* * * Ящер с фонарем приблизился к костру, за которым Остолоп Дэниелс и Герман Малдун тешились байками.
— Это вы, лейтенант Дэниелс? — спросил он на приличном английском языке.
— Это я, — согласился Остолоп. — Подходите ближе, лидер малой боевой группы Чуук. Садитесь. Вы собираетесь завтра утром покинуть эти места — это верно?
— Истинно так, — сказал Чуук. — Мы больше не будем в Иллинойсе. Мы двигаться прочь, сначала главная база в Кентукки, затем прочь из этой не-империи Соединенные Штаты. Я говорю вам две веши, лейтенант Дэниелс. Первая вещь есть: я не сожалею уходить. Вторая вещь есть: я пришел сказать прощайте.
— Это очень любезно, — сказал Остолоп. — Прощайте и вы тоже.
— Сентиментальный ящер, — сказал Малдун, фыркнув от смеха. — Кто бы подумал, а?
— Чуук — неплохой парень, — ответил Дэниелс. — Как он сказал, когда было заключено перемирие с ним и с ящерами, которыми он командовал, у нас с ним больше общего, чем с нашими же начальничками.
— Да, это, пожалуй, правильно, — ответил Малдун одновременно с Чууком, который снова произнес свое «истинно».
Малдун не унимался:
— Было похоже на прежнюю войну, не так ли? Мы и немцы в окопах, и мы были похожи друг на друга, будь я проклят, как это верно. Покажи этим парням в чистеньком вошь — и они упадут замертво.
— Я также имею для вас вопрос, лейтенант Дэниелс, — сказал Чуук. — Вам не будет досадно, что я спрошу вас это?
— Что именно? — сказал Остолоп. Затем он сообразил, что имел в виду ящер. Английский Чуука был приличным, но далеким от совершенства. — Валяйте, спрашивайте, о чем хотите. Вы и я, мы оба в довольно хороших отношениях, раз уж прекратили лупить друг друга по голове. Ваши заботы очень похожи на мои, как в зеркале.
— Вот что я хочу спросить тогда, — сказал Чуук. — Теперь, когда эта война, эта битва сделана, что вы будете делать?
Герман Малдун тихо присвистнул сквозь зубы. Остолоп тоже.
— Вот это вопрос, — сказал он. — В первую очередь, я думаю, надо посмотреть, сколько времени еще армия захочет содержать меня. Меня ведь уже не назовешь молодым человеком. — Он потер свой щетинистый подбородок. Большая часть щетины была белой, а не каштановой.
— Что вы будете делать, если вы не солдат? — спросил ящер.
Остолоп объяснил, что, может быть, снова станет бейсбольным менеджером. Он подумал, не следует ли ему рассказать о бейсболе, но не стал.
Чуук сказал:
— Я видел тосевитов, некоторые почти детеныши, некоторые больше, играющие эту игру. Вам платить за возглавление команды их? — Он добавил вопросительное покашливание. Когда Остолоп подтвердил, что так и будет, ящер сказал: — Вы должны быть очень искусен быть способным делать это за деньги. Будете это снова во время мира?
— Не знаю, — ответил Дэниелс. — Кто скажет, что будет с бейсболом, когда все выправится? Я полагаю, что первое, что я сделаю, когда уйду из армии, так это отправлюсь домой в Миссисипи, чтобы посмотреть, остался ли кто-нибудь в живых из моей семьи.
Чуук издал звук, выражающий удивление. Он показал на запад, в сторону великой реки.
— Вы живете на лодке? Ваш дом есть на Миссисипи?
Остолопу пришлось объяснить разницу между Миссисипи-рекой и штатом Миссисипи. Когда он закончил, ящер сказал:
— У вас, Больших Уродов, временами для одного места больше чем одно имя, иногда у вас больше чем одно место на одно имя. Это сбивает с толк. Я скажу небольшой секрет, что одна или две атаки были неправильны из-за этого.
— Может быть, нам стоило назвать каждый город в сельской местности Джоунсвиллем, — сказал Герман Малдун и расхохотался собственной шутке.
Чуук тоже расхохотался, открыв рот так, что отражение пламени костра заблестело на его зубах и змеином языке.
— Вы не удивили меня, вы, тосевиты, если вы будете делать эту вещь. — Он показал на Дэниелса. — Тогда прежде, чем вы стали солдат, вы командовать бейсбольные люди. Вы есть лидер от детеныш?
И снова Остолопу потребовалось время, чтобы понять ящера.
— Прирожденный лидер, вы имеете в виду? — И он снова расхохотался и хохотал громко и долго. — Я вырос на ферме в Миссисипи сам по себе. Там были негры-арендаторы, которые обрабатывали поля больше, чем были у моего папочки. Я стал менеджером потому, что мне не хотелось вечно ходить за мулом, а потому я сбежал и стал играть в мяч. Я никогда не был великим, но был очень неплохим.
— Я слышать прежде такие рассказы о неповиновении властям от тосевиты,
— сказал Чуук. — Мне они очень странны. Мы не любим таких среди Расы.
Остолоп задумался над этим: целая планета ящеров, каждый занимается своей работой и проживает свою жизнь по указке. Получается очень похоже на то, что хотели сделать с народом красные и нацисты, только еще хуже. Но для Чуука этот порядок вещей казался таким же естественным, как вода для рыбы. Он не задумывался над плохими сторонами системы просто потому, что она наполняла его жизнь порядком и значением.
— А как насчет вас, лидер малой боевой группы? — спросил Дэниелс Чуука. — После того как вы, ящеры, уйдете из США, что вы будете делать дальше?
— Я останусь быть солдат, — отвечал ящер. — После этого перемирия с вашей не-империей я отправляюсь в другую часть Тосев-3, где перемирия нет, я воюю дальше с Большие Уроды, пока раньше или позже Раса победит там. Затем я иду на новое место и делаю то же самое. Все это на годы до прибудет флот колонизации.
— Значит, вы стали солдатом, как только вылупились? — спросил Остолоп. — Вы не могли делать что-нибудь еще, когда ваши большие боссы решили захватить Землю и просто призвали вас на войну?
— Так было бы сумасшествие! — воскликнул Чуук. Может быть, он понял Остолопа слишком буквально, а может быть, и нет. — Сто и пять десятков лет назад Шестьдесят Третий Император Фатуз, который правил тогда, а теперь помогает наблюдать за душами наших умерших, установил Солдатское Время.
Остолоп смог по звучанию почувствовать в словах заглавные буквы, но не мог понять, что они означают.
— Солдатское Время? — переспросил он.
— Да, Солдатское Время, — сказал ящер. — Время, когда Расе требуются солдаты. Вначале подготовить самцов, которые пойдут флот вторжения, потом в моей группе возраста и группа до моей — самцы, которые будут снаряжать флот.
— Минутку. — Остолоп поднял негнущийся скорченный указательный палец.
— Вы хотите сказать мне, что когда у вас не Солдатское Время, то у вас, ящеров, нет солдат?
— Если мы не строить флот вторжения принести новый мир в Империю, какая нужда мы имеем солдаты? — Чуук обернулся. — Мы не воюем сами с собой. Работевляне и халессианцы есть разумные субъекты. Они не тосевиты, буйствовать, когда захотят. У нас есть данные делать самцы-солдаты, когда Император, — он опустил взгляд к земле, — решает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191