— Если бы я лгал вам — или еще кому-то, — меня схватили бы за задницу и вытурили вон, заменив человеком, который выполняет свои обещания,
— ответил Гровс. Он наклонил голову набок. Где-то вдали продолжала грохотать артиллерия. Но теперь Денвер не выглядел готовым сдаться. — А вы, сэр, вы проделали дьявольскую работу по защите этого города.
— У меня был хороший помощник, — сказал Брэдли.
Они обменялись легкими поклонами, довольные друг другом. Брэдли продолжил:
— Не похоже, что нам следует использовать вторую бомбу где-нибудь поблизости. Попробуем перевезти ее в другое место, где от нее им будет еще хуже.
— Да, сэр. Так или иначе, но мы справимся с этим, — сказал Гровс.
Железнодорожные пути, ведущие в Денвер и из него, были разрушены, но обычные дороги еще сохранились. Если разобрать устройство на части, то его можно перевезти на лошадях, куда нужно.
— Рассчитываю, что да, — сказал Брэдли. Он потянулся к нагрудному карману, но на полпути остановил движение руки. — Никак не могу отвыкнуть от курения. — Он сделал длинный усталый выдох. — А ведь благодаря этому есть шанс прожить дольше.
— Наверное, это так, — сказал Гровс.
Брэдли хмыкнул, но тут же придал себе невозмутимый вид. Гровс его не осуждал. У него тоже были заботы поважнее, чем табак. Он заговорил о самой большой:
— Сэр, как долго мы с ящерами будем играть в «око за око»? Вскоре уже не останется несданных городов, если мы продолжим в том же духе.
— Я знаю, — сказал Брэдли, и его длинное лицо помрачнело. — Черт возьми, генерал, я такой же солдат, как и вы. Я не делаю политику. Я только провожу ее в жизнь наилучшим образом, которым только могу. Делать политику
— работа президента Халла. Если хотите послушать, я расскажу вам то, что говорил ему.
— О да, конечно, я хочу услышать это, — ответил Гровс. — Если я смогу понять, что я должен делать, я соображу, как делать, чтобы было легче.
— Не все так думают, — сказал Брэдли. — Многие хотели бы сосредоточиться только на своем дереве и забыть про лес. Мое мнение: нам следует использовать эти бомбы только для того, чтобы заставить ящеров сесть за стол и серьезно поговорить об окончании этой воины. Насколько я понимаю, любой мир, который позволит нам сохранить малейшую независимость, стоит этого.
— Малейшую независимость? — переспросил Гровс. — Даже не всю нашу территорию? Это тяжелый мир, чтобы просить его, сэр.
— В данное время, я считаю, это все, на что мы можем надеяться. Принимая во внимание изначальные цели вторжения ящеров, даже этого добиться будет нелегко, — сказал Брэдли. — Вот почему я так рад вашим успехам. Без ваших бомб нас уже победили бы.
— Но даже с ними нас все равно победят, — сказал Гровс. — Хотя побеждают они нас не так быстро, и мы заставляем ящеров платить, как чертей, за все, что они получают.
— Правильная мысль, — согласился Брэдли. — Они явились сюда с ресурсами, которые нелегко обновить. Сколько они истратили? Сколько у них еще осталось? Сколько они могут допустить потерь?
— В этом и состоит вопрос, сэр, — сказал Гровс. — Главный вопрос.
— О нет. Есть еще один, гораздо более важный, — сказал Брэдли. Гровс вопросительно поднял брови. — Останется ли у нас что-нибудь к моменту, когда они будут выскребать остатки ресурсов со дна бочки?
— Да, сэр, — проворчал Гровс.
* * * Ядерный огонь расцвел над тосевитским юродом. Вид его, снятый с разведывательного спутника, был прекрасным. Из верхних слоев атмосферы рассмотреть в подробностях то, что сделала бомба с городом, было невозможно. Это собственными глазами видел Атвар лично, проезжая по руинам Эль-Искандрии в специальной защищенной машине. Вблизи это ни в малейшей степени не казалось прекрасным.
Кирел не участвовал в поездке, однако смотрел видеозаписи этого и других взрывов, проведенных и Расой, и тосевитами. Он сказал:
— А мы отплатим взрывом над городом Копенгагеном. Когда же это кончится, благородный адмирал?
— Командир, я не знаю, когда это кончится, и даже кончится ли вообще,
— ответил Атвар. — Психологи недавно передали переведенный том тосевитских легенд в надежде, что смогут помочь мне — и Расе в целом — лучше понять противника. Одна из них, которая мне запомнилась, рассказывает о тосевитском самце, который боролся с воображаемым чудовищем с множеством голов. Каждый раз, когда он отрезал одну из них, вместо нее вырастало две. Вот в таком же неприятном положении теперь оказались и мы.
— Я понял, что вы сказали, благородный адмирал, — сказал Кирел. — Гитлер, германский не-император, кричал на всех радиочастотах, что он может приказать отомстить нам за то, что он называет бессмысленным разрушением нордического города. Наши семантики до сих пор анализируют точное значение слова «нордический».
— Меня не волнует, что оно означает, — раздраженно взорвался Атвар.
— Все, о чем я беспокоюсь, так только о том, чтобы довести завоевание до успешного конца, и я больше не уверен, что мы в состоянии выполнить это.
Кирел смотрел на него обоими глазами. Даже когда обстоятельства складывались наихудшим образом, он без колебаний верил в конечный успех миссии Расы.
— Значит, вы намереваетесь прекратить военные усилия, благородный адмирал? — спросил Кирел тихим и предостерегающим голосом.
Атвар тоже понял это предостережение. Если Кирелу не понравится его ответ, он поднимет восстание против Атвара, как это сделал Страха после первого тосевитского ядерного взрыва. Если бы Кирел возглавил такое восстание, то успех бы был обеспечен.
Поэтому Атвар дал ответ, также содержащий предостережение:
— Прекратить? Ни в коем случае. Но я начинаю думать, что мы не сможем захватить всю поверхность суши этого мира без неприемлемо больших потерь как для наших сил, так и для поверхности. Мы должны думать о том, что найдет флот колонизации, когда прибудет сюда, и соответственно вести себя.
— Это может вовлечь нас в дискуссии с тосевитскими империями и не-империями, которые борются против нас теперь, — сказал Кирел.
Атвар не смог прочитать в этом высказывании мнения командира. Да и сам он еще не определился. Даже мысль о переговорах означала вступление на неразрешенную полосу. План Расы, разработанный на Родине, предусматривал полное завоевание Тосев-3 в течение нескольких дней, а не четырех лет — двух медленных оборотов планеты вокруг ее звезды — жесточайшей войны, результат которой все еще не приближался к успеху. Может быть, теперь Расе для перевеса надо пойти на ударные меры, хотя это и не предусматривалось в приказе Императора, переданном Атвару перед тем, как он погрузился в холодный сон.
— Командир корабля, в конце дело может дойти и до этого, — сказал он.
— Я все еще надеюсь, что до этого не дойдет — наши успехи во Флориде, помимо других мест, дают мне основания надеяться, — но как конечная мера это возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191