Наконец, я сообразил, что пора уже выключить бесполезный
прожектор. Пальцы с трудом повиновались - видно, я еще не полностью
восстановился после полученного удара по голове.
Эбба тем временем затихла и Танкред усаживался с ней на скамью в центре
лодки.
- Пауль, - попросил он, - помоги, я хочу закурить... Я попытался зажечь
ему спичку. - одной рукой он все еще крепко прижимал к себе Эббу, которая
уткнулась лицом ему в грудь и тихо вздыхала, но у меня ничего не вышло.
- Давай лучше я помогу, - сказала Моника и подобралась к нам с кормы.
Мы все, кроме Эббы, закурили.
- Ну что ж... - сказал Танкред негромко, - по крайней мере, мы живы и
увидели все, что нужно. Моника, ты сможешь вести лодку?
- Давай я!.. - поспешил я вмешаться.
- Мне тут ближе, - ответила Моника, - а то как бы нам не перевернуться!
Она без особых проблем запустила мотор и повернула руль. Лодка пошла
назад.
- Но как же им удалось так быстро уйти? - спросил я. Танкред глубоко
затянулся. Потом выдохнул дым.
- Разумеется, у них есть мотор. Мощный и довольно бесшумный дизельный
двигатель. Как только мы слишком приблизились, они его включили. Нам его,
конечно, было не слышно - наша мельница трещит, как адская машина... А дым
от выхлопа мы бы увидели, не будь тумана.
- Давай я попробую выключить мотор! - предложила Моника. - Может услышим
что-нибудь?
Мы так и сделали. Но ничего слышно не было, кроме шума ветра я крика
чаек.
- Они тоже выключили двигатель, - сухо прокомментировал Танкред. - Он им
больше не нужен. И уж, конечно, им вовсе не нужно, чтобы мы их услышали...
Нет уж, давайте-ка постараемся поскорее добраться до берега. Устроим
Карстену маленькую радость - ночной визит четырех друзей.
* * *
Оказавшись на берегу, мы увидели, что у горящего дома собрались люди. Они
стояли кучкой на почтительном расстоянии и глазели. Ни один не принес ведра
воды.
- Старо, как мир, - сказал Танкред, - Норвежцы, по сути, всегда были
нацией зрителей и зевак.
Я сделал несколько шагов и тронул за плечо какого-то мужчину.
- Может быть, стоит еще попытаться потушить пожар? Человек обернулся, и я
увидел, что это - пастор. В свете трескучего пожара он выглядел не таким
допотопным, как среди белого дня. Его фанатичное лицо, казалось, обрело
значительность, он праздновал победу.
- Нет, брат мой, нет! Ничто не спасет Содом и Гоморру! Никто не спасется
от гнева Господня! Карающая рука постигла великого грешника... Никто не
может позволить себе заигрывать с дьяволом.
Мы направились к Йерну и добрались без приключений, разве что я пару раз
споткнулся и Эбба еще раз-другой принималась всхлипывать. Танкред вел ее за
руку, а в другой руке нес большую сумку, остальные вещи они оставили в
Лиллезунде. Мы с Моникой прошли всю дорогу в обнимку. Сегодня она спасла мне
жизнь - как странно... Я наклонил голову и тихо сказал:
- Я люблю тебя.
* * *
На следующее утро к нам явился инспектор Сёренсен и устроил настоящий
допрос. Потом я связался по телефону с архитектором Арстадом, чтобы сообщить
Арне о случившемся. Арстад ответил, что Краг-Андерсен, действительно,
переночевал у него, но час назад ушел. Он, пообещал сразу же все передать,
как только тот вернется.
Известие о пожаре и об исчезновении излома ценнейших произведений
искусства распространялось со скоростью огня в степи, вечерние газеты вышли
с сенсационными заголовками, а еще днем нас "навестила" целая комиссия из
полиции Кристианзанда; нас допрашивали вместе и по отдельности взяли
подписку о невыезде. Мы обязались не покидать пределы Хайландета впредь до
дальнейших распоряжений. Надо сказать, эта история подняла на ноги всю
полицию Норвегии, и в утренних газетах были опубликованы словесные портреты
Рейна и Пале вместе с подробным описанием корабля.
Но Арне не появлялся. Новые звонки к архитектору не принесли никаких
результатов - Краг-Андерсен к нему не возвращался. Он словно провалился
сквозь землю. Наутро в одной из газет было высказано страшное подозрение: а
не убит ли известный бизнесмен?
Полиция; разумеется, провела обыск в доме Пале, и мы с Танкредом и Йерном
приняли в нем непосредственное участие. Мы установили, что Пале прихватил с
собой лишь малую часть вещей. В гостиной, в нише, где прежде висел портрет
Йоргена Улле, теперь оставалось лишь светлое пятно на обоях. В библиотеке не
хватало двух или двух с половиной десятков книг, с чердака исчез манускрипт,
письменный прибор, шкатулка и один из матросских костюмов из прорезиненной
ткани. Все прочее было на своих местах.
На четвертое утро после памятного ночного пожара нас пригласили опознать
труп; поздно вечером его прибило волнами к берегу. На затылке умершего
полицейские врачи обнаружили след от удара, который, однако, не мог
послужить причиной гибели. Человек утонул. На нем была матросская одежда из
прорезиненной ткани. Судя по фабричному ярлыку, роба была изготовлена в
столице Эстонии Таллинне.
Утопленник был Арне Краг-Андерсен.
Глава четырнадцатая. ДВЕ ВЕРСИИ
После опознания мы вернулись в дом Йерна. Я чувствовал себя очень скверна
- и физически, и морально. Гибель Арне добила меня окончательно, это была
катастрофа. Я переживал низость собственного падения в тысячекратном
размере: мало того, что я предал друга, переманив у него девушку, почти
невесту, оказалось еще, что он погиб и, по всей вероятности, убит. Я
подсознательно желал его смерти, и все сложилось так, словно я сам его убил.
Поздно бить себя в грудь и раскаиваться. Мне теперь никогда не изжить это
чувство тяжелой вины.
Моника тоже терзалась. Глаза у нее покраснели, она упорно молчала и
старалась уединиться.
Йерн позвал нас пить кофе. Я хотел отказаться, но Танкред сказал:
- Пойдем. Я прекрасно вижу: ты мучаешься угрызениями совести, И Моника
тоже. Неплохо бы вам, прежде чем грызть себя, узнать одну вещь... Идем!
Моника сидела за столом рядом с Эббой и смотрела в одну точку.
- Так вот, - заявил Танкред, помешивая ложечкой кофе, - на мой взгляд,
дело нуждается в некоторых разъяснениях. Пауль, ты должен знать: по плану
Арне Краг-Андерсена той ночью погибнуть должен был ты.
- Что?! Ты думаешь, Арне хотел...
- Именно. Помнишь, я тебе говорил: он ревнив, как Отелло. Он видел не
хуже меня, что ты неравнодушен к Монике. И он не из тех, кто в такой
ситуации великодушно отходит в сторонку...
- Но откуда ты можешь знать? - спросил я не без отчаянной надежды.
- Он все знает, - бросила Эбба, - думаешь, почему мы вернулись тогда,
ночью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
прожектор. Пальцы с трудом повиновались - видно, я еще не полностью
восстановился после полученного удара по голове.
Эбба тем временем затихла и Танкред усаживался с ней на скамью в центре
лодки.
- Пауль, - попросил он, - помоги, я хочу закурить... Я попытался зажечь
ему спичку. - одной рукой он все еще крепко прижимал к себе Эббу, которая
уткнулась лицом ему в грудь и тихо вздыхала, но у меня ничего не вышло.
- Давай лучше я помогу, - сказала Моника и подобралась к нам с кормы.
Мы все, кроме Эббы, закурили.
- Ну что ж... - сказал Танкред негромко, - по крайней мере, мы живы и
увидели все, что нужно. Моника, ты сможешь вести лодку?
- Давай я!.. - поспешил я вмешаться.
- Мне тут ближе, - ответила Моника, - а то как бы нам не перевернуться!
Она без особых проблем запустила мотор и повернула руль. Лодка пошла
назад.
- Но как же им удалось так быстро уйти? - спросил я. Танкред глубоко
затянулся. Потом выдохнул дым.
- Разумеется, у них есть мотор. Мощный и довольно бесшумный дизельный
двигатель. Как только мы слишком приблизились, они его включили. Нам его,
конечно, было не слышно - наша мельница трещит, как адская машина... А дым
от выхлопа мы бы увидели, не будь тумана.
- Давай я попробую выключить мотор! - предложила Моника. - Может услышим
что-нибудь?
Мы так и сделали. Но ничего слышно не было, кроме шума ветра я крика
чаек.
- Они тоже выключили двигатель, - сухо прокомментировал Танкред. - Он им
больше не нужен. И уж, конечно, им вовсе не нужно, чтобы мы их услышали...
Нет уж, давайте-ка постараемся поскорее добраться до берега. Устроим
Карстену маленькую радость - ночной визит четырех друзей.
* * *
Оказавшись на берегу, мы увидели, что у горящего дома собрались люди. Они
стояли кучкой на почтительном расстоянии и глазели. Ни один не принес ведра
воды.
- Старо, как мир, - сказал Танкред, - Норвежцы, по сути, всегда были
нацией зрителей и зевак.
Я сделал несколько шагов и тронул за плечо какого-то мужчину.
- Может быть, стоит еще попытаться потушить пожар? Человек обернулся, и я
увидел, что это - пастор. В свете трескучего пожара он выглядел не таким
допотопным, как среди белого дня. Его фанатичное лицо, казалось, обрело
значительность, он праздновал победу.
- Нет, брат мой, нет! Ничто не спасет Содом и Гоморру! Никто не спасется
от гнева Господня! Карающая рука постигла великого грешника... Никто не
может позволить себе заигрывать с дьяволом.
Мы направились к Йерну и добрались без приключений, разве что я пару раз
споткнулся и Эбба еще раз-другой принималась всхлипывать. Танкред вел ее за
руку, а в другой руке нес большую сумку, остальные вещи они оставили в
Лиллезунде. Мы с Моникой прошли всю дорогу в обнимку. Сегодня она спасла мне
жизнь - как странно... Я наклонил голову и тихо сказал:
- Я люблю тебя.
* * *
На следующее утро к нам явился инспектор Сёренсен и устроил настоящий
допрос. Потом я связался по телефону с архитектором Арстадом, чтобы сообщить
Арне о случившемся. Арстад ответил, что Краг-Андерсен, действительно,
переночевал у него, но час назад ушел. Он, пообещал сразу же все передать,
как только тот вернется.
Известие о пожаре и об исчезновении излома ценнейших произведений
искусства распространялось со скоростью огня в степи, вечерние газеты вышли
с сенсационными заголовками, а еще днем нас "навестила" целая комиссия из
полиции Кристианзанда; нас допрашивали вместе и по отдельности взяли
подписку о невыезде. Мы обязались не покидать пределы Хайландета впредь до
дальнейших распоряжений. Надо сказать, эта история подняла на ноги всю
полицию Норвегии, и в утренних газетах были опубликованы словесные портреты
Рейна и Пале вместе с подробным описанием корабля.
Но Арне не появлялся. Новые звонки к архитектору не принесли никаких
результатов - Краг-Андерсен к нему не возвращался. Он словно провалился
сквозь землю. Наутро в одной из газет было высказано страшное подозрение: а
не убит ли известный бизнесмен?
Полиция; разумеется, провела обыск в доме Пале, и мы с Танкредом и Йерном
приняли в нем непосредственное участие. Мы установили, что Пале прихватил с
собой лишь малую часть вещей. В гостиной, в нише, где прежде висел портрет
Йоргена Улле, теперь оставалось лишь светлое пятно на обоях. В библиотеке не
хватало двух или двух с половиной десятков книг, с чердака исчез манускрипт,
письменный прибор, шкатулка и один из матросских костюмов из прорезиненной
ткани. Все прочее было на своих местах.
На четвертое утро после памятного ночного пожара нас пригласили опознать
труп; поздно вечером его прибило волнами к берегу. На затылке умершего
полицейские врачи обнаружили след от удара, который, однако, не мог
послужить причиной гибели. Человек утонул. На нем была матросская одежда из
прорезиненной ткани. Судя по фабричному ярлыку, роба была изготовлена в
столице Эстонии Таллинне.
Утопленник был Арне Краг-Андерсен.
Глава четырнадцатая. ДВЕ ВЕРСИИ
После опознания мы вернулись в дом Йерна. Я чувствовал себя очень скверна
- и физически, и морально. Гибель Арне добила меня окончательно, это была
катастрофа. Я переживал низость собственного падения в тысячекратном
размере: мало того, что я предал друга, переманив у него девушку, почти
невесту, оказалось еще, что он погиб и, по всей вероятности, убит. Я
подсознательно желал его смерти, и все сложилось так, словно я сам его убил.
Поздно бить себя в грудь и раскаиваться. Мне теперь никогда не изжить это
чувство тяжелой вины.
Моника тоже терзалась. Глаза у нее покраснели, она упорно молчала и
старалась уединиться.
Йерн позвал нас пить кофе. Я хотел отказаться, но Танкред сказал:
- Пойдем. Я прекрасно вижу: ты мучаешься угрызениями совести, И Моника
тоже. Неплохо бы вам, прежде чем грызть себя, узнать одну вещь... Идем!
Моника сидела за столом рядом с Эббой и смотрела в одну точку.
- Так вот, - заявил Танкред, помешивая ложечкой кофе, - на мой взгляд,
дело нуждается в некоторых разъяснениях. Пауль, ты должен знать: по плану
Арне Краг-Андерсена той ночью погибнуть должен был ты.
- Что?! Ты думаешь, Арне хотел...
- Именно. Помнишь, я тебе говорил: он ревнив, как Отелло. Он видел не
хуже меня, что ты неравнодушен к Монике. И он не из тех, кто в такой
ситуации великодушно отходит в сторонку...
- Но откуда ты можешь знать? - спросил я не без отчаянной надежды.
- Он все знает, - бросила Эбба, - думаешь, почему мы вернулись тогда,
ночью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58