И все же небо вознаградило семью Чанг за тяготы и лишения изнурительного пути в Америку. Боги, судьба или духи предков подарили им По-И, дочь, которой у них не могло быть, восстановив этим гармонию между супругами.
Инь и ян, светлое и темное, мужское и женское, печаль и радость.
Утрата и дар...
Подсев к сыновьям, Чанг стал смотреть вместе с ними телевизор. Движения отца были очень медленными и тихими, как будто любой резкий жест мог нарушить хрупкое семейное спокойствие, подобно камню, упавшему в безмятежную гладь утреннего пруда.

Часть III
Книга живых и мертвых
В игре вей-чи... двое игроков садятся перед пустой доской и начинают захватывать точки, имеющие на их взгляд, важное значение. Постепенно свободные зоны исчезают. Затем происходит столкновение противоборствующих сил; начинаются наступательные и оборонительные бои, как это происходит в мире.
«Игра вей-чи»
От вторника, Час Петуха, 6:30 вечера,
до среды, Час Крысы, 1:00 ночи.
Глава 23
Его жене становилось все хуже.
Уже наступил вечер. Последний час Ву Цидзен просидел у матраца, на котором лежала Юн-Пин, вытирая ей лоб. Его дочь заварила настой из трав, которые он купил, и вдвоем они с трудом влили горячий напиток в рот мечущейся в лихорадке женщине. Однако улучшения состояния больной не наступило.
Ву Цидзен в который раз провел полотенцем по мокрому от пота лбу жены. Ну почему, черт побери, ей не становится лучше, бушевал он. Неужели травник его обманул? И вообще, почему Юн-Пин такая худая? Если бы перед тем, как отправиться в путь, она больше ела и спала, то не заболела бы на корабле. Бледной и хрупкой, ей следовало больше заботиться о себе. На ней лежит такая ответственность...
— Мне страшно, — чуть слышно произнесла Юн-Пин. — Я не могу отличить действительность от грез. Для меня все как во сне. У меня так болит голова...
Ее речь стала невнятной, и вскоре больная умолкла.
И вдруг Ву поймал себя на том, что ему тоже страшно. Впервые с тех пор, как они покинули Фучжоу — кажется, целую вечность назад, — Ву Цидзен подумал о том, что может потерять жену. О, в Юн-Пин было много такого, что он не понимал. Они поженились, поддавшись минутному порыву, не успев хорошенько узнать друг друга. Юн-Пин оказалась молчаливой, постоянно чем-то опечаленной, и к мужу она относилась без должного уважения. Например, отец Ву такого бы точно не потерпел. С другой стороны, она стала хорошей матерью детям, на нее можно было положиться по части стряпни, она почтительно относилась к родителям Ву и ублажала его в постели. И самое главное, Юн-Пин была всегда готова молча выслушать мужа, воспринимая всерьез каждое его слово, — качество, которым обладали многие.
Подняв взгляд, Ву увидел в дверях сына. В широко раскрытых глазах Лана стояли слезы.
— Возвращайся в гостиную и смотри телевизор, — строго произнес Ву.
Но мальчик стоял неподвижно, не отрывая взгляда от матери.
Ву встал.
— Цзинь-Мей, пойди сюда.
Через мгновение в дверях появилась его дочь.
— Да, папа?
— Принеси матери свежее белье.
Девушка вернулась с чистыми трусиками и футболкой. Вдвоем с отцом они переодели больную. Взяв сухое полотенце, Цзинь-Мей вытерла матери лоб.
Отправившись в магазин электроники, расположенный по соседству, Ву спросил у продавца, где находится ближайшая больница. Тот ответил, что неподалеку расположена большая клиника, и записал адрес по-английски. Ву Цидзен, скрепя сердце, решил потратить деньги на такси, а поскольку сам он английским владел очень плохо, ему было нужно показать водителю записанный адрес.
Вернувшись домой, Ву обратился к дочери:
— Мы скоро вернемся. Выслушай меня очень внимательно. Ты никому не должна открывать дверь. Понятно?
— Да, папа.
— Ты с братом останешься дома. Ни в коем случае не выходите на улицу.
Девушка кивнула.
— После того как мы уйдем, запри дверь и накинь цепочку.
Предложив жене руку, чтобы та на нее оперлась, Ву открыл дверь, и они вышли на улицу. Постояв, Ву подождал, пока не щелкнул язычок замка и не зазвенела цепочка. Затем они с женой направились по Кэнел-стрит. Здесь было много народу, много возможностей потратить деньги — но в настоящий момент ничто из этого не волновало тщедушного перепуганного иммигранта.
— Вот они! — воскликнул Призрак, заворачивая за угол и останавливая «Блейзер» у тротуара Кэнел-стрит. — Это Ву с женой!
Но прежде чем он и турки успели натянуть маски и выскочить из машины, Ву помог жене сесть в такси и занял место рядом с ней. Желтое такси тронулось с места и быстро затерялось в плотном потоке машин в час пик.
Призрак поставил машину напротив дома, адрес которого вместе с ключом от входной двери он полчаса назад получил от агента, работавшего на Джимми Мая, — перед тем, как всадить в него пулю.
— Как ты думаешь, куда они направились? — спросил один из турок.
— Понятия не имею. Женщина показалась мне больной. Вы сами видели, как она шла. Возможно, они уехали к врачу.
Призрак осмотрел улицу, оценивая расстояния. В первую очередь в глаза ему бросились несколько ювелирных лавок на пересечении набережной с Малбери. По сути дела, здесь была уменьшенная копия «бриллиантового района» центрального Манхэттена. Призрака это смутило. Подобное скопление ювелирных магазинчиков означало, что поблизости десятки вооруженных охранников — если устроить расправу с семейством Ву до того, как магазины закроются, охранники услышат выстрелы и прибегут на шум. Однако опасность останется и после окончания работы ювелирных лавок: за происходящим на тротуарах бдительно следили многочисленные видеокамеры наружного наблюдения. Пока что Призрак с подручными оставались вне зоны их действия, но если они направятся домой к Ву, то обязательно попадут в поле зрения камер. Придется надеть маски еще на улице и действовать очень быстро.
— Кажется, я знаю, что нам надо делать, — медленно произнес по-английски Призрак. — Вы меня слушаете?
Турки склонились к нему.
После того как отец с матерью ушли, Ву Цзинь-Мей заварила чай и дала своему брату булочку и немного риса, со стыдом вспоминая, как отец опозорил ее перед таким симпатичным молодым продавцом, торгуясь утром в продуктовой лавке, Пытаясь сэкономить несколько юаней на булочках и пачке риса!
Усадив восьмилетнего Лана перед телевизором, девушка вернулась в спальню, чтобы поменять промокшую от пота постель матери.
Взглянув в зеркало, она изучила свое отражение и осталась довольна увиденным: длинные черные волосы, полные губы, выразительные глаза.
Девушке уже не раз говорили про то, что она похожа на Люси Лау, и сейчас Цзинь-Мей могла убедиться в справедливости этих слов. Что ж, ее сходство со знаменитой актрисой станет еще более полным, если она сбросит несколько фунтов — и, разумеется, исправит свой нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123