— Восьмой, — ответил я.
— Что? — Из трюма драккара выбрался Торбьерн. — Тихо?
Плечо его почти не беспокоило. Помогла морская вода да мои отвары. Но он все еще держал руку на перевязи. Старался двигаться осторожно, чтобы лишний раз не потревожить рану.
— Тихо, хевдинг, — вздохнул кормчий. — Как в брюхе у кита.
— Вот, трэль, держи, — протянул Торбьерн мне что-то, зажатое в кулаке.
— Что это?
— Держи, говорю.
Я подставил руку, и хевдинг разжал пальцы. На мою ладонь упала золотая серьга с красным, словно капля крови, камешком.
— Это тебе, — сказал Торбьерн. — И пусть никто и никогда не скажет, что Торбьерн, сын Вивеля, не отблагодарил человека, спасшего ему жизнь.
— Но я всего лишь трэль Орма, — сказал я.
— Я думаю, что Могучий Орм не станет возражать. — Хевдинг здоровой рукой похлопал меня по плечу. — Носи с честью, — улыбнулся он.
— Хевдинг! — крикнул Борн.
Он все это время вглядывался в прибрежье и теперь, что-то заметив там, принялся размахивать руками.
— Смотри, Торбьерн! — кричал кормчий. — Это наши!
И верно. С прибрежных холмов к бухте спускалась нестройная ватага. Их было около двух сотен. Викинги явно торопились. Они бежали. Спотыкались на бегу. Кто-то падал. Катился вниз. Поднимался и вновь стремился к морю.
— Я вижу Орма! — кричал Носатый. — Смотри, как спешат. Соскучились, что ли?
Я всмотрелся и тоже сумел разглядеть блестевшую на солнце лысую голову моего владетеля.
— С ними люди Трюггваса, а конунга не видно, — тихо сказал хевдинг. — Борн, — позвал он кормчего, — готовимся к отходу. Трэль, — повернулся он ко мне, — выбирай якоря.
Я быстро вставил в мочку уха подарок Торбьерна и бросился выполнять приказание.
— Орм! — продолжал размахивать руками Борн. — Сюда! Скорее!
— Хватит орать! Десять весел тебе в задницу! Они и так нас видят! — разозлился хевдинг. — Лучше помоги мальчишке!
Борн кивнул и принялся выбирать канат второго якоря.
Между тем на вершине холма показались преследователи. Это были саксы. Они кричали, улюлюкали, размахивали мечами. Их было много. Слишком много.
И тут над Глубокой бухтой разнесся уже знакомый мне гнусавый рев трубы. Саксы вскинули луки. И над берегом зашуршали стрелы.
Викинги спустились к воде. Не обращая внимания на обстрел, они дружно схватились за борта драккаров и потащили их к воде.
А саксы все стреляли и стреляли.
Но вот первый драккар спустили на воду. За ним второй. Викинги забирались в них, переваливались через борта. Разбирали весла. Крепили их в уключины. Вразнобой отгребали подальше от берега. Подальше от смерти. Еще немного, и на прибрежных камнях осталась лишь небольшая горстка людей.
— Вы что, с ума сошли? — взревел Торбьерн. — Орм, давайте сюда!
— Сейчас, хевдинг! — с трудом переводя дыхание, прохрипел в ответ Орм и помахал нам рукой. — Последний привет гостеприимной Нортумбрии и королеве Этельвольд! Давай, ребята! — повернулся он к викингам.
И они дружно стянули порты и принялись мочиться. А вокруг сыпались стрелы. Впивались в борта ставших бесхозными драккаров. Отскакивали от камней. Падали в волны…
— Эй, уроды! — кричал Орм стрелкам. — Скажите вашей бабе, что таких концов ей больше не видеть до самой смерти!
Он хрипло рассмеялся. Натянул порты и бросился в налетевшую волну.
Наконец викинги доплыли до нас. И стали забираться в драккар.
— Без шуток не можешь? — смеялся хевдинг, прижав здоровой рукой Орма к своей груди.
Почти четыре десятка драккаров пристали к берегу в Глубокой бухте в конце месяца Скаерсомар. И вот теперь только три уходили в Океян-Море.
Война в Нортумбрии закончилась поражением Свена Вилобородого…
Когда мы вышли в открытое море, драккары стали борт к борту. В этот день викинги изрядно выпили пива в память о конунге и людях, навсегда оставшихся в чужой стране. На этой тризне Орм рассказал, что Этельвольд, после того как разбила викингов у безымянной речушки, осадила и с боем взяла Йорк — стольный город Свена Вилобородого. В том бою погибли Торри Короткоухий, конунг Трюггвас и еще триста двадцать восемь воинов. Шестеро из погибших были нашими. Людьми Торбьерна.
За время плавания я многих из них узнал. Они не были плохими людьми. И вот теперь их не стало. Как до этого не стало Славди, Гриди, Хлодвига…
Орм вместе с оставшимися в живых воинами Трюггваса, объединив силы, сумели вырваться из горящего города. Королева саксов послала за ними в погоню лишь пять сотен ратников. Это был небольшой отряд. Находники ее мало волновали. Как пришли, так и уйдут. Королеве Этельвольд был нужен Свен Вилобородый. Но и его она не получила.
Свен сумел спастись. Вместе с Бьярни, сыном Олафа, он вышел из окружения, и они увели своих людей на север в Страну скоттов. Война в Нортумбрии продолжалась.
Но это была уже не наша война…
На рассвете следующего дня мы простились с людьми Трюггваса. Канаты, стягивающие борта драккаров, были разрублены. Торбьерн велел нам отчаливать. И дальше каждый поплыл своей дорогой.
Слишком дорого обошлась для Торбьерна, сына Вивеля, и Орма, сына Хальвдана, тоска по морю и желание повидать новые земли. Они уходили с шестью сотнями воинов, а возвращались домой командой в сорок восемь викингов и одним трэлем…
14 февраля 944 г.
Зима была страшная…
Море все время штормило…
Ледяной, прошивающий до костей ветер сбивал с ног. Берег покрылся толстой коркой из смерзшейся воды, выброшенных бурей водорослей и морских обитателей. Холодные волны накатывали на землю, точно старались слизнуть этот, надоевший Океян-Морю, клочок суши.
Ледяная земля полностью оправдывала свое имя. И я здесь леденел…
Леденел…
Леденел…
Мы приплыли сюда в начале осени.
Нет.
Неверно.
Это я приплыл в неведомую страну. Торбьерн и его ватага морских бродяг просто вернулись на родину.
Поразила меня Исландия. Никогда я таких чудес не видывал. Я-то к бору привык. К чаще буреломной. А тут деревца чахлые. По земле стелятся. Насмешка, а не деревья. И кони здесь чудные. Маленькие. У нас собаки больше. Но выносливые те коняшки. И злые. Станешь злым, когда прокорма почти нет. Земля-то скудная. Корст один. Родит плохо. Зато птицы много. Все скалы прибрежные гнездами облеплены. Галдят пернатые, что огнищане на стогне. Но самое удивительное — гейзеры. Это когда кипяток из земли вырывается. Точно плюется Исландия. Можно даже огонь не разводить, воду не греть. Бросишь яйцо, а оно само варится. Только доставать его боязно. Ошпарить может. И воняет сильно. Орм говорит, что это от болячек всяких полезно. Эх, Белорева бы сюда. Он бы разобрался. Но далеко знахарь, за тридевять земель. За тремя морями…
Встретили нас хорошо. Еще бы. Хозяин домой вернулся. Пусть без добычи большой, зато живой. Три дня викинги в поселении Торбьерна на Купальном склоне пировали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87