Я шагнул к нему. Вахтанг двигался за мной как тень и тщательно снимал на камеру все происходящее.
— А-а-а-а!!!!! — кричал Горохов, судорожно уползая за щиты на четвереньках.
Руки и ноги плохо слушались его, пару раз он даже наступил одной ладонью на другую. Наконец он уполз за ширму. Публика аплодировала, похоже, они не понимали, что происходит. Вдруг Горохов вылетел из-за ширмы обратно и бросился на меня. В руке он держал здоровенный кусок металлической трубы из тех, что подпирали щиты сзади. Я увидел прямо перед собой его круглые безумные глаза, и труба начала стремительно опускаться прямо мне на лицо. Я увернулся и отпрыгнул. Труба со свистом прошла мимо.
— Мляяять!!! — заорал Горохов. — Мама-а-а-а-а!!! Он снова размахнулся трубой, и я опять увернулся. Труба попала в центральный щит декорации и рассекла его пополам. Щит рухнул, потянув за собой два остальных. Горохов размахнулся еще раз, и тут я не успел увернуться. Пришлось выставить вперед руки. Странно, но боли я не почувствовал. Наоборот, когтистые пальцы ловко сжали трубу. Я дернул и отобрал ее у Горохова. Затем повернулся к публике, распахнул клыкастую пасть и перекусил трубу пополам. А остатки легко завязал в узел. Публика не аплодировала. Все сидели на своих местах в оцепенении.
Жутко захотелось есть. Я положил металлический узел на фанерный пол студии, поднял руки вверх и убрал пальцы с когтями. Затем убрал морду и уши, пригладил волосы. Ощупал лицо — вроде все было в порядке.
— Снято! — сказал Вахтанг и стянул камеру с плеча.
— Спасибо всем, — сказал я. — Извините, что так получилось. Поддался импульсу.
Я оглянулся. Горохова не было видно. Зрители торопливым ручейком тянулись к выходу из студии. Владик смотрел вдаль оцепеневшим взглядом. Я подошел к нему.
— Ну как? — спросил я.
— Очень плохо, — пробормотал Владик. — Такое нельзя давать в эфир. И декорации попортил, это ж денег сколько. И Горохов теперь… Не знаю, как с ним быть, он у нас и так ранимый, как он теперь?
— Извини, — сказал я. — Ты ж сам говорил, что шоу нужно.
— Не настолько, — отчеканил Владик.
— Извини, — сказал я еще раз. — Мне пора.
Владик вяло кивнул, и я пошел к выходу. Выбрался на улицу, поймал такси и поехал на работу.
Я был уверен, что передачу в эфир не пустят, но в пятницу вечером, когда я пил чай на кухне, из маминой комнаты послышался приглушенный вскрик:
— Леша! Это ты?!!
Я зашел в мамину комнату и сел рядом на диван. На экране телевизора плыли лица зрителей студии, а голос Горохова рассуждал о нашей медицине, которая не может пока объяснить все чудеса, происходящие с людьми. Наконец в кадре появился столик и два кресла.
— Вот! Это же ты! — сказала мама. Я кивнул.
— Я позвоню бабушке и тете Лене, пусть включат! — встрепенулась мама, но я мягко усадил ее обратно на диван;
— Не надо, давай просто посмотрим.
Камера приближалась к креслам, показали лицо Горохова крупным планом, затем мое лицо.
— Поехал отдыхать на юг, — сказало мое лицо. — Там на канатной дороге со мной произошел, скажем так, несчастный случай, и я лишился пальцев на руках. Их раздробило. Я очень удивился, стал экспериментировать в этом направлении.
— Алексей! Покажите ваши руки залу! — крикнул Горохов. — Руки, Алексей, руки!
Я на экране поднял руки вверх и помахал в воздухе ладонями.
— Аплодисменты!!! — закричал Горохов. — Свершилось чудо!!!
Зал взорвался овациями. Затем появился Горохов, стоящий на фоне декораций.
— Удивительно, — сказал Горохов, — как Алексей может управлять своим телом. Он творит буквально чудеса, смотрите!
На экране появились крупным планом пальцы, которые начали удлиняться. В следующий миг в кадре появилась моя фигура с длинными когтями, нелепо болтающимися ушами и волчьей мордой.
— Леша, — мама повернулась ко мне, — ну как тебе не стыдно? Зачем ты это им?
— Ты смотри, смотри, что сейчас будет, — сказал я. — Ух, что будет!
Но ничего не было. Фигура двигалась вдоль декораций. Через секунду снова появился Горохов.
— Вот такие фокусы освоил Алексей с помощью специальной гимнастики йогов, — произнес он веско.
Снова в кадре возникли наши кресла, попеременно замелькали то мое лицо, то лицо Горохова.
— Алексей! Вот вы учитесь, вы работаете за компьютером.
— Я сейчас учусь на последнем курсе Института автоматики.
— Аплодисменты!
— Работаю в фирме. Начальник отдела информационных технологий.
— Аплодисменты Алексею, работнику компьютера! Внизу экрана появился титр: “Алексей Матвеев — компьютерный специалист”.
— И все-таки при таком напряженном графике в вашей жизни остается место для хобби, верно?
— Да.
— Расскажите нам о вашем хобби! Когда вы начали увлекаться гимнастикой?
— Ну…
— В вашей жизни остается место для необычного, верно? Расскажите нам о своих способностях и о том, как вам удалось их в себе развить.
— Я обнаружил, что обладаю способностью изменять свое тело
— Аплодисменты!
Появился титр: “Алексей считает, что этому может научиться каждый, надо лишь заставить себя сосредоточиться”.
— Это оказалось просто. Достаточно просто четко представить себе, чего ты хочешь, и убрать всю ерунду, которая мешает этому. Убрать из распорядка дня лишние дела, убрать из разговора лишние слова. Делать только то, что ведет к успеху.
— Алексей, вот такой вопрос, может быть, в чем-то личный, я бы даже сказал — интимный.
— Спрашивайте.
— Вы верите в Бога?
— В целом — скорее да.
Появился титр: “Алексей Матвеев верит в Бога”. На экране появился Горохов в центре декораций.
— Еще раз напоминаю, — сказал Горохов, — что вы смотрите программу “Лица нашего города”, и я — ее ведущий Илья Горохов. Сегодня у нас в гостях был Алексей Матвеев, человек, который с помощью специальной гимнастики научился управлять своим телом. Это умение пригодилось ему, когда он потерял свои пальцы, но сумел вырастить их заново. После рекламной паузы нас ждет еще один сюжет о пальцах. Этот сюжет снят в реанимационном отделении городской больницы номер три. Мы встретимся с человеком, который выпал с семнадцатого этажа на бетон, но остался цел и невредим, вывихнув лишь безымянный палец.
Загремела бравурная музыка, и на экране замелькали баночки с йогуртом, из них неаппетитно лезла блестящая масса.
Я уже лег спать, когда раздался телефонный звонок мне на мобильник.
— Алло! — сказал незнакомый голос с хрипотцой. — Господин Матвеев?
— Я слушаю.
На том конце провода удовлетворенно цыкнули зубом.
— Алексей… как по отчеству?
— Можно просто Алексей.
— Алексей, — задумчиво сказал голос и снова цыкнул зубом. — Переговорить надо.
— А в чем дело?
— Нет-нет! — категорично сказал голос. — Проблем никаких. Просто разговор. Типа предложение.
— Я вас слушаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— А-а-а-а!!!!! — кричал Горохов, судорожно уползая за щиты на четвереньках.
Руки и ноги плохо слушались его, пару раз он даже наступил одной ладонью на другую. Наконец он уполз за ширму. Публика аплодировала, похоже, они не понимали, что происходит. Вдруг Горохов вылетел из-за ширмы обратно и бросился на меня. В руке он держал здоровенный кусок металлической трубы из тех, что подпирали щиты сзади. Я увидел прямо перед собой его круглые безумные глаза, и труба начала стремительно опускаться прямо мне на лицо. Я увернулся и отпрыгнул. Труба со свистом прошла мимо.
— Мляяять!!! — заорал Горохов. — Мама-а-а-а-а!!! Он снова размахнулся трубой, и я опять увернулся. Труба попала в центральный щит декорации и рассекла его пополам. Щит рухнул, потянув за собой два остальных. Горохов размахнулся еще раз, и тут я не успел увернуться. Пришлось выставить вперед руки. Странно, но боли я не почувствовал. Наоборот, когтистые пальцы ловко сжали трубу. Я дернул и отобрал ее у Горохова. Затем повернулся к публике, распахнул клыкастую пасть и перекусил трубу пополам. А остатки легко завязал в узел. Публика не аплодировала. Все сидели на своих местах в оцепенении.
Жутко захотелось есть. Я положил металлический узел на фанерный пол студии, поднял руки вверх и убрал пальцы с когтями. Затем убрал морду и уши, пригладил волосы. Ощупал лицо — вроде все было в порядке.
— Снято! — сказал Вахтанг и стянул камеру с плеча.
— Спасибо всем, — сказал я. — Извините, что так получилось. Поддался импульсу.
Я оглянулся. Горохова не было видно. Зрители торопливым ручейком тянулись к выходу из студии. Владик смотрел вдаль оцепеневшим взглядом. Я подошел к нему.
— Ну как? — спросил я.
— Очень плохо, — пробормотал Владик. — Такое нельзя давать в эфир. И декорации попортил, это ж денег сколько. И Горохов теперь… Не знаю, как с ним быть, он у нас и так ранимый, как он теперь?
— Извини, — сказал я. — Ты ж сам говорил, что шоу нужно.
— Не настолько, — отчеканил Владик.
— Извини, — сказал я еще раз. — Мне пора.
Владик вяло кивнул, и я пошел к выходу. Выбрался на улицу, поймал такси и поехал на работу.
Я был уверен, что передачу в эфир не пустят, но в пятницу вечером, когда я пил чай на кухне, из маминой комнаты послышался приглушенный вскрик:
— Леша! Это ты?!!
Я зашел в мамину комнату и сел рядом на диван. На экране телевизора плыли лица зрителей студии, а голос Горохова рассуждал о нашей медицине, которая не может пока объяснить все чудеса, происходящие с людьми. Наконец в кадре появился столик и два кресла.
— Вот! Это же ты! — сказала мама. Я кивнул.
— Я позвоню бабушке и тете Лене, пусть включат! — встрепенулась мама, но я мягко усадил ее обратно на диван;
— Не надо, давай просто посмотрим.
Камера приближалась к креслам, показали лицо Горохова крупным планом, затем мое лицо.
— Поехал отдыхать на юг, — сказало мое лицо. — Там на канатной дороге со мной произошел, скажем так, несчастный случай, и я лишился пальцев на руках. Их раздробило. Я очень удивился, стал экспериментировать в этом направлении.
— Алексей! Покажите ваши руки залу! — крикнул Горохов. — Руки, Алексей, руки!
Я на экране поднял руки вверх и помахал в воздухе ладонями.
— Аплодисменты!!! — закричал Горохов. — Свершилось чудо!!!
Зал взорвался овациями. Затем появился Горохов, стоящий на фоне декораций.
— Удивительно, — сказал Горохов, — как Алексей может управлять своим телом. Он творит буквально чудеса, смотрите!
На экране появились крупным планом пальцы, которые начали удлиняться. В следующий миг в кадре появилась моя фигура с длинными когтями, нелепо болтающимися ушами и волчьей мордой.
— Леша, — мама повернулась ко мне, — ну как тебе не стыдно? Зачем ты это им?
— Ты смотри, смотри, что сейчас будет, — сказал я. — Ух, что будет!
Но ничего не было. Фигура двигалась вдоль декораций. Через секунду снова появился Горохов.
— Вот такие фокусы освоил Алексей с помощью специальной гимнастики йогов, — произнес он веско.
Снова в кадре возникли наши кресла, попеременно замелькали то мое лицо, то лицо Горохова.
— Алексей! Вот вы учитесь, вы работаете за компьютером.
— Я сейчас учусь на последнем курсе Института автоматики.
— Аплодисменты!
— Работаю в фирме. Начальник отдела информационных технологий.
— Аплодисменты Алексею, работнику компьютера! Внизу экрана появился титр: “Алексей Матвеев — компьютерный специалист”.
— И все-таки при таком напряженном графике в вашей жизни остается место для хобби, верно?
— Да.
— Расскажите нам о вашем хобби! Когда вы начали увлекаться гимнастикой?
— Ну…
— В вашей жизни остается место для необычного, верно? Расскажите нам о своих способностях и о том, как вам удалось их в себе развить.
— Я обнаружил, что обладаю способностью изменять свое тело
— Аплодисменты!
Появился титр: “Алексей считает, что этому может научиться каждый, надо лишь заставить себя сосредоточиться”.
— Это оказалось просто. Достаточно просто четко представить себе, чего ты хочешь, и убрать всю ерунду, которая мешает этому. Убрать из распорядка дня лишние дела, убрать из разговора лишние слова. Делать только то, что ведет к успеху.
— Алексей, вот такой вопрос, может быть, в чем-то личный, я бы даже сказал — интимный.
— Спрашивайте.
— Вы верите в Бога?
— В целом — скорее да.
Появился титр: “Алексей Матвеев верит в Бога”. На экране появился Горохов в центре декораций.
— Еще раз напоминаю, — сказал Горохов, — что вы смотрите программу “Лица нашего города”, и я — ее ведущий Илья Горохов. Сегодня у нас в гостях был Алексей Матвеев, человек, который с помощью специальной гимнастики научился управлять своим телом. Это умение пригодилось ему, когда он потерял свои пальцы, но сумел вырастить их заново. После рекламной паузы нас ждет еще один сюжет о пальцах. Этот сюжет снят в реанимационном отделении городской больницы номер три. Мы встретимся с человеком, который выпал с семнадцатого этажа на бетон, но остался цел и невредим, вывихнув лишь безымянный палец.
Загремела бравурная музыка, и на экране замелькали баночки с йогуртом, из них неаппетитно лезла блестящая масса.
Я уже лег спать, когда раздался телефонный звонок мне на мобильник.
— Алло! — сказал незнакомый голос с хрипотцой. — Господин Матвеев?
— Я слушаю.
На том конце провода удовлетворенно цыкнули зубом.
— Алексей… как по отчеству?
— Можно просто Алексей.
— Алексей, — задумчиво сказал голос и снова цыкнул зубом. — Переговорить надо.
— А в чем дело?
— Нет-нет! — категорично сказал голос. — Проблем никаких. Просто разговор. Типа предложение.
— Я вас слушаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97