– Можно попробовать.
Он соскочил с телеги и засеменил к дереву. Там он вошел в ствол и исчез.
Колесо подскочило на ухабе, подбросив тюк, а с ним и голову Эрвина. Эрвин разлепил сонные глаза и уставился на мелькающие перед ними кусты – приснится же такое!
Он прислушался. Еще прислушался. Телега катила по тряской дороге совершенно беззвучно. Он приподнялся и глянул назад на дорогу, где на обочине еще виднелось старое дуплистое дерево. “Ничего, поживет древесным”, – решил Эрвин, снова укладывая голову на тюк. Древесным все-таки изящнее, и к тому же на природе.
* * *
Караван продвигался вдоль берега реки. Дорога благотворно подействовала на смятенные чувства Эрвина. Мерно стучали конские копыта, телегу потряхивало на неровностях колеи, в такт движению раскачивались тюки. Неспешно двигались люди и лошади, сберегая запас сил на долгий путь, медленно проползали назад придорожные деревья и травы. На окружающий мир спустилась обволакивающая, сонная тишина, в которой уютно было ни о чем не думать, отдавшись этому неторопливому движению, ведущему неизвестно куда и откуда.
При желании можно было вспомнить, что караван идет из Дангалора в Кейтангур, но Эрвину не хотелось вспоминать. Были только эта дорога, неспешное цоканье копыт и редкие возгласы погонщиков, сладкий травяной запах равнины и влажный, болотный – речной воды. Сам себе он казался одинокой, затерянной в мире точкой, для которой не существовало ничего, кроме того, что было доступно его ощущениям. Пестрые улицы Дангалора, маленькая гостиница, Тирса и Армандас, белая лара – все это, еще недавно бывшее его жизнью, казалось далеким, полузабытым сном.
Приснилось? Но за его пазухой дремала свернувшаяся клубочком Дика. Ее присутствие говорило о реальности прошлого. Значит, там, за горизонтом, оставались Тирса и Армандас, которых наверняка огорчит его внезапный отъезд. Ничего, они забудут. У них останутся дела, которые нужно делать, жизнь, которую нужно жить. Он ненадолго вошел в нее и ушел из нее, оставив след, может быть даже хороший. А разлуки – они заживают, так же как и раны. Остается только небольшой рубец на память.
Когда стемнело, караван встал на ночевку. Лошадей выпрягли пастись, загорелись костры, закопошились люди, готовя ужин и ночлег. Эрвин выпустил Дику погулять и уселся на берегу реки, глядя на тихую черную воду, в которой отражались звезды. Наверное, нужно было помочь у костра, но сегодня он был не в состоянии этого делать.
Поужинав, он улегся спать прямо на траву – у него не было ничего для дороги. Ночь выдалась теплая и сухая, словно она решила пощадить бездомного путника, пустившегося в странствия неприспособленным. Словно она надумала побыть доброй – для начала.
В последующие дни Эрвин втянулся в дорожную жизнь. Вместе с остальными попутчиками он собирал дрова и разводил костры на стоянках, мыл посуду и перекладывал расползшиеся тюки, ехал на подводе или шел рядом, чтобы размять затекшие от сидения ноги. Но остальные ехали куда-то, а он – никуда. У них были какие-то цели и в начале, и в конце пути, а дорога была всего лишь связующей нитью между ними. У Эрвина не было ничего, только эта дорога.
Недели через две она рассталась с рекой и свернула в глубь равнины, хотя ничто вокруг не говорило о необходимости изменить направление – здесь не было ни холма, ни моста, и слияния рек. Эрвин невольно насторожился и стал заглядывать вперед, хотя до сих пор ему было все равно, что там появится.
Впереди показался одинокий дом – неплохой, надежно построенный, но без обычного для таких поселений обширного участка возделанной земли. Лишь небольшой огородик виднелся поблизости. За домом возвышалась башня, в которой Эрвин с первого взгляда распознал башню мага, отличавшуюся от сторожевой застекленным залом наверху.
Когда караван подошел ближе, Эрвин увидел неподалеку от дома нечто вроде загона, обнесенного жердевой оградой. Вход в загон был простым проемом в ограде, безо всякого намека на ворота. Дорога, по которой шел караван, вела прямо в загон, не выходя оттуда никуда. Все это сооружение вкупе с дорогой выглядело как убедительный конец пути.
“Только не говорите мне, что это Кейтангур, – думал Эрвин, разглядывая с телеги дом с загоном. – Что же, интересно, это такое?”
Караван между тем втянулся в проем и остановился в загоне. Люди соскочили с подвод, словно ожидая чего-то, то же самое сделал и Эрвин. Обойдя загон, он обнаружил на противоположном краю закрытые ворота. Он подошел к ним вплотную и понял наконец, в чем дело, – там, за воротами, был канал.
Возвращаясь к подводе, Эрвин увидел входящего в загон пожилого мага. Ему хватило единственного взгляда, чтобы непонятным образом ощутить, что перед ним один из выпускников академии. Эрвин впервые в жизни встречал незнакомого академика – до сих пор он знал только учеников и наставников, – но это чувство принадлежности к академии было безусловным.
Маг остановился в проеме и оглядел загон. Эрвин почувствовал на себе его взгляд, а затем увидел, что тот направляется прямо к нему. Преодолевая острое желание спрятаться, он остался на месте.
– Ученик? – спросил маг, остановившись перед ним.
– Да. – Эрвин решил, что незачем рассказывать этому магу о своих злоключениях…
– Почему ты здесь?
…но придется.
– Исключили.
Не задав больше никаких вопросов, маг отвернулся от Эрвина. Он подошел к воротам и развел створки. Подводы одна за другой потянулись к воротам и поехали сквозь них, бесследно исчезая с этой стороны. Эрвин знал, как это делается, – когда подвода достигала входа в канал, маг создавал для нее перенос. Перед воротами каждый из путешественников расплачивался с магом. Переход, видимо, был платным, и это было известно всем.
В академии ничего не рассказывали об этом. Эрвин вдруг понял почему – эти сведения давались вместе с картой каналов, а раньше они были просто не нужны ученикам, которые не покидали академию до конца обучения. Он спросил у караванщиков, сколько стоит переход, и приготовил деньги, но, когда подошла его очередь к магу, тот не взял с него обычную плату.
– Иди. – Маг кивнул ему на ворота.
Эрвин шагнул в область входа, помедлил там чуть-чуть, пока не понял, что маг не собирается переносить его. Произнеся в уме заклинание, он ощутил мгновенный холодок перехода и оказался в совершенно ином месте – другие окрестности, другая равнина. Даже время суток здесь было другое.
– Отходи, чего встал! – Кто-то потянул его за рукав, оттаскивая с места.
Едва он посторонился, на том же месте возникла следовавшая за ним подвода. Погонщик стегнул лошадей, отгоняя их с точки выхода. Затем еще одна, еще…
Вскоре сюда переправился весь караван. Здесь было ничем не примечательное место посреди обширной равнины – вытоптанная площадка, с которой начиналась дорога, и никаких признаков жилья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Он соскочил с телеги и засеменил к дереву. Там он вошел в ствол и исчез.
Колесо подскочило на ухабе, подбросив тюк, а с ним и голову Эрвина. Эрвин разлепил сонные глаза и уставился на мелькающие перед ними кусты – приснится же такое!
Он прислушался. Еще прислушался. Телега катила по тряской дороге совершенно беззвучно. Он приподнялся и глянул назад на дорогу, где на обочине еще виднелось старое дуплистое дерево. “Ничего, поживет древесным”, – решил Эрвин, снова укладывая голову на тюк. Древесным все-таки изящнее, и к тому же на природе.
* * *
Караван продвигался вдоль берега реки. Дорога благотворно подействовала на смятенные чувства Эрвина. Мерно стучали конские копыта, телегу потряхивало на неровностях колеи, в такт движению раскачивались тюки. Неспешно двигались люди и лошади, сберегая запас сил на долгий путь, медленно проползали назад придорожные деревья и травы. На окружающий мир спустилась обволакивающая, сонная тишина, в которой уютно было ни о чем не думать, отдавшись этому неторопливому движению, ведущему неизвестно куда и откуда.
При желании можно было вспомнить, что караван идет из Дангалора в Кейтангур, но Эрвину не хотелось вспоминать. Были только эта дорога, неспешное цоканье копыт и редкие возгласы погонщиков, сладкий травяной запах равнины и влажный, болотный – речной воды. Сам себе он казался одинокой, затерянной в мире точкой, для которой не существовало ничего, кроме того, что было доступно его ощущениям. Пестрые улицы Дангалора, маленькая гостиница, Тирса и Армандас, белая лара – все это, еще недавно бывшее его жизнью, казалось далеким, полузабытым сном.
Приснилось? Но за его пазухой дремала свернувшаяся клубочком Дика. Ее присутствие говорило о реальности прошлого. Значит, там, за горизонтом, оставались Тирса и Армандас, которых наверняка огорчит его внезапный отъезд. Ничего, они забудут. У них останутся дела, которые нужно делать, жизнь, которую нужно жить. Он ненадолго вошел в нее и ушел из нее, оставив след, может быть даже хороший. А разлуки – они заживают, так же как и раны. Остается только небольшой рубец на память.
Когда стемнело, караван встал на ночевку. Лошадей выпрягли пастись, загорелись костры, закопошились люди, готовя ужин и ночлег. Эрвин выпустил Дику погулять и уселся на берегу реки, глядя на тихую черную воду, в которой отражались звезды. Наверное, нужно было помочь у костра, но сегодня он был не в состоянии этого делать.
Поужинав, он улегся спать прямо на траву – у него не было ничего для дороги. Ночь выдалась теплая и сухая, словно она решила пощадить бездомного путника, пустившегося в странствия неприспособленным. Словно она надумала побыть доброй – для начала.
В последующие дни Эрвин втянулся в дорожную жизнь. Вместе с остальными попутчиками он собирал дрова и разводил костры на стоянках, мыл посуду и перекладывал расползшиеся тюки, ехал на подводе или шел рядом, чтобы размять затекшие от сидения ноги. Но остальные ехали куда-то, а он – никуда. У них были какие-то цели и в начале, и в конце пути, а дорога была всего лишь связующей нитью между ними. У Эрвина не было ничего, только эта дорога.
Недели через две она рассталась с рекой и свернула в глубь равнины, хотя ничто вокруг не говорило о необходимости изменить направление – здесь не было ни холма, ни моста, и слияния рек. Эрвин невольно насторожился и стал заглядывать вперед, хотя до сих пор ему было все равно, что там появится.
Впереди показался одинокий дом – неплохой, надежно построенный, но без обычного для таких поселений обширного участка возделанной земли. Лишь небольшой огородик виднелся поблизости. За домом возвышалась башня, в которой Эрвин с первого взгляда распознал башню мага, отличавшуюся от сторожевой застекленным залом наверху.
Когда караван подошел ближе, Эрвин увидел неподалеку от дома нечто вроде загона, обнесенного жердевой оградой. Вход в загон был простым проемом в ограде, безо всякого намека на ворота. Дорога, по которой шел караван, вела прямо в загон, не выходя оттуда никуда. Все это сооружение вкупе с дорогой выглядело как убедительный конец пути.
“Только не говорите мне, что это Кейтангур, – думал Эрвин, разглядывая с телеги дом с загоном. – Что же, интересно, это такое?”
Караван между тем втянулся в проем и остановился в загоне. Люди соскочили с подвод, словно ожидая чего-то, то же самое сделал и Эрвин. Обойдя загон, он обнаружил на противоположном краю закрытые ворота. Он подошел к ним вплотную и понял наконец, в чем дело, – там, за воротами, был канал.
Возвращаясь к подводе, Эрвин увидел входящего в загон пожилого мага. Ему хватило единственного взгляда, чтобы непонятным образом ощутить, что перед ним один из выпускников академии. Эрвин впервые в жизни встречал незнакомого академика – до сих пор он знал только учеников и наставников, – но это чувство принадлежности к академии было безусловным.
Маг остановился в проеме и оглядел загон. Эрвин почувствовал на себе его взгляд, а затем увидел, что тот направляется прямо к нему. Преодолевая острое желание спрятаться, он остался на месте.
– Ученик? – спросил маг, остановившись перед ним.
– Да. – Эрвин решил, что незачем рассказывать этому магу о своих злоключениях…
– Почему ты здесь?
…но придется.
– Исключили.
Не задав больше никаких вопросов, маг отвернулся от Эрвина. Он подошел к воротам и развел створки. Подводы одна за другой потянулись к воротам и поехали сквозь них, бесследно исчезая с этой стороны. Эрвин знал, как это делается, – когда подвода достигала входа в канал, маг создавал для нее перенос. Перед воротами каждый из путешественников расплачивался с магом. Переход, видимо, был платным, и это было известно всем.
В академии ничего не рассказывали об этом. Эрвин вдруг понял почему – эти сведения давались вместе с картой каналов, а раньше они были просто не нужны ученикам, которые не покидали академию до конца обучения. Он спросил у караванщиков, сколько стоит переход, и приготовил деньги, но, когда подошла его очередь к магу, тот не взял с него обычную плату.
– Иди. – Маг кивнул ему на ворота.
Эрвин шагнул в область входа, помедлил там чуть-чуть, пока не понял, что маг не собирается переносить его. Произнеся в уме заклинание, он ощутил мгновенный холодок перехода и оказался в совершенно ином месте – другие окрестности, другая равнина. Даже время суток здесь было другое.
– Отходи, чего встал! – Кто-то потянул его за рукав, оттаскивая с места.
Едва он посторонился, на том же месте возникла следовавшая за ним подвода. Погонщик стегнул лошадей, отгоняя их с точки выхода. Затем еще одна, еще…
Вскоре сюда переправился весь караван. Здесь было ничем не примечательное место посреди обширной равнины – вытоптанная площадка, с которой начиналась дорога, и никаких признаков жилья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102