Но в общих чертах рассказать могу. Изменения идут в три этапа. Это началось у тебя примерно полгода назад, с чего все началось, ты не знаешь — неделя выпала у тебя из памяти… — И вопросительно смотрит на меня.
— Два дня, — киваю я.
— Или так. Затем начала меняться психика — ты обнаружил, что твоя жизнь тебя мало устраивает, тебе нужно что-то большее. Это было первое изменение. И ты занялся карьерой. После этого выяснил, что твое тело может менять форму, затем узнал, что можешь принимать облик других людей. А потом тебе непреодолимо захотелось убивать вышестоящих по должности и занимать их место, а труп поедать. Это второе серьезное изменение, ты на его пороге и при первой же возможности займешься этим. Но пока ты еще нормален, и я пытаюсь с тобой говорить, как с человеком.
— Спасибо. А третье изменение?
— Третье? Тебя начнет тяготить наличие других мутантов, ты будешь искать встречи с ними и постараешься их уничтожить.
— Интересно получается… — говорю я. — А это не личное свойство Клима?
— Солдата Иванько? Нет, Леша, солдат Иванько был, нормальным парнем из Смоленска, ему бы в голову не пришло убивать людей, съедать их заживо и бороться за власть.
— То есть программа работает всегда одинаково?
— Пока — да. Может, с твоей помощью удастся что-то изменить.
— Но сам ты, товарищ генерал, в это не веришь?
Генерал промолчал.
— Сам ты подождешь еще немного, вытянешь из меня информации побольше и постараешься пристрелить, как бешеную собаку?
— Ну, пока что я тебе только выдаю информацию. Заметил?
— Заметил. А зачем?
— Чтобы ты был в курсе. Давай, Леша, говорить не обо мне. Давай представим, что генерал — это ты. Можешь даже превратиться, мутанты прекрасно входят в образ, когда превращаются. Превратись в меня — и скажи, как бы ты поступил на моем месте?
— Да чего уж тут превращаться, — говорю хмуро. — Все ясно. Окружил бы наблюдением со всех сторон, потянул бы время до самого последнего момента да грохнул. А лучше всего — предложил бы сотрудничество и поселил на базе, чтобы не подвергать опасности население,
— Видишь, сам все понимаешь. Сотрудничаем?
— Я еще не все услышал, что хотел, — говорю. — Я еще не услышал идеи и прогнозы. Кто это делает? Кому это нужно? В какой стране появится следующая серия мутантов?
— Все, что у нас пока есть, — это теория точки и теория четверки. С Климом мы об этом говорили. Он не рассказывал?
— Нет. Он сказал, что это американская агрессия…
— Он мозги тебе пудрил, — отвечает генерал. — А ты и поверил?
— А почему нет, убедительно…
— Запомни, Леша, раз и навсегда — люди порой очень убедительно несут полный бред. А иногда и сами в него верят. Поэтому никогда не верь словам, верь только фактам и своим наблюдениям.
— Спасибо, — говорю, — учту.
— Так вот, слушай дальше. Есть два наблюдения. Теория четверки — мутантов четверо, трое мужчин и одна женщина. И еще теория точки — все мутанты одной серии в момент инициации находились случайно в одной точке.
— Это как? — настораживаюсь я.
— В России — это окрестности подмосковной станции “Восемьдесят первый километр”. Ты там бывал, верно?
— Допустим…
— В Австралии — некая автозаправка на шоссе вдоль побережья. Юрген был хозяином заправки.
— Стоп, — говорю, — стоп! А Дато? Он же из дальнего горного аула?
— Хотел бы я знать, откуда тебе известно про Дато? — вздыхает генерал. — Клим рассказал? Клим знал только то, что сообщил я.
— Не важно, — говорю. — Знаю, и все. Так что у нас с Дато? Не ладится теория?
— Почему, очень даже. Дато приехал прошлой осенью в Москву на заработки, всю зиму и весну работал на постройке коттеджей. Весной строил коттедж именно на той станции в поселке.
— Как все просто… — удивляюсь я. — Ну а солдат этот? Иванько? Тоже коттеджи строил?
— Проходил срочную службу в семи километрах от станции, там военный городок.
— Ну, семь километров — это все-таки разброс сильный, — говорю с сомнением.
— Ну, ты тоже не на станции жил, верно?
— Ну, я в гости ездил.
— А про него мы теперь никогда не узнаем. Теоретически, по документам, он ни разу не покидал военного городка. Практически — его могли каждый день посылать на станцию за водкой, теперь никто не признается.
— Ну, хорошо… — говорю я аккуратно. — А четвертый человек? Девочка?
— Или женщина, — поправляет генерал.
— Ну? Известно ли, кто это?
— Пока нет. Но, думаю, скоро выясним.
— Проверим всех, кто был на этой станции?
— Проверить сложно, там мог быть кто угодно. Но ты не волнуйся, мутант обязательно проявится, еще неделя-две максимум — и мы услышим про новые исчезновения людей.
— Кровавый прогнозец получается…
— Нормально, — бодро говорит генерал. — В России все обходится пока малой кровью. По крайней мере никто из мутантов не смог добраться до крупных политических вершин.
— Ну, положим. И все-таки — кому это нужно? И где появится следующая серия?
— Нет гипотез.
— Все ясно, — говорю. — Вопросов больше нет.
— Так ты согласен на сотрудничество? Пойми, Матвеев, ты обречен. Даже если ты сейчас выйдешь отсюда на волю — допустим, я тебя выпущу, — ты будешь сожран другим мутантом либо сам начнешь убивать людей и тебя уничтожат рано или поздно.
— А если сотрудничество?
— Тогда мы, во-первых, будем тебя защищать от последнего мутанта…
— Сами бы вы защитились…
— Во-вторых, попробуем понять, что происходит с твоим организмом, возможно, найдем… лекарство.
— Что изучите, обвесите датчиками — это я верю. Но вот лекарство — ты сам в это веришь?
— Вероятность всегда есть, — пожимает плечами генерал. — Ты хочешь, чтобы я говорил с тобой как с разумным человеком или врал?
И такая уверенность в его словах, что тут у меня закрадывается подозрение — а действительно ли я так запросто отключил свою программу? Или это одна видимость?
Генерал придвигает ко мне булавку.
— Ну что, ты решил попробовать или веришь на слово, что мы тебя может остановить в любую секунду?
— Я думаю.
— Ну так отложи паззл и думай!
Я встаю и начинаю ходить по кабинету вокруг стола. Генерал ждет, следит за мной глазами. А я не тороплюсь. Подошел к окну, глянул вниз — дворик, аллейки. Прошел вдоль стендов, посмотрел еще раз. Посмотрел на стенгазету — уродство полное. Смотрю, а там новая поэма:
СВЕЧА
Автолюбитель знать не мог, в чем было дело,
А у него горел движок, свеча горела.
Вокруг шоссе цвела морковь, гудели пчелы.
И зэки пели про любовь из магнитолы:
Он вез на дачу клавесин — жена велела.
Он несся по шоссе один, свеча горела.
Свеча пылала в “жигулях”, свеча смердила.
Он думал — сено жгут в полях, ругал дебилов.
Раздался взрыв. Вскипела кровь. Закрылись веки,
Увяла от огня морковь. Умолкли зэки.
У горизонта на шоссе упало тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Два дня, — киваю я.
— Или так. Затем начала меняться психика — ты обнаружил, что твоя жизнь тебя мало устраивает, тебе нужно что-то большее. Это было первое изменение. И ты занялся карьерой. После этого выяснил, что твое тело может менять форму, затем узнал, что можешь принимать облик других людей. А потом тебе непреодолимо захотелось убивать вышестоящих по должности и занимать их место, а труп поедать. Это второе серьезное изменение, ты на его пороге и при первой же возможности займешься этим. Но пока ты еще нормален, и я пытаюсь с тобой говорить, как с человеком.
— Спасибо. А третье изменение?
— Третье? Тебя начнет тяготить наличие других мутантов, ты будешь искать встречи с ними и постараешься их уничтожить.
— Интересно получается… — говорю я. — А это не личное свойство Клима?
— Солдата Иванько? Нет, Леша, солдат Иванько был, нормальным парнем из Смоленска, ему бы в голову не пришло убивать людей, съедать их заживо и бороться за власть.
— То есть программа работает всегда одинаково?
— Пока — да. Может, с твоей помощью удастся что-то изменить.
— Но сам ты, товарищ генерал, в это не веришь?
Генерал промолчал.
— Сам ты подождешь еще немного, вытянешь из меня информации побольше и постараешься пристрелить, как бешеную собаку?
— Ну, пока что я тебе только выдаю информацию. Заметил?
— Заметил. А зачем?
— Чтобы ты был в курсе. Давай, Леша, говорить не обо мне. Давай представим, что генерал — это ты. Можешь даже превратиться, мутанты прекрасно входят в образ, когда превращаются. Превратись в меня — и скажи, как бы ты поступил на моем месте?
— Да чего уж тут превращаться, — говорю хмуро. — Все ясно. Окружил бы наблюдением со всех сторон, потянул бы время до самого последнего момента да грохнул. А лучше всего — предложил бы сотрудничество и поселил на базе, чтобы не подвергать опасности население,
— Видишь, сам все понимаешь. Сотрудничаем?
— Я еще не все услышал, что хотел, — говорю. — Я еще не услышал идеи и прогнозы. Кто это делает? Кому это нужно? В какой стране появится следующая серия мутантов?
— Все, что у нас пока есть, — это теория точки и теория четверки. С Климом мы об этом говорили. Он не рассказывал?
— Нет. Он сказал, что это американская агрессия…
— Он мозги тебе пудрил, — отвечает генерал. — А ты и поверил?
— А почему нет, убедительно…
— Запомни, Леша, раз и навсегда — люди порой очень убедительно несут полный бред. А иногда и сами в него верят. Поэтому никогда не верь словам, верь только фактам и своим наблюдениям.
— Спасибо, — говорю, — учту.
— Так вот, слушай дальше. Есть два наблюдения. Теория четверки — мутантов четверо, трое мужчин и одна женщина. И еще теория точки — все мутанты одной серии в момент инициации находились случайно в одной точке.
— Это как? — настораживаюсь я.
— В России — это окрестности подмосковной станции “Восемьдесят первый километр”. Ты там бывал, верно?
— Допустим…
— В Австралии — некая автозаправка на шоссе вдоль побережья. Юрген был хозяином заправки.
— Стоп, — говорю, — стоп! А Дато? Он же из дальнего горного аула?
— Хотел бы я знать, откуда тебе известно про Дато? — вздыхает генерал. — Клим рассказал? Клим знал только то, что сообщил я.
— Не важно, — говорю. — Знаю, и все. Так что у нас с Дато? Не ладится теория?
— Почему, очень даже. Дато приехал прошлой осенью в Москву на заработки, всю зиму и весну работал на постройке коттеджей. Весной строил коттедж именно на той станции в поселке.
— Как все просто… — удивляюсь я. — Ну а солдат этот? Иванько? Тоже коттеджи строил?
— Проходил срочную службу в семи километрах от станции, там военный городок.
— Ну, семь километров — это все-таки разброс сильный, — говорю с сомнением.
— Ну, ты тоже не на станции жил, верно?
— Ну, я в гости ездил.
— А про него мы теперь никогда не узнаем. Теоретически, по документам, он ни разу не покидал военного городка. Практически — его могли каждый день посылать на станцию за водкой, теперь никто не признается.
— Ну, хорошо… — говорю я аккуратно. — А четвертый человек? Девочка?
— Или женщина, — поправляет генерал.
— Ну? Известно ли, кто это?
— Пока нет. Но, думаю, скоро выясним.
— Проверим всех, кто был на этой станции?
— Проверить сложно, там мог быть кто угодно. Но ты не волнуйся, мутант обязательно проявится, еще неделя-две максимум — и мы услышим про новые исчезновения людей.
— Кровавый прогнозец получается…
— Нормально, — бодро говорит генерал. — В России все обходится пока малой кровью. По крайней мере никто из мутантов не смог добраться до крупных политических вершин.
— Ну, положим. И все-таки — кому это нужно? И где появится следующая серия?
— Нет гипотез.
— Все ясно, — говорю. — Вопросов больше нет.
— Так ты согласен на сотрудничество? Пойми, Матвеев, ты обречен. Даже если ты сейчас выйдешь отсюда на волю — допустим, я тебя выпущу, — ты будешь сожран другим мутантом либо сам начнешь убивать людей и тебя уничтожат рано или поздно.
— А если сотрудничество?
— Тогда мы, во-первых, будем тебя защищать от последнего мутанта…
— Сами бы вы защитились…
— Во-вторых, попробуем понять, что происходит с твоим организмом, возможно, найдем… лекарство.
— Что изучите, обвесите датчиками — это я верю. Но вот лекарство — ты сам в это веришь?
— Вероятность всегда есть, — пожимает плечами генерал. — Ты хочешь, чтобы я говорил с тобой как с разумным человеком или врал?
И такая уверенность в его словах, что тут у меня закрадывается подозрение — а действительно ли я так запросто отключил свою программу? Или это одна видимость?
Генерал придвигает ко мне булавку.
— Ну что, ты решил попробовать или веришь на слово, что мы тебя может остановить в любую секунду?
— Я думаю.
— Ну так отложи паззл и думай!
Я встаю и начинаю ходить по кабинету вокруг стола. Генерал ждет, следит за мной глазами. А я не тороплюсь. Подошел к окну, глянул вниз — дворик, аллейки. Прошел вдоль стендов, посмотрел еще раз. Посмотрел на стенгазету — уродство полное. Смотрю, а там новая поэма:
СВЕЧА
Автолюбитель знать не мог, в чем было дело,
А у него горел движок, свеча горела.
Вокруг шоссе цвела морковь, гудели пчелы.
И зэки пели про любовь из магнитолы:
Он вез на дачу клавесин — жена велела.
Он несся по шоссе один, свеча горела.
Свеча пылала в “жигулях”, свеча смердила.
Он думал — сено жгут в полях, ругал дебилов.
Раздался взрыв. Вскипела кровь. Закрылись веки,
Увяла от огня морковь. Умолкли зэки.
У горизонта на шоссе упало тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97