрак, прибыв на место?
Сун нахмурился, задумавшись. Наконец он сказал:
— Ничего определенного — по-моему, моряки его тоже боялись. Вот только... Не знаю, поможет ли вам это. Я случайно услышал, как капитан корабля, говоря про Призрака, употребил следующее выражение: «По фу чжен жу». В дословном переводе это значит «разбить котлы и затопить суда». Полагаю, вы бы сказали: «обратной дороги нет». Это слова одного полководца времен династии Цзинь. После того как его воины переправились через реку, чтобы сразиться с неприятелем, он приказал им сделать именно это: разбить котлы и затопить суда. Чтобы не осталось возможности ни разбить лагерь, ни отступить. Для того, чтобы остаться в живых, воинам необходимо было идти вперед и разгромить неприятеля. Вот именно таким противником и является Призрак.
«Значит, он не остановится до тех пор, пока не разыщет остальных спасшихся и не убьет их всех до одного», — с тревогой подумала Сакс.
Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом транспорта на Кэнел-стрит.
— Ваша жена осталась в Китае? — поддавшись внезапному порыву, спросила Сакс.
Посмотрев ей прямо в глаза, Сун ровным голосом произнес:
— Она умерла в прошлом году.
— Извините.
— В исправительном лагере. Власти сказали, она заболела. Но мне так и не ответили, чем именно. И вскрытия не было. Впрочем, я хочу верить, что она действительно умерла от болезни. Лучше уж это, чем если бы ее замучили до смерти.
Услышав эти слова, Сакс ощутила леденящий холодок.
— Ваша жена тоже была диссиденткой?
Сун кивнул.
— Так мы и познакомились. На марше протеста в Пекине десять лет назад. В годовщину событий на площади Тяньаньмынь. Со временем она стала более активным борцом против правящего режима, чем я. Мы собирались переехать сюда все вместе, с детьми.
Сун осекся, но его молчание лучше любых слов объяснило то, что он сейчас испытывал.
Наконец он заговорил снова.
— Я понял, что больше не могу оставаться на родине. Конечно, это становилось для меня все более опасно. И все же главным было не это. В Китае слишком много было связано с моей женой. Я решил приехать сюда, подать прошение о предоставлении политического убежища, а затем вызвать детей. — Слабая улыбка. — После того как кончится траур, я найду женщину, которая станет матерью моим детям. — Пожав плечами, он отпил чай. — Но это будет нескоро.
Его рука непроизвольно потянулась к амулету на шее. Сакс проследила за ней взглядом. Заметив это, Сун снял амулет с шеи и протянул его ей.
— Это мой заговор на счастье. Быть может, он поможет. — Он рассмеялся. — Амулет привел вас ко мне, когда я тонул.
— Что это? — спросила молодая женщина, разглядывая каменную фигурку.
— Это работа резчиков из города Цзинцзянь, что к югу от Фучжоу. Они славится своим работами из стеатита. Это подарок моей покойной жены.
— Он сломан, — заметила Сакс, проводя по трещине ногтем.
Камень оказался удивительно мягким.
— Амулет раскололся о скалу, за которую я цеплялся, когда вы меня увидели.
Фигурка изображала обезьянку, сидящую на корточках. Хитрой и умной рожицей маленький зверек напоминал человека.
— Это один из персонажей китайской мифологии, Царь обезьян, — объяснил Сун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
— Не совсем то, к чему вы привыкли? — спросила Сакс.
— Надо будет пройтись по магазинам, — печально подтвердил Сун.
— СИН отпустила вас под залог? — поинтересовалась Сакс.
Сун кивнул.
— Я уже подал официальное прошение о предоставлении политического убежища. Адвокат сказал, что так поступают почти все нелегальные иммигранты, но положительного решения добиваются единицы. Однако я провел два года в исправительном лагере. И я опубликовал несколько статей, критикующих правительство за нарушение прав человека. Мы представим их в качестве доказательств. Следователь ничего не обещает наверняка, и все же он сказал, что мои шансы высоки.
— Когда состоится рассмотрение вашего дела? — спросила Сакс.
— В следующем месяце.
Молодая женщина не могла оторвать взгляда от рук врача-иммигранта. Он достал из буфета две чашки, тщательно вымыл, вытер их и аккуратно поставил на поднос. В его движениях было что-то церемониальное. Затем Сун разорвал несколько пакетиков чая и высыпал его в керамический чайник, после чего налил туда кипяток и размешал ложкой.
И все это ради чашки обыкновенного «Липтона»...
Сун отнес чайник и чашки в гостиную и неловко присел. Налив чай в чашки, он протянул одну Сакс. Та вскочила, чтобы ему помочь. Принимая чашку из его рук, она обнаружила, что они нежные, но очень сильные.
— Об остальных нет никаких известий? — спросил Сун.
— Мы полагаем, они находятся где-то в Манхэттене. Нам удалось обнаружить неподалеку отсюда машину, на которой они приехали. Мне бы хотелось поговорить с вами о них.
— Разумеется. Что именно вас интересует?
— Все, что вы можете сказать. Имена, описание внешности... Все что угодно.
Сун поднес чашку ко рту и пригубил чай.
— Выбраться из трюма удалось двум семьям, Чжан и Ву, а также еще нескольким людям. Их имена я не помню. И еще нескольким морякам. Чанг пытался их спасти — это он управлял плотом, — но Призрак их застрелил.
Сакс попробовала чай. Он показался ей совсем не похожим на тот, к которому она привыкла. «Наверное, это просто игра воображения», — заверила себя она.
— Экипаж обращался с нами очень прилично, — продолжал Сун. — Раньше мне приходилось слышать разные страшные рассказы про моряков с кораблей-контрабандистов. Но на «Драконе» к нам относились хорошо, кормили и давали пресную воду.
— Вы не можете вспомнить ничего такого, что помогло бы нам установить, куда могли отправиться Чжан и Ву?
— Ничего кроме того, что я уже сказал вам на берегу. Нам было известно только то, что нас высадят на побережье Лонг-Айленда. А затем грузовики должны были доставить нас в Нью-Йорк.
— Ну а Призрак? Подумайте, нам будет полезно знать все об этом человеке.
Сун покачал головой.
— Мелкие «змеиные головы» в Китае, представители Призрака, говорили, что после того как мы высадимся в Америке, мы его больше не увидим. И они предупреждали нас ни в коем случае не пытаться завязать с ним отношения.
— У нас есть основания полагать, что на борту находился помощник Призрака, выдававший себя за иммигранта, — сказала Сакс. — У Призрака это в обычае. Вы не можете предположить, кто бы это мог быть?
— Нет, — ответил Сун. — В трюме было несколько человек, державшихся особняком. Они почти ни с кем не разговаривали. Возможно, это был один из них. Но я не обращал на них внимания. Я не знаю, как их зовут.
— А экипаж ничего не говорил о том, чем займется Призрак, прибыв на место?
Сун нахмурился, задумавшись. Наконец он сказал:
— Ничего определенного — по-моему, моряки его тоже боялись. Вот только... Не знаю, поможет ли вам это. Я случайно услышал, как капитан корабля, говоря про Призрака, употребил следующее выражение: «По фу чжен жу». В дословном переводе это значит «разбить котлы и затопить суда». Полагаю, вы бы сказали: «обратной дороги нет». Это слова одного полководца времен династии Цзинь. После того как его воины переправились через реку, чтобы сразиться с неприятелем, он приказал им сделать именно это: разбить котлы и затопить суда. Чтобы не осталось возможности ни разбить лагерь, ни отступить. Для того, чтобы остаться в живых, воинам необходимо было идти вперед и разгромить неприятеля. Вот именно таким противником и является Призрак.
«Значит, он не остановится до тех пор, пока не разыщет остальных спасшихся и не убьет их всех до одного», — с тревогой подумала Сакс.
Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом транспорта на Кэнел-стрит.
— Ваша жена осталась в Китае? — поддавшись внезапному порыву, спросила Сакс.
Посмотрев ей прямо в глаза, Сун ровным голосом произнес:
— Она умерла в прошлом году.
— Извините.
— В исправительном лагере. Власти сказали, она заболела. Но мне так и не ответили, чем именно. И вскрытия не было. Впрочем, я хочу верить, что она действительно умерла от болезни. Лучше уж это, чем если бы ее замучили до смерти.
Услышав эти слова, Сакс ощутила леденящий холодок.
— Ваша жена тоже была диссиденткой?
Сун кивнул.
— Так мы и познакомились. На марше протеста в Пекине десять лет назад. В годовщину событий на площади Тяньаньмынь. Со временем она стала более активным борцом против правящего режима, чем я. Мы собирались переехать сюда все вместе, с детьми.
Сун осекся, но его молчание лучше любых слов объяснило то, что он сейчас испытывал.
Наконец он заговорил снова.
— Я понял, что больше не могу оставаться на родине. Конечно, это становилось для меня все более опасно. И все же главным было не это. В Китае слишком много было связано с моей женой. Я решил приехать сюда, подать прошение о предоставлении политического убежища, а затем вызвать детей. — Слабая улыбка. — После того как кончится траур, я найду женщину, которая станет матерью моим детям. — Пожав плечами, он отпил чай. — Но это будет нескоро.
Его рука непроизвольно потянулась к амулету на шее. Сакс проследила за ней взглядом. Заметив это, Сун снял амулет с шеи и протянул его ей.
— Это мой заговор на счастье. Быть может, он поможет. — Он рассмеялся. — Амулет привел вас ко мне, когда я тонул.
— Что это? — спросила молодая женщина, разглядывая каменную фигурку.
— Это работа резчиков из города Цзинцзянь, что к югу от Фучжоу. Они славится своим работами из стеатита. Это подарок моей покойной жены.
— Он сломан, — заметила Сакс, проводя по трещине ногтем.
Камень оказался удивительно мягким.
— Амулет раскололся о скалу, за которую я цеплялся, когда вы меня увидели.
Фигурка изображала обезьянку, сидящую на корточках. Хитрой и умной рожицей маленький зверек напоминал человека.
— Это один из персонажей китайской мифологии, Царь обезьян, — объяснил Сун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123