Чувство ответственности, что ли?
«Именно», — решил Рюмин и машинально поправил кобуру, висевшую под мышкой. Прежде ему никогда не приходилось вовлекать в расследование посторонних лиц, но сейчас это не казалось чем-то неправильным. Они сами захотели и, конечно, могли оказаться полезны, но все же…
Лучше, если они все время будут находиться за его спиной, тогда капитан сможет их защитить. В случае опасности.
Рюмин подошел к зеленой железной двери, слегка утопленной в красной кирпичной стене, повернулся лицом к камере наружного наблюдения и нажал кнопку вызова.
Ему ответили сразу лее, без задержек. Охрана была неплохо вышколена: могли бы шляться где-нибудь или спать, уповая на крепость стен и безлюдность здешних лесов. Однако они зорко следили за каждым движением незваных гостей. Рюмин ощущал это — как может ощущать только опер с почти двадцатилетним стажем работы.
— Слушаю вас! — донесся из интеркома строгий голос.
Капитан достал удостоверение и поднес к объективу.
— Рюмин, МУР, отдел по расследованию убийств. Я хочу поговорить с господином Гурвичем.
— Подождите, — произнес голос.
Капитан, пользуясь возникшей паузой, подошел к «Лансеру». Вяземская выглянула из окна.
— Ну, что там?
— Решают, пускать нас или нет. Думаю, пустят — если хозяин на месте.
Вяземская нервно кивнула. Рюмин заметил ее бледность и улыбнулся.
— Анна Сергеевна! Не бойтесь. Все будет хорошо. У меня к вам одна просьба. Пожалуйста, внимательно следите за беседой. Я не очень силен в медицине, поэтому без вашей помощи не обойтись.
— Хорошо, — Анна все еще выглядела несколько напряженной.
— А ты, — Рюмин нагнулся и посмотрел на Александра, — лучше вообще молчи. Я представлю тебя как нашего сотрудника. Глухонемого от рождения. Идет?
— Конечно! — оживился Северцев. — Я могу…
Рюмин поднял указательный палец.
— Входи в образ. Начни прямо сейчас. Журналист молча пожал плечами.
— И вот еще что. Не высовывайтесь. Ладно? Давайте делить права сообразно обязанностям. Я здесь главный, и точка. Договорились?
Он не успел выслушать ответ: ворота дрогнули, громыхнули и подались, открывая дорогу на территорию.
Рюмин весь подобрался, нахмурился.
— Ну, все! Кроме Гурвича других зацепок нет. Это наш последний шанс. Будем отрабатывать его по полной программе.
Он шумно выдохнул, вернулся к «восьмерке» и сел за руль.
— Как думаешь, у него получится? — вполголоса спросила Вяземская.
— Не знаю. Но мне бы очень хотелось. Не терпится поскорее распутать это дело! — Северцев возбужденно потер руки.
Анна поставила селектор в положение «Drive» и нажала на газ. Машина въехала за ворота…***
…и Вяземская поразилась, увидев открывшееся глазам зрелище. На огромной лесной опушке в окружении одиноких корабельных сосен стоял трехэтажный особняк из серого природного камня.
По замыслу архитектора, он должен был выглядеть как средневековый рыцарский замок, и, стоило признать, он так и выглядел. Грубые, небрежно отесанные булыжники, лежавшие в основании, поросли серо-зеленым мхом. В центральной части высилась главная башня — донжон, — увенчанная острым шпилем. Неглубокий ров опоясывал замок по периметру, через ров был перекинут подъемный деревянный мост, который поддерживали массивные кованые цепи.
Здесь все дышало покоем и тайной. Поразмыслив, Анна пришла к выводу, что, наверное, именно это привлекало пациентов доктора Гурвича. Тщательно охраняемый — густым лесом, высоким забором и крепостными стенами — покой; и тайна — надежно запечатанная глухими железными воротами и мостом, наверняка поднимавшимся на ночь.
Въездная дорога вела в гараж, стилизованный под конюшни, но охранник в ладно сидевшем костюме указал на асфальтированную площадку рядом с воротами. Рюмин, ехавший первым, остановил машину. Вяземская припарковалась слева от его «восьмерки».
Все трое вышли на улицу и окунулись в плотную вязкую тишину — настолько непроницаемую, что она скрадывала стук каблуков подошедшей к ним женщины. Лет пятидесяти или около того, моложавая, в строгом костюме и белой блузке. Она молча показала на будку охраны, размещавшуюся прямо в толстой стене.
Рюмин подчинился, Анна и Северцев последовали за ним. Охранник открыл сейф; капитан после недолгих колебаний положил на полку пистолет. Охранник ткнул пальцем в кофр фотоаппарата, висевший на плече журналиста. Александр сунул его на другую полку. Охранник закрыл сейф и вручил ключ Рюмину.
Они вернулись на улицу и пошли за женщиной по боковой пешеходной дорожке, выложенной расписной плиткой. Обогнули стену из вечнозеленого кустарника и оказались на пороге оранжереи. Женщина — все так же молча — открыла дверь и впустила посетителей.
Рюмин обернулся, собираясь о чем-то спросить, но дверь уже закрылась. Женщина, не оборачиваясь, шла по дорожке в сторону замка.
— Интересно… — пробормотал капитан, оглядываясь.
Оранжерея подавляла роскошью и великолепием. Экзотические цветы и растения, привезенные из всех уголков земного шара, были высажены в четыре ряда, между ними тянулись три параллельные аллеи. От обилия разнообразных ароматов кружилась голова. Откуда-то сверху, из-под высокого стеклянного потолка, доносилось мелодичное пение птиц. Присмотревшись, Рюмин увидел голубых канареек, перелетавших с ветки на ветку.
— Проходите сюда, молодые люди, — послышался издалека скрипучий голос.
Все трое переглянулись, затем двинулись по центральной аллее вперед. Рюмин — первым, Анна и Северцев — за ним. Капитан и не подозревал, что размеры оранжереи столь велики: они прошли метров пятьдесят, но так никого и не увидели. Ветви раскидистых пальм сплетались над их головами, заслоняя свет. Там, где заросли образовывали низкую зеленую арку, аллея внезапно закончилась, и они очутились на большом открытом пространстве.
Пол был выложен плитами из розового мрамора. Слева, в широкой бронзовой чаше, журчал фонтан. Три складных пластиковых стула выстроились в ряд. Перед ними, на возвышении, стояло старинное кресло с резными подлокотниками, в нем сидел худой лысый старик, одетый в серый костюм-тройку, с галстуком-бабочкой из фиолетового шелка.
Старик заправил за вырез пиджака белоснежную накрахмаленную салфетку, ласково кивнул.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Рюмин, Анна и Северцев устроились на неудобных жестких стульях.
Старик взял с сервировочного столика большой стакан с томатным соком. Помешал сок стеблем сельдерея, сделал глоток и утер губы салфеткой. На ней осталось алое пятно.
— Меня зовут Аркадий Львович. А вы, — цепкий взгляд холодных водянистых глаз безошибочно выделил капитана, — я так понимаю, Рюмин?
— Капитан Рюмин, МУР, отдел по расследованию убийств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
«Именно», — решил Рюмин и машинально поправил кобуру, висевшую под мышкой. Прежде ему никогда не приходилось вовлекать в расследование посторонних лиц, но сейчас это не казалось чем-то неправильным. Они сами захотели и, конечно, могли оказаться полезны, но все же…
Лучше, если они все время будут находиться за его спиной, тогда капитан сможет их защитить. В случае опасности.
Рюмин подошел к зеленой железной двери, слегка утопленной в красной кирпичной стене, повернулся лицом к камере наружного наблюдения и нажал кнопку вызова.
Ему ответили сразу лее, без задержек. Охрана была неплохо вышколена: могли бы шляться где-нибудь или спать, уповая на крепость стен и безлюдность здешних лесов. Однако они зорко следили за каждым движением незваных гостей. Рюмин ощущал это — как может ощущать только опер с почти двадцатилетним стажем работы.
— Слушаю вас! — донесся из интеркома строгий голос.
Капитан достал удостоверение и поднес к объективу.
— Рюмин, МУР, отдел по расследованию убийств. Я хочу поговорить с господином Гурвичем.
— Подождите, — произнес голос.
Капитан, пользуясь возникшей паузой, подошел к «Лансеру». Вяземская выглянула из окна.
— Ну, что там?
— Решают, пускать нас или нет. Думаю, пустят — если хозяин на месте.
Вяземская нервно кивнула. Рюмин заметил ее бледность и улыбнулся.
— Анна Сергеевна! Не бойтесь. Все будет хорошо. У меня к вам одна просьба. Пожалуйста, внимательно следите за беседой. Я не очень силен в медицине, поэтому без вашей помощи не обойтись.
— Хорошо, — Анна все еще выглядела несколько напряженной.
— А ты, — Рюмин нагнулся и посмотрел на Александра, — лучше вообще молчи. Я представлю тебя как нашего сотрудника. Глухонемого от рождения. Идет?
— Конечно! — оживился Северцев. — Я могу…
Рюмин поднял указательный палец.
— Входи в образ. Начни прямо сейчас. Журналист молча пожал плечами.
— И вот еще что. Не высовывайтесь. Ладно? Давайте делить права сообразно обязанностям. Я здесь главный, и точка. Договорились?
Он не успел выслушать ответ: ворота дрогнули, громыхнули и подались, открывая дорогу на территорию.
Рюмин весь подобрался, нахмурился.
— Ну, все! Кроме Гурвича других зацепок нет. Это наш последний шанс. Будем отрабатывать его по полной программе.
Он шумно выдохнул, вернулся к «восьмерке» и сел за руль.
— Как думаешь, у него получится? — вполголоса спросила Вяземская.
— Не знаю. Но мне бы очень хотелось. Не терпится поскорее распутать это дело! — Северцев возбужденно потер руки.
Анна поставила селектор в положение «Drive» и нажала на газ. Машина въехала за ворота…***
…и Вяземская поразилась, увидев открывшееся глазам зрелище. На огромной лесной опушке в окружении одиноких корабельных сосен стоял трехэтажный особняк из серого природного камня.
По замыслу архитектора, он должен был выглядеть как средневековый рыцарский замок, и, стоило признать, он так и выглядел. Грубые, небрежно отесанные булыжники, лежавшие в основании, поросли серо-зеленым мхом. В центральной части высилась главная башня — донжон, — увенчанная острым шпилем. Неглубокий ров опоясывал замок по периметру, через ров был перекинут подъемный деревянный мост, который поддерживали массивные кованые цепи.
Здесь все дышало покоем и тайной. Поразмыслив, Анна пришла к выводу, что, наверное, именно это привлекало пациентов доктора Гурвича. Тщательно охраняемый — густым лесом, высоким забором и крепостными стенами — покой; и тайна — надежно запечатанная глухими железными воротами и мостом, наверняка поднимавшимся на ночь.
Въездная дорога вела в гараж, стилизованный под конюшни, но охранник в ладно сидевшем костюме указал на асфальтированную площадку рядом с воротами. Рюмин, ехавший первым, остановил машину. Вяземская припарковалась слева от его «восьмерки».
Все трое вышли на улицу и окунулись в плотную вязкую тишину — настолько непроницаемую, что она скрадывала стук каблуков подошедшей к ним женщины. Лет пятидесяти или около того, моложавая, в строгом костюме и белой блузке. Она молча показала на будку охраны, размещавшуюся прямо в толстой стене.
Рюмин подчинился, Анна и Северцев последовали за ним. Охранник открыл сейф; капитан после недолгих колебаний положил на полку пистолет. Охранник ткнул пальцем в кофр фотоаппарата, висевший на плече журналиста. Александр сунул его на другую полку. Охранник закрыл сейф и вручил ключ Рюмину.
Они вернулись на улицу и пошли за женщиной по боковой пешеходной дорожке, выложенной расписной плиткой. Обогнули стену из вечнозеленого кустарника и оказались на пороге оранжереи. Женщина — все так же молча — открыла дверь и впустила посетителей.
Рюмин обернулся, собираясь о чем-то спросить, но дверь уже закрылась. Женщина, не оборачиваясь, шла по дорожке в сторону замка.
— Интересно… — пробормотал капитан, оглядываясь.
Оранжерея подавляла роскошью и великолепием. Экзотические цветы и растения, привезенные из всех уголков земного шара, были высажены в четыре ряда, между ними тянулись три параллельные аллеи. От обилия разнообразных ароматов кружилась голова. Откуда-то сверху, из-под высокого стеклянного потолка, доносилось мелодичное пение птиц. Присмотревшись, Рюмин увидел голубых канареек, перелетавших с ветки на ветку.
— Проходите сюда, молодые люди, — послышался издалека скрипучий голос.
Все трое переглянулись, затем двинулись по центральной аллее вперед. Рюмин — первым, Анна и Северцев — за ним. Капитан и не подозревал, что размеры оранжереи столь велики: они прошли метров пятьдесят, но так никого и не увидели. Ветви раскидистых пальм сплетались над их головами, заслоняя свет. Там, где заросли образовывали низкую зеленую арку, аллея внезапно закончилась, и они очутились на большом открытом пространстве.
Пол был выложен плитами из розового мрамора. Слева, в широкой бронзовой чаше, журчал фонтан. Три складных пластиковых стула выстроились в ряд. Перед ними, на возвышении, стояло старинное кресло с резными подлокотниками, в нем сидел худой лысый старик, одетый в серый костюм-тройку, с галстуком-бабочкой из фиолетового шелка.
Старик заправил за вырез пиджака белоснежную накрахмаленную салфетку, ласково кивнул.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Рюмин, Анна и Северцев устроились на неудобных жестких стульях.
Старик взял с сервировочного столика большой стакан с томатным соком. Помешал сок стеблем сельдерея, сделал глоток и утер губы салфеткой. На ней осталось алое пятно.
— Меня зовут Аркадий Львович. А вы, — цепкий взгляд холодных водянистых глаз безошибочно выделил капитана, — я так понимаю, Рюмин?
— Капитан Рюмин, МУР, отдел по расследованию убийств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76