Раффины любили проводить время именно там. Сэм привозил мисс Калли и Исава ближе к вечеру. Мисс Калли с огромной радостью покидала Нижний город. Ее уютный маленький дом в последнее время превратился для нее в темницу.
Я много раз слышал, как дети с большой озабоченностью говорили о матери. Однако обсуждалась не столько очевидная угроза оказаться жертвой убийцы, сколько ее здоровье. За несколько последних лет ей удалось худо-бедно сбросить приблизительно фунтов восемьдесят — в отношении цифры мнения расходились. Но теперь она набрала их снова, и ее артериальное давление очень тревожило врачей. Стресс наносил дополнительный, весьма тяжелый ущерб состоянию мисс Калли. Исав говорил, что она плохо спит, она относила это на счет лекарств. Мисс Калли не была уже такой лучезарной, как прежде, не так часто улыбалась, и энергии у нее заметно поубавилось.
Во всем винили «этот кошмар с Пэджитами» и пытались убедить друг друга, что, как только он закончится, мать семейства снова станет сама собой, придет в норму.
Это был оптимистический прогноз развития событий, к которому склонялась большая часть ее потомства.
Второго июля, в понедельник, Бонни приготовила легкий обед, состоявший из салатов и пиццы. Все имевшиеся в наличии Раффины собрались вместе, и мы расселись за столом на боковой веранде под медленно вращавшимися и практически бесполезными вентиляторами. Однако дул легкий ветерок, так что, несмотря на жару, мы с удовольствием посидели за трапезой.
Мне нужно было найти подходящий момент, чтобы сообщить мисс Калли о своем уходе из газеты. Я знал, что она будет шокирована и весьма разочарована, но не видел причины, которая могла бы помешать нам по-прежнему встречаться по четвергам за обедом. Может быть, будет даже еще более забавно подсчитывать опечатки и ошибки, допущенные кем-то другим.
За девять лет мы пропустили лишь восемь традиционных четвергов — либо из-за болезни, либо из-за протезирования зубов.
Нашу ленивую послеобеденную беседу внезапно оборвал вой полицейских сирен, донесшийся откуда-то с другого конца города.
* * *
Белая коробка размером двенадцать на пять дюймов была разукрашена звездами и полосами, как американский флаг. Судя по штемпелю и надписи, ферма Болана (специализация — выращивание орехов-пекан, Хейзелхерст, штат Миссисипи) прислала посылку миссис Максин Рут по просьбе ее сестры, проживавшей в Конкорде, Калифорния. Прекрасный подарок ко Дню независимости — истинно американские орехи. Посылка пришла по почте, почтальон доставил ее около полудня, положил в почтовый ящик Максин Рут, откуда ее достал одинокий страж, сидевший под деревом в палисаднике, и принес на кухню, где она ее впервые и увидела.
Это случилось почти через месяц после того, как шериф Макнэт клещами вытянул из миссис Рут признание в том, как распределились голоса в тогдашнем жюри. Очень неохотно она все же рассказала, что выступила против смертной казни для Дэнни Пэджита и что двумя мужчинами, которые разделили ее точку зрения, были Пенни Фаргарсон и Мо Тиле. Поскольку оба теперь погибли, Макнэт с большой тревогой предупредил Максин, что она может оказаться следующей жертвой.
Несколько лет после окончания процесса ее терзали мысли о справедливости вердикта. Город был чрезвычайно враждебно настроен по отношению к тем, кто помешал вынести смертный приговор, и Максин мысленно возносила хвалу Господу, что никто из ее коллег по жюри не проговорился о том, кто именно проголосовал против. Но с течением времени острота воспоминаний притупилась, и Максин перестала опасаться последствий.
Теперь же все узнали, как она проголосовала, и этот чокнутый наверняка выслеживал ее. Она взяла отпуск на работе, поскольку находилась на грани срыва: не могла спать, устала прятаться в доме, устала от соседей, каждый вечер собиравшихся на ее лужайке, словно на пикник, устала пригибаться, проходя мимо окон. Она принимала столько разных таблеток, что они оказывали взаимоисключающее действие и ничуть не помогали.
Увидев подарок сестры, Максин заплакала: кто-то любит ее, обожаемая сестра Джейн думает о ней. О, как бы ей хотелось оказаться сейчас в Калифорнии, рядом с сестрой!
Максин начала разворачивать пакет, но вдруг задумалась, подошла к телефону и набрала номер Джейн. Они не разговаривали уже целую неделю.
Джейн была на службе и обрадовалась, услышав голос сестры. Они поболтали немного о том о сем, потом коснулись ужасной обстановки, царившей в Клэнтоне.
— Как мило, что ты прислала мне орехи, — сказала Максин.
— Какие орехи? — удивилась Джейн.
Пауза.
— Подарок с фермы Болана в Хейзелхерсте. Большая такая коробка, фунта три весом.
Снова пауза.
— Это не от меня, сестричка. От кого-то другого.
Повесив трубку, Максин внимательно осмотрела посылку. Наклейка на верхней плоскости гласила: «Подарок от Джейн Парем». Разумеется, никакой другой Джейн Парем Максин не знала.
Она очень осторожно подняла коробку, та, несомненно, весила больше, чем трехфунтовая банка орехов.
На счастье, в дом заглянул Тревис, помощник шерифа, в сопровождении Тедди Рея, веснушчатого парня в форме, которая была ему велика, и с револьвером, из которого он никогда в жизни не стрелял. Максин завела их в кухню, где на стойке безмятежно покоилась звездно-полосатая коробка. Подтянулся и добровольный страж-сосед. Вчетвером они долго стояли, неподвижно уставившись на посылку. Максин дословно пересказала разговор с Джейн.
После долгих колебаний Тревис взял коробку и слегка встряхнул ее.
— Тяжеловата для орехов, — заметил он и взглянул сначала на Тедди Рея, уже побледневшего, потом на соседа с ружьем, который, казалось, искал, куда бы спрятаться.
— Думаете, там бомба? — спросил сосед.
— О Господи! — пробормотала Максин, едва не падая в обморок.
— Не исключено, — ответил Тревис и вдруг с ужасом посмотрел на то, что держал в руках.
— Вынесите ее отсюда, — попросила Максин.
— Разве не следует позвонить шерифу? — с трудом выговорил Тедди Рей.
— Наверное, — согласился Тревис.
— А что, если там внутри таймер или что-нибудь в этом роде? — предположил сосед.
Трейвис с минуту колебался, потом абсолютно неубедительным тоном сказал:
— Я знаю, что нужно делать.
Они вышли через кухню на узкую веранду, тянувшуюся вдоль задней стены дома, и Тревис осторожно положил коробку на самый край, выступавший над землей фута на три. Когда он достал свой «Магнум-44», Максин испугалась:
— Что вы хотите делать?
— Сейчас посмотрим, действительно ли это бомба, — ответил Тревис. Тедди Рей и сосед, перемахнув через перила, рванули прочь с веранды и залегли в траве поодаль, футах в пятидесяти.
— Вы собираетесь стрелять в мою банку с орехами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Я много раз слышал, как дети с большой озабоченностью говорили о матери. Однако обсуждалась не столько очевидная угроза оказаться жертвой убийцы, сколько ее здоровье. За несколько последних лет ей удалось худо-бедно сбросить приблизительно фунтов восемьдесят — в отношении цифры мнения расходились. Но теперь она набрала их снова, и ее артериальное давление очень тревожило врачей. Стресс наносил дополнительный, весьма тяжелый ущерб состоянию мисс Калли. Исав говорил, что она плохо спит, она относила это на счет лекарств. Мисс Калли не была уже такой лучезарной, как прежде, не так часто улыбалась, и энергии у нее заметно поубавилось.
Во всем винили «этот кошмар с Пэджитами» и пытались убедить друг друга, что, как только он закончится, мать семейства снова станет сама собой, придет в норму.
Это был оптимистический прогноз развития событий, к которому склонялась большая часть ее потомства.
Второго июля, в понедельник, Бонни приготовила легкий обед, состоявший из салатов и пиццы. Все имевшиеся в наличии Раффины собрались вместе, и мы расселись за столом на боковой веранде под медленно вращавшимися и практически бесполезными вентиляторами. Однако дул легкий ветерок, так что, несмотря на жару, мы с удовольствием посидели за трапезой.
Мне нужно было найти подходящий момент, чтобы сообщить мисс Калли о своем уходе из газеты. Я знал, что она будет шокирована и весьма разочарована, но не видел причины, которая могла бы помешать нам по-прежнему встречаться по четвергам за обедом. Может быть, будет даже еще более забавно подсчитывать опечатки и ошибки, допущенные кем-то другим.
За девять лет мы пропустили лишь восемь традиционных четвергов — либо из-за болезни, либо из-за протезирования зубов.
Нашу ленивую послеобеденную беседу внезапно оборвал вой полицейских сирен, донесшийся откуда-то с другого конца города.
* * *
Белая коробка размером двенадцать на пять дюймов была разукрашена звездами и полосами, как американский флаг. Судя по штемпелю и надписи, ферма Болана (специализация — выращивание орехов-пекан, Хейзелхерст, штат Миссисипи) прислала посылку миссис Максин Рут по просьбе ее сестры, проживавшей в Конкорде, Калифорния. Прекрасный подарок ко Дню независимости — истинно американские орехи. Посылка пришла по почте, почтальон доставил ее около полудня, положил в почтовый ящик Максин Рут, откуда ее достал одинокий страж, сидевший под деревом в палисаднике, и принес на кухню, где она ее впервые и увидела.
Это случилось почти через месяц после того, как шериф Макнэт клещами вытянул из миссис Рут признание в том, как распределились голоса в тогдашнем жюри. Очень неохотно она все же рассказала, что выступила против смертной казни для Дэнни Пэджита и что двумя мужчинами, которые разделили ее точку зрения, были Пенни Фаргарсон и Мо Тиле. Поскольку оба теперь погибли, Макнэт с большой тревогой предупредил Максин, что она может оказаться следующей жертвой.
Несколько лет после окончания процесса ее терзали мысли о справедливости вердикта. Город был чрезвычайно враждебно настроен по отношению к тем, кто помешал вынести смертный приговор, и Максин мысленно возносила хвалу Господу, что никто из ее коллег по жюри не проговорился о том, кто именно проголосовал против. Но с течением времени острота воспоминаний притупилась, и Максин перестала опасаться последствий.
Теперь же все узнали, как она проголосовала, и этот чокнутый наверняка выслеживал ее. Она взяла отпуск на работе, поскольку находилась на грани срыва: не могла спать, устала прятаться в доме, устала от соседей, каждый вечер собиравшихся на ее лужайке, словно на пикник, устала пригибаться, проходя мимо окон. Она принимала столько разных таблеток, что они оказывали взаимоисключающее действие и ничуть не помогали.
Увидев подарок сестры, Максин заплакала: кто-то любит ее, обожаемая сестра Джейн думает о ней. О, как бы ей хотелось оказаться сейчас в Калифорнии, рядом с сестрой!
Максин начала разворачивать пакет, но вдруг задумалась, подошла к телефону и набрала номер Джейн. Они не разговаривали уже целую неделю.
Джейн была на службе и обрадовалась, услышав голос сестры. Они поболтали немного о том о сем, потом коснулись ужасной обстановки, царившей в Клэнтоне.
— Как мило, что ты прислала мне орехи, — сказала Максин.
— Какие орехи? — удивилась Джейн.
Пауза.
— Подарок с фермы Болана в Хейзелхерсте. Большая такая коробка, фунта три весом.
Снова пауза.
— Это не от меня, сестричка. От кого-то другого.
Повесив трубку, Максин внимательно осмотрела посылку. Наклейка на верхней плоскости гласила: «Подарок от Джейн Парем». Разумеется, никакой другой Джейн Парем Максин не знала.
Она очень осторожно подняла коробку, та, несомненно, весила больше, чем трехфунтовая банка орехов.
На счастье, в дом заглянул Тревис, помощник шерифа, в сопровождении Тедди Рея, веснушчатого парня в форме, которая была ему велика, и с револьвером, из которого он никогда в жизни не стрелял. Максин завела их в кухню, где на стойке безмятежно покоилась звездно-полосатая коробка. Подтянулся и добровольный страж-сосед. Вчетвером они долго стояли, неподвижно уставившись на посылку. Максин дословно пересказала разговор с Джейн.
После долгих колебаний Тревис взял коробку и слегка встряхнул ее.
— Тяжеловата для орехов, — заметил он и взглянул сначала на Тедди Рея, уже побледневшего, потом на соседа с ружьем, который, казалось, искал, куда бы спрятаться.
— Думаете, там бомба? — спросил сосед.
— О Господи! — пробормотала Максин, едва не падая в обморок.
— Не исключено, — ответил Тревис и вдруг с ужасом посмотрел на то, что держал в руках.
— Вынесите ее отсюда, — попросила Максин.
— Разве не следует позвонить шерифу? — с трудом выговорил Тедди Рей.
— Наверное, — согласился Тревис.
— А что, если там внутри таймер или что-нибудь в этом роде? — предположил сосед.
Трейвис с минуту колебался, потом абсолютно неубедительным тоном сказал:
— Я знаю, что нужно делать.
Они вышли через кухню на узкую веранду, тянувшуюся вдоль задней стены дома, и Тревис осторожно положил коробку на самый край, выступавший над землей фута на три. Когда он достал свой «Магнум-44», Максин испугалась:
— Что вы хотите делать?
— Сейчас посмотрим, действительно ли это бомба, — ответил Тревис. Тедди Рей и сосед, перемахнув через перила, рванули прочь с веранды и залегли в траве поодаль, футах в пятидесяти.
— Вы собираетесь стрелять в мою банку с орехами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106