Это был сухой мужчина, немножко сгорбленный, лет шестидесяти на вид. На его длинном носу приютились большие фирменные очки. Я вспомнил его. Действительно, несколько раз мы привлекали его для проведения экспертиз. Эдакий обаятельный книжный червь, сыпящий старорежимными оборотами; «дас-с», «милейший», «батенька».
- Так вы насчет того недоразумения? - спросил доцент, внимательно выслушав нас. - Сколько времени уже прошло… И чего он ко мне тогда привязался? Иду вечером из библиотеки, а навстречу мне этот, скажем так, малоприятный господин.
- Вы видели его раньше? - спросил я.
- Видел однажды до того инцидента. И второй раз недели через две после, да-с. На паперти у собора он просил Христа ради. Вряд ли, уважаемые, я могу вам чем-нибудь помочь. Знай я, что он совершит такое дикое преступление и убьет монаха, уверяю, присмотрелся бы к нему повнимательнее.
- А?.. - Савельев удивленно уставился на доцента. - Откуда вы знаете, что он подозревается в убийстве монаха?
- О, меня не было при убийстве. Прошу поверить мне на слово, - лукаво улыбнулся доцент. - Но все трупы свозятся сюда, факт этого убийства для меня не секрет. А когда ко мне приходит обаятельный молодой человек - начальник уголовного розыска - с не менее обаятельным следователем прокуратуры и расспрашивает о каком-то мелком недоразумении, хотя, по идее, они должны сейчас носом рыть землю и искать злодея-убийцу… Да-с, выводы тут напрашиваются сами собой.
- Не смею уверять вас в обратном, мы здесь именно по этой причине, - изрек я и подумал, что ко мне моментально привязалась манера выражаться велеречиво. Оно и неудивительно, когда общаешься с такими, как Сотник, а в свободное время занимаешься чтением старинных рукописей.
Володька беседовал с доцентом, который стянул резиновые перчатки и уединился с ними в закутке, где тщательно мыл руки с мылом в умывальнике. Через полчаса следователь наконец выяснил все, что его интересовало. Казалось, разговор исчерпан и можно вежливо раскланяться, но тут доцент неожиданно махнул рукой, случайно задев кружку, в которой находился дезинфекционный раствор.
- Эх, вот незадача, - покачал он головой, глядя на растекающуюся жидкость. - Ладно, ничего… Так вот, молодые люди, не хотелось мне этого говорить, но если дело так серьезно… Есть в этой истории одна маленькая деталь.
- Какая? - заинтересовался Савельев.
- Этот господин хотел меня убить.
- Что?!
- Когда он неожиданно возник прямо передо мной, то попытался схватить меня за горло. Я отпрянул и увидел в его руке нож. Такой вот конфуз, ведь я совершенно не знал, что делать. Тут какой-то славный молодой человек схватил этого господина и оттащил от меня, затем появилась милиция, и в суматохе нож куда-то исчез.
- Что за нож? - быстро спросил я.
- Длинное тонкое лезвие, рукоятка, по-моему, из серебра. На рукоятке в свете фонаря я рассмотрел скарабея из черного полудрагоценного камня, Вещь уникальная. Откуда она могла появиться у этого бродяги? Впрочем, лица подобного типа нередко не слишком трепетно относятся к чужой собственности… Наверное, когда его задержали, он успел незаметно выбросить нож в водосток.
Скарабей… Ведь именно такой нож держал убийца в руке, когда к «бульнику» подоспел наряд милиции. Нехорошее предчувствие во мне нарастало. Я поднял глаза и увидел, что доцент рассматривает меня с усмешкой и пониманием.
После оформления протокола допроса оставалось только сказать «до свиданья» и удалиться.
- Все, - вздохнул Володька, пряча бумаги в папку. - Душно тут у вас.
Он вышел из комнаты. Я быстро направился за ним, но доцент тронул меня за рукав.
- Подождите. - Он на секунду замялся. - Не хочу показаться назойливым. Еще меньше желания у меня показаться странным субъектом… Но мне подумалось, что при встрече с тем господином вы тоже ощутили нечто. Я грубый рационалист, материалист, но иногда я явственно ощущаю присутствие того, чего не объяснить в рамках общепризнанных научных понятий, да-с.
- Что вы имеете в виду?
- Когда твоя деятельность связана со смертью… Знаете, бывает всякое, да-с, уважаемый. Еще наши предки знали, что на кладбищах присутствует какая-то энергия из другого мира, недоступная нашим органам чувств. Но иногда она проникает в наш мир. Если верить оккультистам, это самая тяжелая энергия - энергия зла.
- Вы верите в это?
Еще один «запределыцик» на мою голову.
- Во что? В то, что отягощенные гирями дурных поступков, дурных мыслей, дурного нрава души умерших не могут оторваться от земли? Наверное, так оно и есть…, Я редко кому это рассказываю. Вы не представляете, что чувствуешь, когда ночью в центре этого помещения возникает этакий лиловый шар и, вспыхнув, растекается по всем предметам, которые на глазах начитают терять свою форму, но через некоторое время восстанавливают ее. А когда на ваших глазах холодильник раскалывается надвое, будто разрубленный ножом гильотины? Акогда ощущаешь на шее прикосновение невидимых пальцев и чье-то холодное дыхание? Чаще это происходит ночью, когда все отдано во власть луны - владычицы несусветных сил. И вы не можете представить, какое производит впечатление, когда в мертвое тело на время возвращается жизнь… Да мало ли на что пришлось насмотреться за тридцать лет общения со смертью. Патологоанатомы не слишком любят распространяться о подобных фактах, хотя многие были их свидетелями.
- Происки Шамбалы, - усмехнулся я.
- Несколько лет назад молодежь повально увлеклась тяжелым роком. Немало молодых людей делали прически, более приличествующие пациентам скорбных домов, обвешивались железом. Чуть ли не каждую неделю устраивались рок-концерты, весьма напоминающие игрища на Лысой горе. После этого находилось немало работы по восстановлению троллейбусных остановок, телефонов-автоматов, прибавлялось забот и врачам-травматологам. Я не ханжа, дело не в моих музыкальных пристрастиях, не в этих сумасшедших шаманских сборищах, а в том, что в ребятах пробуждалось что-то темное и дремучее… Так вот, эти так называемые фанаты облюбовали сквер около нашего морга. Уверяю, это не самое лучшее место в городе, но выбить их отсюда было просто невозможно. Они приходили тут в возбуждение, напивались, обкуривались наркотиками, нам надоело ежедневно вставлять разбитые стекла. Несколько раз их разгоняла милиция, но на следующий день все повторялось. Их тянуло сюда как мух на мед. Мы не могли понять, в чем дело. А однажды к нам пришел руководитель общества «Хакум - расширенное сознание». Он сказал, что их притягивает сюда черная тяжелая энергия, вытекающая из человека во время смерти, они подпитываются ею, разумеется, сами даже не предполагая такого. Естественно, никто из нас не воспринял всерьез его слова. Но главврач больницы смеха ради дал ему возможность прочесть около морга какие-то мантры и провести ритуал… После этого налеты прекратились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
- Так вы насчет того недоразумения? - спросил доцент, внимательно выслушав нас. - Сколько времени уже прошло… И чего он ко мне тогда привязался? Иду вечером из библиотеки, а навстречу мне этот, скажем так, малоприятный господин.
- Вы видели его раньше? - спросил я.
- Видел однажды до того инцидента. И второй раз недели через две после, да-с. На паперти у собора он просил Христа ради. Вряд ли, уважаемые, я могу вам чем-нибудь помочь. Знай я, что он совершит такое дикое преступление и убьет монаха, уверяю, присмотрелся бы к нему повнимательнее.
- А?.. - Савельев удивленно уставился на доцента. - Откуда вы знаете, что он подозревается в убийстве монаха?
- О, меня не было при убийстве. Прошу поверить мне на слово, - лукаво улыбнулся доцент. - Но все трупы свозятся сюда, факт этого убийства для меня не секрет. А когда ко мне приходит обаятельный молодой человек - начальник уголовного розыска - с не менее обаятельным следователем прокуратуры и расспрашивает о каком-то мелком недоразумении, хотя, по идее, они должны сейчас носом рыть землю и искать злодея-убийцу… Да-с, выводы тут напрашиваются сами собой.
- Не смею уверять вас в обратном, мы здесь именно по этой причине, - изрек я и подумал, что ко мне моментально привязалась манера выражаться велеречиво. Оно и неудивительно, когда общаешься с такими, как Сотник, а в свободное время занимаешься чтением старинных рукописей.
Володька беседовал с доцентом, который стянул резиновые перчатки и уединился с ними в закутке, где тщательно мыл руки с мылом в умывальнике. Через полчаса следователь наконец выяснил все, что его интересовало. Казалось, разговор исчерпан и можно вежливо раскланяться, но тут доцент неожиданно махнул рукой, случайно задев кружку, в которой находился дезинфекционный раствор.
- Эх, вот незадача, - покачал он головой, глядя на растекающуюся жидкость. - Ладно, ничего… Так вот, молодые люди, не хотелось мне этого говорить, но если дело так серьезно… Есть в этой истории одна маленькая деталь.
- Какая? - заинтересовался Савельев.
- Этот господин хотел меня убить.
- Что?!
- Когда он неожиданно возник прямо передо мной, то попытался схватить меня за горло. Я отпрянул и увидел в его руке нож. Такой вот конфуз, ведь я совершенно не знал, что делать. Тут какой-то славный молодой человек схватил этого господина и оттащил от меня, затем появилась милиция, и в суматохе нож куда-то исчез.
- Что за нож? - быстро спросил я.
- Длинное тонкое лезвие, рукоятка, по-моему, из серебра. На рукоятке в свете фонаря я рассмотрел скарабея из черного полудрагоценного камня, Вещь уникальная. Откуда она могла появиться у этого бродяги? Впрочем, лица подобного типа нередко не слишком трепетно относятся к чужой собственности… Наверное, когда его задержали, он успел незаметно выбросить нож в водосток.
Скарабей… Ведь именно такой нож держал убийца в руке, когда к «бульнику» подоспел наряд милиции. Нехорошее предчувствие во мне нарастало. Я поднял глаза и увидел, что доцент рассматривает меня с усмешкой и пониманием.
После оформления протокола допроса оставалось только сказать «до свиданья» и удалиться.
- Все, - вздохнул Володька, пряча бумаги в папку. - Душно тут у вас.
Он вышел из комнаты. Я быстро направился за ним, но доцент тронул меня за рукав.
- Подождите. - Он на секунду замялся. - Не хочу показаться назойливым. Еще меньше желания у меня показаться странным субъектом… Но мне подумалось, что при встрече с тем господином вы тоже ощутили нечто. Я грубый рационалист, материалист, но иногда я явственно ощущаю присутствие того, чего не объяснить в рамках общепризнанных научных понятий, да-с.
- Что вы имеете в виду?
- Когда твоя деятельность связана со смертью… Знаете, бывает всякое, да-с, уважаемый. Еще наши предки знали, что на кладбищах присутствует какая-то энергия из другого мира, недоступная нашим органам чувств. Но иногда она проникает в наш мир. Если верить оккультистам, это самая тяжелая энергия - энергия зла.
- Вы верите в это?
Еще один «запределыцик» на мою голову.
- Во что? В то, что отягощенные гирями дурных поступков, дурных мыслей, дурного нрава души умерших не могут оторваться от земли? Наверное, так оно и есть…, Я редко кому это рассказываю. Вы не представляете, что чувствуешь, когда ночью в центре этого помещения возникает этакий лиловый шар и, вспыхнув, растекается по всем предметам, которые на глазах начитают терять свою форму, но через некоторое время восстанавливают ее. А когда на ваших глазах холодильник раскалывается надвое, будто разрубленный ножом гильотины? Акогда ощущаешь на шее прикосновение невидимых пальцев и чье-то холодное дыхание? Чаще это происходит ночью, когда все отдано во власть луны - владычицы несусветных сил. И вы не можете представить, какое производит впечатление, когда в мертвое тело на время возвращается жизнь… Да мало ли на что пришлось насмотреться за тридцать лет общения со смертью. Патологоанатомы не слишком любят распространяться о подобных фактах, хотя многие были их свидетелями.
- Происки Шамбалы, - усмехнулся я.
- Несколько лет назад молодежь повально увлеклась тяжелым роком. Немало молодых людей делали прически, более приличествующие пациентам скорбных домов, обвешивались железом. Чуть ли не каждую неделю устраивались рок-концерты, весьма напоминающие игрища на Лысой горе. После этого находилось немало работы по восстановлению троллейбусных остановок, телефонов-автоматов, прибавлялось забот и врачам-травматологам. Я не ханжа, дело не в моих музыкальных пристрастиях, не в этих сумасшедших шаманских сборищах, а в том, что в ребятах пробуждалось что-то темное и дремучее… Так вот, эти так называемые фанаты облюбовали сквер около нашего морга. Уверяю, это не самое лучшее место в городе, но выбить их отсюда было просто невозможно. Они приходили тут в возбуждение, напивались, обкуривались наркотиками, нам надоело ежедневно вставлять разбитые стекла. Несколько раз их разгоняла милиция, но на следующий день все повторялось. Их тянуло сюда как мух на мед. Мы не могли понять, в чем дело. А однажды к нам пришел руководитель общества «Хакум - расширенное сознание». Он сказал, что их притягивает сюда черная тяжелая энергия, вытекающая из человека во время смерти, они подпитываются ею, разумеется, сами даже не предполагая такого. Естественно, никто из нас не воспринял всерьез его слова. Но главврач больницы смеха ради дал ему возможность прочесть около морга какие-то мантры и провести ритуал… После этого налеты прекратились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90