— Несомненно.
— Вот видите. Значит, кто-то все-таки решился перепрыгнуть через клумбу.
— Вы же сами говорили… Перепрыгнуть через клумбу — невозможно. Тем более — женщине.
— Это почему же? У нас равноправие. И торжество феминизма.
— Господи, при чем здесь феминизм?..
— При том, что нормальная женщина способна только на преступление в состоянии аффекта. И лишь проклятые феминистки совершают гадости сознательно и долго к ним готовятся.
— Вы пострадали от лап феминистки, Чиж? А гадость — это убийство, насколько я поняла?
Не на шутку возбудившийся Чиж пропустил мои слова мимо ушей.
— След совсем свежий, Алиса. Ему максимум час-полтора. Сколько времени прошло со смерти Канунниковой?
В который раз мне напоминают, что Аглая умерла!..
— Не знаю.
— Что же вы… Момент смерти необходимо было зафиксировать.
— А вы сами-то зафиксировали?
— У меня цифровая камера с таймером… Но и без нее я могу вам сказать, что смерть наступила в двадцать два часа сорок четыре минуты. Сейчас, соответственно, ноль часов одна минута… Итого прошел ровно один час семнадцать минут…
Вот оно что! Оказывается, под легкое подрагивание папоротников мы переползли в новые сутки, и трагический конец Аглаи был уже “вчера”.
А Чиж… Чиж все еще не мог отлепиться от следа. Он обхаживал отпечаток без всякого стеснения: так морячок, вернувшийся из рейса, обхаживает шлюху в портовом кабаке. Новоиспеченный сыщик-любитель то припадал к четкому рельефу подошвы, то тянул губы к трепетному силуэту каблука, на котором явно просматривался рисунок звездочки, то благоговейно сучил руками перед листом-спасителем, укрывшим от посторонних глаз такую важную улику. Еще минута — и он предложит случайному следу от случайной женской туфли руку и сердце. И маленькую, но гордую операторскую зарплату.
— Ну что вы прилипли к земле, Петя? — с долей нездоровой ревности спросила я. — Так и будете сидеть?
— Вы не понимаете… Это чрезвычайно важно… Обувь так же индивидуальна, как и отпечатки пальцев. По этой набойке легко установят владельца. Убийцу…
— Все еще продолжаете считать, что убийца перепрыгнул через клумбу?
— Теперь я убежден в этом на сто процентов.
Жаль, что я не могла разделить уверенность Чижа. И все из-за противоположного берега папоротниковой реки: только теперь я поняла, как он был далеко! Отсюда был виден только край дорожки и царственная спинка кресла.
Никогда, никогда я не решилась бы устроить побег на другую сторону: побег в окружении жалких сорока-пятидесяти секунд, каждая из которых могла оказаться губительной для идеально просчитанного плана…
Да нет же, черт возьми, как он может быть идеально просчитанным, если с самого начала строился на разбитом Аглаей бокале? Она разбила его, а могла бы не разбивать!..
— Какая глупость! — рявкнула я так громко, что Чиж дернулся и повернулся ко мне. — Какая глупость все это!
— Что — “это”?
— Все, что вы здесь нагородили! Не может человек без специальной подготовки перепрыгнуть через эти папоротники!
— Все бывает, — философски заметил Чиж только для того, чтобы морально поддержать отпечаток каблука на земле.
— Без разбега? Здесь же полметра, не больше! Не развернешься!
— Все бывает…
— Не бывает! Не может идеально просчитанный план зависеть от разбитого бокала!
— А с чего вы взяли, что он идеально просчитан? Может быть, мы имеем дело с гениальным наитием!
— Не смешите меня!
Ватсон из меня никакой, это точно: вместо того чтобы почтительно кивать головой, соглашаться и бросать в воздух лифчик от полноты чувств, я брюзжу, ною и подвергаю сомнению не только выводы Чижа, но и знаки препинания, которыми заканчиваются эти выводы.
Дура я, дура!
— Дура вы, дура, Алиса! — в сердцах бросил Чиж. — Сколько вы проработали у Канунниковой?
— —Какое это имеет значение?
— Сколько?
— Ну, полгода… Ну и что?
— Разве она не говорила вам, что любой идеально просчитанный план, равно как и любое идеально просчитанное преступление, проваливаются?
— Это почему же?
— Именно потому, что их можно просчитать. Если это сделал один человек, то почему бы другому не сделать то же самое?
— Один человек… Вы имеете в виду преступника?
— Ну да! Преступника и того, кто раскрывает преступление. Нужно просто настроиться на нужную волну и правильно задать систему координат… И выбрать точку отсчета. А если мы имеем дело с наитием, с целой цепью обстоятельств, которые играют на руку убийце… И если к тому же убийце удалось воспользоваться ими…
— То?..
— ..то преступление может быть и не раскрыто. Черт возьми, неужели Аглая останется неотомщенной?..
— Но думаю, это не наш случай, — успокоил меня Чиж. — Идемте посмотрим свежим глазом на точку отсчета. На бутылку, я имею в виду.
Чиж осторожно приоткрыл цветочную дверь и галантно пропустил меня вперед.
…На кухне ничего не изменилось. Тот же столик, тот же кавалерийский взвод выпивки, те же бокалы, тот же мягкий свет из окошка. Вот только бутылка…
Бутылка с “Veuve Cliquot Ponsardin” исчезла.
— А где же шампанское? — растерянно спросила я у Чижа. — Оно ведь стояло здесь, под окном…
Чиж надулся, как индюк, пошел красными пятнами, затряс нижней губой и, наконец, разродился полузадушенным матом.
— Ах, сукин сын, Ботболт! Ведь я же просил, просил!.. Ах, подонок!.. Я его в тюрягу засажу, подлеца! За сокрытие улик! Ну надо же, а!!! Идемте! — Он впился пальцами мне в ладонь и потащил к выходу.
Но покинуть кухню мы не успели: где-то в глубине дома раздался леденящий душу и исполненный невыразимого ужаса женский вопль…
Часть вторая
МАРТИРОЛОГ
"… — Отгадала загадку? — спросил Болванщик, снова поворачиваясь к Алисе.
— Нет, — ответила Алиса. — Сдаюсь. Какой же ответ ?
— Понятия не имею, — сказал Болванщик.
— И я тоже, — подхватил Мартовский Заяц. Алиса вздохнула”.
Льюис Кэрролл. “Алиса в стране чудес"
Глава 1
Через три часа после убийства
…Вопль повторился еще раз — и затих.
— Что это было? — спросила я у Чижа, чувствуя предательскую слабость в коленях.
— По-моему, кто-то присоединился к вашей покойной хозяйке, — плоско сострил Чиж. И поддержал рукой отвисшую челюсть. — Что за люди! Ни на секунду нельзя оставить одних!
— Идемте посмотрим! — Я и не думала сдвинуться с места.
— Да, сейчас. — Оператор и не думал сдвинуться с места.
— Ну что же вы?!
— Давайте послушаем, будет ли продолжение. Но никакого продолжения не последовало. Тишина, так внезапно разбитая криком, осколками лежала вокруг, а мы все стояли в кухонном проеме. Уж не потому ли, что боялись порезать ноги об эти осколки?..
— Как вы думаете, кто на этот раз? — Чиж с трудом ворочал распухшими от страха губами. — Tea, Минна или Софья?
— Почему вы решили, что именно они?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95