Как и все волшебные звери, они говорили на алайни, но неизвестно, был ли у них свой язык. Единственное, о чем не упоминалось ни слова, – это болезни римми.
Оставалась надежда, что сам зверек расскажет, чем он болен. Эрвин поблагодарил Тирсу и сказал, что попытается взяться за эту работу. Та объяснила ему, куда нужно прийти – не к главным воротам, а к боковому входу для прислуги и позвать старшего дворецкого. Они поговорили еще немного, затем Эрвин вернулся в гостиницу, где его уже дожидался Армандас, и сообщил своему другу, что снова нашел работу.
– Надеюсь, это будет не как в прошлый раз? – забеспокоился Армандас. – Твоей жизни не грозит опасность?
– Если только у меня не получится и лорд Астур разгневается, – хмыкнул Эрвин. – А так – совершенно безопасно.
Наутро он пришел на указанное место и спросил старшего дворецкого. Тот вышел и окинул его подозрительным взглядом.
– Ты берешься лечить римми его светлости? – недоверчиво спросил дворецкий. – Ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если ты его уморишь?
– Я сначала только осмотрю его. В вашем присутствии, – сказал Эрвин. – Если я не смогу вылечить его, я уйду.
Рассудив, что осмотр не повредит зверьку, старший дворецкий повел Эрвина с собой через парк и дальше, во дворец. Они поднялись на второй этаж и вскоре оказались в комнате, отведенной для редкостного зверька.
Римми лежал на мягкой меховой подстилке, служившей ему гнездом. Длинный полосатый хвост зверька, обычно стоящий трубой, бессильно свешивался на пол, еда в золотой мисочке оставалась нетронутой.
– Вот он, – указал на зверька дворецкий. – Ты его осматривай, а я постою рядом.
Эрвин уже осматривал римми, мысленно прощупывая его гибкое тельце в поисках внутренних повреждений и воспалений. Все было совершенно нормальным, словно на учебном пособии в академии.
– Что с тобой? – спросил он зверька на алайни. Римми приоткрыл карие глаза, его круглые ушки приподнялись, вибриссы на рыльце зашевелились.
– Поднеси ко мне руку, – ответил он.
Эрвин поднес ладонь к чувствительным вибриссам римми. Те прикоснулись к ней ощупывающими, обнюхивающими движениями, затем отстранились.
– Мое дерево гибнет, – сказал зверек.
– Какое дерево?
– Вы, люди, не знаете этого, – заговорил римми. – У каждого из нас есть свое дерево. Пока оно здорово, здоров и римми. Когда оно гибнет, римми тоже гибнет. Мое дерево повреждено, и я бессилен спасти его.
Эрвин мгновенно заподозрил, что это дерево где-то очень далеко. Как жаль, что у него нет карты каналов! Но в любом случае дерево римми наверняка было так далеко, что туда не успеть вовремя.
– Значит, тебе нельзя помочь… – сделал он единственный вывод.
– Можно, – ответил зверек. – Я рассказал тебе об этом потому, что ты можешь спасти мое дерево.
– Но оно же очень далеко!
– Любой римми знает дорогу к своему дереву. Я перенесу тебя туда, если ты дашь мне выпить своей крови.
Это было нетрудно. Эрвин полез в котомку и отыскал там кожаный футляр, в котором лежал острый кинжальчик величиной с палец. Такие кинжальчики предназначались для вскрытия нарывов и выдавались каждому ученику. Вынув кинжальчик, он сделал себе надрез на пальце и дал зверьку слизать кровь.
– А теперь пусть он уйдет, – сказал римми. Эрвин с большим трудом убедил дворецкого выйти, сказав, что на этом настаивает зверек.
– Возьми меня на руки, – попросил римми, когда за дворецким закрылась дверь.
Эрвин поднял пушистое тельце на руки. Почти сразу же у него возникло знакомое ощущение входа в канал, а несколько мгновений спустя он оказался на луговине у ручья. Ни одна травинка здесь не была известной ему – и это при том, что в академии огромное внимание уделялось изучению трав. Прямо перед ним лежал невысокий кудрявый кустик или даже небольшое деревце, сломанное скатившимся со склона валуном.
– Это мое дерево, – римми указал на него лапкой. – Вылечи его.
Эрвин опустил зверька на траву, оттащил с дерева валун и начал осматривать надломленный ствол. Место надлома уже начинало подсыхать. Он выпрямил ствол, соединив поврежденные края. Ствол следовало закрепить какой-нибудь палкой и перевязать до срастания, но вряд ли будет возможность вернуться сюда, чтобы снять повязку, – да и кто знает, какими будут последствия, если в этом мире сорвешь хоть одну травинку. Значит, все нужно было сделать прямо сейчас.-
Придерживая ствол одной рукой, Эрвин начал водить другой рукой по надлому, шепча про себя заклинание заживления дерева. Они были разными, эти заклинания срастания – дерева, травы, мышцы, кожи, кости, даже камня и металла. Эрвин еще не восстановился после борьбы с провалом, но чувствовал в себе достаточно силы, чтобы подкрепить заклинание.
Трещина в стволе понемногу смыкалась, становилась все незаметнее. Римми поднялся на ноги, подошел и сел рядом, наблюдая за работой мага. Наконец ствол окончательно сросся, а Эрвин выпрямился и устало разогнул спину. Теперь ему еще пару дней можно было даже не думать о колдовстве.
– Спасибо, – сказал римми, потершись головой об его ногу. – Ты теперь – мой кровный друг. Меня зовут Майли. Назови это имя любому римми – и он будет твоим другом.
Эрвин поднял зверька на руки и снова почувствовал холодок перехода в другой мир. Мгновение спустя он уже стоял во дворце лорда Астура, в комнате римми. Он хотел положить зверька на подстилку, но тот спрыгнул с его рук и с бодро поднятым хвостом закружил у его ног.
Итак, в академии не знали эту тайну римми. И не узнают. Даже не потому, что он больше не принадлежит академии, а потому, что некоторые вещи – не для общего пользования. Они передаются только по доверию.
Он выглянул в дверь и позвал дворецкого. Тот, не веря собственным глазам, уставился на ожившего зверька. Римми тем временем подбежал к золотой мисочке и начал есть.
– Он выздоровел. – Эрвин хотел было добавить, что в случае чего пусть посылают за ним, но вспомнил, что у него нет постоянного жилья.
– Лорд Астур будет благодарен тебе, парень, – проникновенно сказал дворецкий. – Пойдем, я выдам тебе что полагается.
Оказалось, что ему полагается не менее увесистый кошелек, чем в прошлый раз. Много это было или мало, Эрвин не знал, и ему, по правде говоря, было все равно. Из дворца он сразу же пошел к Тирсе и поделился заработанным. Та обещала подыскать ему новую работу.
Вечером, когда Армандас вернулся из оружейной школы, Эрвин порадовал его сообщением, что теперь у них есть деньги на покупку меча, о котором так мечтал его друг. Армандас сначала расцвел, но затем загрустил.
– Пока мы здесь, ты вон сколько всего заработал, – вздохнул он, – а я – каких-то несчастных пять медяков. Получается, что я сижу у тебя на шее.
– Я все-таки учился четырнадцать лет, а ты еще не тренировался и недели, – ответил Эрвин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Оставалась надежда, что сам зверек расскажет, чем он болен. Эрвин поблагодарил Тирсу и сказал, что попытается взяться за эту работу. Та объяснила ему, куда нужно прийти – не к главным воротам, а к боковому входу для прислуги и позвать старшего дворецкого. Они поговорили еще немного, затем Эрвин вернулся в гостиницу, где его уже дожидался Армандас, и сообщил своему другу, что снова нашел работу.
– Надеюсь, это будет не как в прошлый раз? – забеспокоился Армандас. – Твоей жизни не грозит опасность?
– Если только у меня не получится и лорд Астур разгневается, – хмыкнул Эрвин. – А так – совершенно безопасно.
Наутро он пришел на указанное место и спросил старшего дворецкого. Тот вышел и окинул его подозрительным взглядом.
– Ты берешься лечить римми его светлости? – недоверчиво спросил дворецкий. – Ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если ты его уморишь?
– Я сначала только осмотрю его. В вашем присутствии, – сказал Эрвин. – Если я не смогу вылечить его, я уйду.
Рассудив, что осмотр не повредит зверьку, старший дворецкий повел Эрвина с собой через парк и дальше, во дворец. Они поднялись на второй этаж и вскоре оказались в комнате, отведенной для редкостного зверька.
Римми лежал на мягкой меховой подстилке, служившей ему гнездом. Длинный полосатый хвост зверька, обычно стоящий трубой, бессильно свешивался на пол, еда в золотой мисочке оставалась нетронутой.
– Вот он, – указал на зверька дворецкий. – Ты его осматривай, а я постою рядом.
Эрвин уже осматривал римми, мысленно прощупывая его гибкое тельце в поисках внутренних повреждений и воспалений. Все было совершенно нормальным, словно на учебном пособии в академии.
– Что с тобой? – спросил он зверька на алайни. Римми приоткрыл карие глаза, его круглые ушки приподнялись, вибриссы на рыльце зашевелились.
– Поднеси ко мне руку, – ответил он.
Эрвин поднес ладонь к чувствительным вибриссам римми. Те прикоснулись к ней ощупывающими, обнюхивающими движениями, затем отстранились.
– Мое дерево гибнет, – сказал зверек.
– Какое дерево?
– Вы, люди, не знаете этого, – заговорил римми. – У каждого из нас есть свое дерево. Пока оно здорово, здоров и римми. Когда оно гибнет, римми тоже гибнет. Мое дерево повреждено, и я бессилен спасти его.
Эрвин мгновенно заподозрил, что это дерево где-то очень далеко. Как жаль, что у него нет карты каналов! Но в любом случае дерево римми наверняка было так далеко, что туда не успеть вовремя.
– Значит, тебе нельзя помочь… – сделал он единственный вывод.
– Можно, – ответил зверек. – Я рассказал тебе об этом потому, что ты можешь спасти мое дерево.
– Но оно же очень далеко!
– Любой римми знает дорогу к своему дереву. Я перенесу тебя туда, если ты дашь мне выпить своей крови.
Это было нетрудно. Эрвин полез в котомку и отыскал там кожаный футляр, в котором лежал острый кинжальчик величиной с палец. Такие кинжальчики предназначались для вскрытия нарывов и выдавались каждому ученику. Вынув кинжальчик, он сделал себе надрез на пальце и дал зверьку слизать кровь.
– А теперь пусть он уйдет, – сказал римми. Эрвин с большим трудом убедил дворецкого выйти, сказав, что на этом настаивает зверек.
– Возьми меня на руки, – попросил римми, когда за дворецким закрылась дверь.
Эрвин поднял пушистое тельце на руки. Почти сразу же у него возникло знакомое ощущение входа в канал, а несколько мгновений спустя он оказался на луговине у ручья. Ни одна травинка здесь не была известной ему – и это при том, что в академии огромное внимание уделялось изучению трав. Прямо перед ним лежал невысокий кудрявый кустик или даже небольшое деревце, сломанное скатившимся со склона валуном.
– Это мое дерево, – римми указал на него лапкой. – Вылечи его.
Эрвин опустил зверька на траву, оттащил с дерева валун и начал осматривать надломленный ствол. Место надлома уже начинало подсыхать. Он выпрямил ствол, соединив поврежденные края. Ствол следовало закрепить какой-нибудь палкой и перевязать до срастания, но вряд ли будет возможность вернуться сюда, чтобы снять повязку, – да и кто знает, какими будут последствия, если в этом мире сорвешь хоть одну травинку. Значит, все нужно было сделать прямо сейчас.-
Придерживая ствол одной рукой, Эрвин начал водить другой рукой по надлому, шепча про себя заклинание заживления дерева. Они были разными, эти заклинания срастания – дерева, травы, мышцы, кожи, кости, даже камня и металла. Эрвин еще не восстановился после борьбы с провалом, но чувствовал в себе достаточно силы, чтобы подкрепить заклинание.
Трещина в стволе понемногу смыкалась, становилась все незаметнее. Римми поднялся на ноги, подошел и сел рядом, наблюдая за работой мага. Наконец ствол окончательно сросся, а Эрвин выпрямился и устало разогнул спину. Теперь ему еще пару дней можно было даже не думать о колдовстве.
– Спасибо, – сказал римми, потершись головой об его ногу. – Ты теперь – мой кровный друг. Меня зовут Майли. Назови это имя любому римми – и он будет твоим другом.
Эрвин поднял зверька на руки и снова почувствовал холодок перехода в другой мир. Мгновение спустя он уже стоял во дворце лорда Астура, в комнате римми. Он хотел положить зверька на подстилку, но тот спрыгнул с его рук и с бодро поднятым хвостом закружил у его ног.
Итак, в академии не знали эту тайну римми. И не узнают. Даже не потому, что он больше не принадлежит академии, а потому, что некоторые вещи – не для общего пользования. Они передаются только по доверию.
Он выглянул в дверь и позвал дворецкого. Тот, не веря собственным глазам, уставился на ожившего зверька. Римми тем временем подбежал к золотой мисочке и начал есть.
– Он выздоровел. – Эрвин хотел было добавить, что в случае чего пусть посылают за ним, но вспомнил, что у него нет постоянного жилья.
– Лорд Астур будет благодарен тебе, парень, – проникновенно сказал дворецкий. – Пойдем, я выдам тебе что полагается.
Оказалось, что ему полагается не менее увесистый кошелек, чем в прошлый раз. Много это было или мало, Эрвин не знал, и ему, по правде говоря, было все равно. Из дворца он сразу же пошел к Тирсе и поделился заработанным. Та обещала подыскать ему новую работу.
Вечером, когда Армандас вернулся из оружейной школы, Эрвин порадовал его сообщением, что теперь у них есть деньги на покупку меча, о котором так мечтал его друг. Армандас сначала расцвел, но затем загрустил.
– Пока мы здесь, ты вон сколько всего заработал, – вздохнул он, – а я – каких-то несчастных пять медяков. Получается, что я сижу у тебя на шее.
– Я все-таки учился четырнадцать лет, а ты еще не тренировался и недели, – ответил Эрвин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102