Мордехай не мог позволить своему укоренившемуся недоверию к полякам проявиться вновь.
Тадеуш почесал бороду, прежде чем ответить.
— Имейте в виду, я узнал это через четвертые или даже пятые руки. Я сам не знаю, насколько можно этому доверять.
— Да, да, — нетерпеливо ответил Анелевич. — Просто расскажите мне, что вы узнали, а я постараюсь связать все обрывки в единое целое. Этот немец вряд ли мог приспособить полевой телефон, чтобы позвонить прямо в Лодзь, так ведь?
— Иногда случаются довольно странные вещи, — сказал Тадеуш, и Мордехай кивнул в ответ на это, вспомнив телефонные звонки из-за пределов города. — Ладно, вот все, что мне сказали. То, что должно произойти — я не знаю, что именно, — произойдет в Лодзи и коснется это вас, евреев. Говорят, там прислали одного необыкновенного эсэсовца с множеством зарубок на оружии, чтобы выполнить эту работу.
— Это самая безумная вещь, какую я когда-либо слышал, — сказал Мордехай. — Мы сейчас не воюем с нацистами, хуже того — мы помогаем им, спаси нас бог. Ящеры оказались не в состоянии устроить контратаку из Лодзи, и это не потому, что они не пытались.
Вначале ему показалось, что Тадеуш смотрит презрительно, и только потом он понял, что во взгляде поляка сквозила жалость.
— Я могу назвать две причины, почему нацисты делают то, что делают. Во-первых, вы — евреи, и во-вторых, вы еще раз евреи. Вы ведь знаете о Треблинке? — Не дожидаясь ответа Анелевича. он закончил: — Их не беспокоит то, что вы делаете, их беспокоит то, что вы существуете.
— Что ж, я не стану спорить, — ответил Анелевич. На поясе у него была польская армейская фляжка. Он отцепил ее с пояса, отвинтил пробку и протянул Тадеушу. — Вот, смойте вкус этих слов с вашего языка.
Кадык поляка задвигался, он сделал несколько больших глотков. «Shikker iz ein goy», — пронеслось в голове Мордехая: иноверец — это пьяница. Но Тадеуш остановился до того, как фляжка опустела, и вернул ее хозяину.
— Худшее яблочное бренди, которое я когда-либо пил. — Он похлопал себя по животу: звук получился таким, словно кто-то колотил по толстой твердой доске. — Впрочем, даже и худшее лучше, чем никакое.
Мордехай глотнул из фляжки. Самогон обжег пищевод и взорвался в желудке, как снаряд.
— Да, одним перегаром от него можно смывать краску, не так ли? Но пока он действует, вы получаете то, что надо. — Он почувствовал, как запылала его кожа, сердце забилось чаще. — Ну, и что же я должен делать, если этот эсэсовец появится в городе? Пристрелить его на месте? Не самая плохая идея.
Тадеуш слегка окосел. Он принял порядочную дозу на пустой желудок и, возможно, не сразу понял, насколько крепким было зелье. С людьми, которые много пьют, иногда такое случается: привыкнув пить крепкие напитки, они не сразу замечают действие очень крепких. Брови поляка сдвинулись вместе, когда он попытался собраться с мыслями.
— Так, что же еще говорил ваш нацистский приятель… — вслух задумался он.
— Он мне не приятель, — с негодованием сказал Анелевич.
Возможно, он был несправедлив. Если бы Ягер не считал, что между ними что-то есть, он не стал бы посылать сообщение в Лодзь, даже в искаженном виде. Анелевич должен с уважением отнестись к его поступку, что бы он ни думал о мундире, который носит Ягер. Он сделал еще один осторожный глоток и подождал, пока мозги Тадеуша снова придут в рабочее состояние. Через некоторое время так и произошло.
— Теперь я вспомнил, — сказал поляк, просветлев лицом. — Правда, я не знаю, насколько этому можно верить. Как я уже сказал — это прошло через множество ртов, прежде чем дошло до меня. — Он громко и отчетливо икнул. — Только Бог, Святая Дева и все святые знают, каким путем оно добиралось.
— Ну? — сказал Мордехай, понукая Тадеуша двигаться вперед, не отклоняясь в сторону.
— Ладно, ладно. — Поляк сделал отталкивающий жест. — Если по дороге ничего не переврали, я должен сказать следующее: когда вы встретитесь с ним в следующий раз, не верьте ни единому слову, потому что он должен будет солгать.
— Он послал мне сообщение, что будет лгать? — Анелевич почесал в затылке. — Что бы это означало?
— Слава богу, это не моя проблема, — ответил Тадеуш.
Мордехай посмотрел на него, повернулся, вскочил на лошадь и, не говоря больше ни слова, поехал в сторону Лодзи.
Глава 8
Лесли Гровс не помнил, когда в последний раз он был так далеко от Металлургической лаборатории. Поразмышляв, он сообразил, что не разлучен с лабораторией с того дня, когда принял груз плутония, украденный вначале у ящеров, а затем у немцев — на корабле британских королевских военно-морских сил «Морская нимфа». С тех пор он постоянно жил, дышал, ел и спал с атомным оружием.
И вот теперь он находился здесь, далеко к востоку от Денвера, за многие мили от забот о чистоте графита и поперечном сечении поглотителя нейтронов (когда он изучал физику в колледже, никто даже и не слышал о нейтронах) и еще о том, чтобы не выпустить радиоактивный пар в атмосферу. Если ящеры засекут радиацию, второго шанса уже не будет — и Соединенные Штаты почти наверняка проиграют войну.
Но были и другие возможности проиграть войну — и без атомных бомб ящеров, которые могут свалиться ему на голову. Вот почему он находился здесь.
— Вроде отпуска, — пробормотал он.
— Мне неприятно говорить вам, но если вы хотите в отпуск, генерал, то вы подписали контракт, неправильно поняв его, — сказал генерал-лейтенант Омар Брэдли.
Улыбка на длинном лошадином лице превращала упрек в шутку: он знал, что Гровс в одиночку делает работу целого взвода.
— Да, сэр, — ответил Гровс. — Знаете, то, что вы мне показали, произвело на меня потрясающее впечатление. Надеюсь, оно покажется ящерам таким же беспощадным, как это кажется нам.
— Вам, мне и всем Соединенным Штатам, — ответил Брэдли. — Если ящеры разгромят эти заводы и захватят Денвер, у нас у всех будет множество неприятностей. Если они подойдут настолько, что смогут открыть по вашим предприятиям артиллерийский огонь, мы огребем еще большие неприятности. Наша работа состоит в том, чтобы не допустить этого, израсходовав как можно меньше жизней. Жители Денвера повидали уже достаточно.
— Да, сэр, — снова сказал Гровс. — Еще в сорок первом году я видел в кинохронике, как женщины, дети и старики шагают из Москвы с лопатами на плечах, чтобы рыть противотанковые рвы и окопы и задержать наступление нацистов. Я никогда не думал, что такое может однажды случиться здесь, в Штатах.
— И я тоже. Никто так не думал, — сказал Брэдли.
Он казался несговорчивым и изнуренным, это впечатление усиливалось миссурийской гнусавой речью и тем, что вместо обычного офицерского личного оружия он имел при себе винтовку М-1. Он был метким стрелком, еще с тех времен, когда ходил на охоту с отцом, и никому не давал забыть об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Тадеуш почесал бороду, прежде чем ответить.
— Имейте в виду, я узнал это через четвертые или даже пятые руки. Я сам не знаю, насколько можно этому доверять.
— Да, да, — нетерпеливо ответил Анелевич. — Просто расскажите мне, что вы узнали, а я постараюсь связать все обрывки в единое целое. Этот немец вряд ли мог приспособить полевой телефон, чтобы позвонить прямо в Лодзь, так ведь?
— Иногда случаются довольно странные вещи, — сказал Тадеуш, и Мордехай кивнул в ответ на это, вспомнив телефонные звонки из-за пределов города. — Ладно, вот все, что мне сказали. То, что должно произойти — я не знаю, что именно, — произойдет в Лодзи и коснется это вас, евреев. Говорят, там прислали одного необыкновенного эсэсовца с множеством зарубок на оружии, чтобы выполнить эту работу.
— Это самая безумная вещь, какую я когда-либо слышал, — сказал Мордехай. — Мы сейчас не воюем с нацистами, хуже того — мы помогаем им, спаси нас бог. Ящеры оказались не в состоянии устроить контратаку из Лодзи, и это не потому, что они не пытались.
Вначале ему показалось, что Тадеуш смотрит презрительно, и только потом он понял, что во взгляде поляка сквозила жалость.
— Я могу назвать две причины, почему нацисты делают то, что делают. Во-первых, вы — евреи, и во-вторых, вы еще раз евреи. Вы ведь знаете о Треблинке? — Не дожидаясь ответа Анелевича. он закончил: — Их не беспокоит то, что вы делаете, их беспокоит то, что вы существуете.
— Что ж, я не стану спорить, — ответил Анелевич. На поясе у него была польская армейская фляжка. Он отцепил ее с пояса, отвинтил пробку и протянул Тадеушу. — Вот, смойте вкус этих слов с вашего языка.
Кадык поляка задвигался, он сделал несколько больших глотков. «Shikker iz ein goy», — пронеслось в голове Мордехая: иноверец — это пьяница. Но Тадеуш остановился до того, как фляжка опустела, и вернул ее хозяину.
— Худшее яблочное бренди, которое я когда-либо пил. — Он похлопал себя по животу: звук получился таким, словно кто-то колотил по толстой твердой доске. — Впрочем, даже и худшее лучше, чем никакое.
Мордехай глотнул из фляжки. Самогон обжег пищевод и взорвался в желудке, как снаряд.
— Да, одним перегаром от него можно смывать краску, не так ли? Но пока он действует, вы получаете то, что надо. — Он почувствовал, как запылала его кожа, сердце забилось чаще. — Ну, и что же я должен делать, если этот эсэсовец появится в городе? Пристрелить его на месте? Не самая плохая идея.
Тадеуш слегка окосел. Он принял порядочную дозу на пустой желудок и, возможно, не сразу понял, насколько крепким было зелье. С людьми, которые много пьют, иногда такое случается: привыкнув пить крепкие напитки, они не сразу замечают действие очень крепких. Брови поляка сдвинулись вместе, когда он попытался собраться с мыслями.
— Так, что же еще говорил ваш нацистский приятель… — вслух задумался он.
— Он мне не приятель, — с негодованием сказал Анелевич.
Возможно, он был несправедлив. Если бы Ягер не считал, что между ними что-то есть, он не стал бы посылать сообщение в Лодзь, даже в искаженном виде. Анелевич должен с уважением отнестись к его поступку, что бы он ни думал о мундире, который носит Ягер. Он сделал еще один осторожный глоток и подождал, пока мозги Тадеуша снова придут в рабочее состояние. Через некоторое время так и произошло.
— Теперь я вспомнил, — сказал поляк, просветлев лицом. — Правда, я не знаю, насколько этому можно верить. Как я уже сказал — это прошло через множество ртов, прежде чем дошло до меня. — Он громко и отчетливо икнул. — Только Бог, Святая Дева и все святые знают, каким путем оно добиралось.
— Ну? — сказал Мордехай, понукая Тадеуша двигаться вперед, не отклоняясь в сторону.
— Ладно, ладно. — Поляк сделал отталкивающий жест. — Если по дороге ничего не переврали, я должен сказать следующее: когда вы встретитесь с ним в следующий раз, не верьте ни единому слову, потому что он должен будет солгать.
— Он послал мне сообщение, что будет лгать? — Анелевич почесал в затылке. — Что бы это означало?
— Слава богу, это не моя проблема, — ответил Тадеуш.
Мордехай посмотрел на него, повернулся, вскочил на лошадь и, не говоря больше ни слова, поехал в сторону Лодзи.
Глава 8
Лесли Гровс не помнил, когда в последний раз он был так далеко от Металлургической лаборатории. Поразмышляв, он сообразил, что не разлучен с лабораторией с того дня, когда принял груз плутония, украденный вначале у ящеров, а затем у немцев — на корабле британских королевских военно-морских сил «Морская нимфа». С тех пор он постоянно жил, дышал, ел и спал с атомным оружием.
И вот теперь он находился здесь, далеко к востоку от Денвера, за многие мили от забот о чистоте графита и поперечном сечении поглотителя нейтронов (когда он изучал физику в колледже, никто даже и не слышал о нейтронах) и еще о том, чтобы не выпустить радиоактивный пар в атмосферу. Если ящеры засекут радиацию, второго шанса уже не будет — и Соединенные Штаты почти наверняка проиграют войну.
Но были и другие возможности проиграть войну — и без атомных бомб ящеров, которые могут свалиться ему на голову. Вот почему он находился здесь.
— Вроде отпуска, — пробормотал он.
— Мне неприятно говорить вам, но если вы хотите в отпуск, генерал, то вы подписали контракт, неправильно поняв его, — сказал генерал-лейтенант Омар Брэдли.
Улыбка на длинном лошадином лице превращала упрек в шутку: он знал, что Гровс в одиночку делает работу целого взвода.
— Да, сэр, — ответил Гровс. — Знаете, то, что вы мне показали, произвело на меня потрясающее впечатление. Надеюсь, оно покажется ящерам таким же беспощадным, как это кажется нам.
— Вам, мне и всем Соединенным Штатам, — ответил Брэдли. — Если ящеры разгромят эти заводы и захватят Денвер, у нас у всех будет множество неприятностей. Если они подойдут настолько, что смогут открыть по вашим предприятиям артиллерийский огонь, мы огребем еще большие неприятности. Наша работа состоит в том, чтобы не допустить этого, израсходовав как можно меньше жизней. Жители Денвера повидали уже достаточно.
— Да, сэр, — снова сказал Гровс. — Еще в сорок первом году я видел в кинохронике, как женщины, дети и старики шагают из Москвы с лопатами на плечах, чтобы рыть противотанковые рвы и окопы и задержать наступление нацистов. Я никогда не думал, что такое может однажды случиться здесь, в Штатах.
— И я тоже. Никто так не думал, — сказал Брэдли.
Он казался несговорчивым и изнуренным, это впечатление усиливалось миссурийской гнусавой речью и тем, что вместо обычного офицерского личного оружия он имел при себе винтовку М-1. Он был метким стрелком, еще с тех времен, когда ходил на охоту с отцом, и никому не давал забыть об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191