Показывали репортаж из Чечни, сообщали о курсе доллара, затем какой-то тип рассказал, как в Ростовской области «поймали банду, совершавшую разбойные нападения с целью грабежа», тем самым он смешал три взаимоисключающих состава преступления. Для юриста это звучало примерно как «черная зелень белого цвета»… Ну вот, добрались и до наших краев.
- Это пятое по счету убийство представителя культа за текущий год, - вещал журналист. - Большинство из них так и остались нераскрытыми. Милиция и прокуратура заявили, что у них есть претендент на роль убийцы в последнем случае. Между тем должностные лица УВД отказались дать какие-либо комментарии. Начальник же уголовного розыска майор Аргунов с грубостью, которая, к сожалению, становится нормой у некоторых работников наших правоохранительных органов, вообще отказался говорить с нашим корреспондентом. Похоже, дела у следствия не настолько радужны, как оно хочет представить. Отмалчивание, грубость, шапкозакидательство взамен кропотливой работы - это не лучший стиль. Так увидим ли мы убийцу монаха Иоанна, или вновь общественность будут вводить в заблуждение бездоказательными версиями?
- Увидишь ты своего убийцу, сукин кот, - сказал я, подумав, не подать ли на этого трепача в суд за «грубияна» и за бездоказательные нападки… Конечно, ни в какой суд я не подам, потому что «грубиян» - это не подсудное ругательство. Да и назови он меня хоть «сволочью» или «поганой ментовской рожей» - никакой суд это не волнует, потому что у нас свобода слова, свобода ругательств, свобода поливать грязью начальника уголовного розыска Аргунова, у которого нет времени на пустопорожние беседы с пустобрехами и пустозвонами… Эка загнул, подумал я, самому приятно.
Я нажал кнопку дистанционного пульта (хорошее изобретение, можно часами не вставать с дивана), переключил на другую программу. Там крутили фильм ужасов, свирепый вампир усердно грыз горло полуголой блондинке. По третьей программе смазливый атлет-американец, одетый в пятнистый комбез, с неизменным голливудским «ты, задница» разрядил кольт в какого-то неприятного субъекта в непонятной военной форме с красными звездами на погонах, тянувшегося к автомату «Калашникова». По кабельному каналу показывали кувыркающиеся полицейские машины, преследовавшие фургон с бритоголовыми гангстерами. Последняя программа порадовала меня видом унылого, с жиденькими волосами и выпученными глазами человека, подвывающе декламирующего: «Мы дети страшных лет России… Наши деды прошли через горнило двух страшных войн, через ужасы сталинских лагерей. И кому, как не нам…»
Тут я без всякой жалости выключил телевизор, так и не узнав, что «как не им…»
Аля появилась в полдесятого. На ней был новый фиолетовый костюм с подбитыми ватой плечиками и (ничего себе!) роскошная, в стиле двадцатых годов, шляпка.
- Ты выглядишь восхитительно. Обожаю женщин в таких картузах. - Я поцеловал Алю в щеку.
- В картузах!… Поручик, вы набрались светских манер в конюшнях!
- Я солдат, мадам, - развел я руками. - Проходи в комнату, не стесняйся.
- Замерзла. Погода портится. Это разве лето?
- Два дня назад было лето.
- Хочу кофе с чесноком.
- Ночью спать не будешь.
- И не надо.
Я отправился на кухню готовить кофе, оставив Алю осматривать мою библиотеку. Вскоре божественный напиток был готов к употреблению.
- Ну-с, как живете, как здоровье? - осведомился я, разливая в тонкие фарфоровые чашки кофе.
- Здоровье нормальное, - ответила Аля, захлопывая толстый фолиант «Война 1812 года». - Вышла сегодня на работу.
Я уже знал, что Аля после окончания в прошлом году архитектурного института работает в фирме, занимающейся реставрацией старых зданий и приспособлением их под офисы. Заказы они получают по большей части из других городов - на нашей деревне шибко не разбогатеешь.
- Даме больничный не дали, капиталисты проклятые. И как тебе, болезной, работается?
- Прекрасно. - Аля вздохнула, потупив глаза, она в этот момент очень походила на Аленушку с картины Васнецова - такая же грустная и озабоченная.
- Не вижу в тебе особой радости жизни. Что случилось?
- Да ничего. Скажешь, что я опять взялась за свое.
- Может, и скажу. Но ты все равно рассказывай.
- Считай меня полной идиоткой, но… - Она замолчала.
- Понятно, локомотив с того света.
- Неужели ты не чувствуешь его приближения?
- Как же! Еще как чувствую. Гром стоит, земля трясется.
- Будет тебе и гром… Ты должен чувствовать, Виктор. В тебе есть что-то… Ты должен это чувствовать.
- Ну да, твоя бабушка была деревенской ведьмой, а мой прадедушка, может быть, подрабатывал якутским шаманом.
- Ты не похож на якута.
- Значит, индейским шаманом.
- Человек живет обычной, размеренной жизнью, несется по раз и навсегда выверенной колее и не мыслит себе ничего иного. И вдруг с ним начинают происходить события, на первый взгляд совершенно случайные. Он случайно знакомится с людьми, случайно получает какую-то информацию, случайно оказывается в неких ситуациях. И однажды он понимает, что все эти случайности взаимосвязаны, они толкают его куда-то, выводят на новые просторы, в новую колею.
- Ну да, бывает, - нехотя согласился я.
- Человек случайно попадает в катастрофу, случайно получает рукопись, случайно встречается с людьми, которые случайно хором поют ему о присутствии рядом таинственного, невероятного НЕЧТО, - гнула свое Аля.
- А он, этот самый человек, по случаю считает все это полнейшей ерундой и случайно принимает все эти события за обыкновенную случайность.
Сегодня у меня какая-то страсть к словесным выкрутасам. Во как закрутил!
- Случайностей нет. Они подчинены движущим силам, присутствующим в иных пространствах. А там все выверено и логично.
- Случайность - это всего лишь случайность, и ничего больше. Орел или решка на подкидываемой вверх монете.
- Тебе лишь бы спорить. Человек вовсе не помесь химического сосуда с компьютером. Мы осознаем лишь часть своего Я. Причем часть не самую значительную. Все остальное - странствия души в других мирах, предыдущие воплощения, его место в мире - все сокрыто, - убеждала меня Аля.
- Батюшки святы!
- Однажды человек, избранный для какой-то роли, ступает на свой путь. Мы с тобой несемся навстречу своему предназначению.
- Аминь… Хорошо, встанем на твою точку зрения. На нас несется курьерский поезд с того света. Все наше предначертание заключается в том, чтобы быть размазанными по километрам рельсов, - подыграл я расходившейся Але.
- Может, мы не простые жертвы, привязанные к рельсам? Может, мы в состоянии перевести стрелки и пустить локомотив по другому пути?.. Ты же уперся, как носорог, и не желаешь видеть очевидного…
- Да, именно очевидного…
- И тем самым лишаешь нас шанса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
- Это пятое по счету убийство представителя культа за текущий год, - вещал журналист. - Большинство из них так и остались нераскрытыми. Милиция и прокуратура заявили, что у них есть претендент на роль убийцы в последнем случае. Между тем должностные лица УВД отказались дать какие-либо комментарии. Начальник же уголовного розыска майор Аргунов с грубостью, которая, к сожалению, становится нормой у некоторых работников наших правоохранительных органов, вообще отказался говорить с нашим корреспондентом. Похоже, дела у следствия не настолько радужны, как оно хочет представить. Отмалчивание, грубость, шапкозакидательство взамен кропотливой работы - это не лучший стиль. Так увидим ли мы убийцу монаха Иоанна, или вновь общественность будут вводить в заблуждение бездоказательными версиями?
- Увидишь ты своего убийцу, сукин кот, - сказал я, подумав, не подать ли на этого трепача в суд за «грубияна» и за бездоказательные нападки… Конечно, ни в какой суд я не подам, потому что «грубиян» - это не подсудное ругательство. Да и назови он меня хоть «сволочью» или «поганой ментовской рожей» - никакой суд это не волнует, потому что у нас свобода слова, свобода ругательств, свобода поливать грязью начальника уголовного розыска Аргунова, у которого нет времени на пустопорожние беседы с пустобрехами и пустозвонами… Эка загнул, подумал я, самому приятно.
Я нажал кнопку дистанционного пульта (хорошее изобретение, можно часами не вставать с дивана), переключил на другую программу. Там крутили фильм ужасов, свирепый вампир усердно грыз горло полуголой блондинке. По третьей программе смазливый атлет-американец, одетый в пятнистый комбез, с неизменным голливудским «ты, задница» разрядил кольт в какого-то неприятного субъекта в непонятной военной форме с красными звездами на погонах, тянувшегося к автомату «Калашникова». По кабельному каналу показывали кувыркающиеся полицейские машины, преследовавшие фургон с бритоголовыми гангстерами. Последняя программа порадовала меня видом унылого, с жиденькими волосами и выпученными глазами человека, подвывающе декламирующего: «Мы дети страшных лет России… Наши деды прошли через горнило двух страшных войн, через ужасы сталинских лагерей. И кому, как не нам…»
Тут я без всякой жалости выключил телевизор, так и не узнав, что «как не им…»
Аля появилась в полдесятого. На ней был новый фиолетовый костюм с подбитыми ватой плечиками и (ничего себе!) роскошная, в стиле двадцатых годов, шляпка.
- Ты выглядишь восхитительно. Обожаю женщин в таких картузах. - Я поцеловал Алю в щеку.
- В картузах!… Поручик, вы набрались светских манер в конюшнях!
- Я солдат, мадам, - развел я руками. - Проходи в комнату, не стесняйся.
- Замерзла. Погода портится. Это разве лето?
- Два дня назад было лето.
- Хочу кофе с чесноком.
- Ночью спать не будешь.
- И не надо.
Я отправился на кухню готовить кофе, оставив Алю осматривать мою библиотеку. Вскоре божественный напиток был готов к употреблению.
- Ну-с, как живете, как здоровье? - осведомился я, разливая в тонкие фарфоровые чашки кофе.
- Здоровье нормальное, - ответила Аля, захлопывая толстый фолиант «Война 1812 года». - Вышла сегодня на работу.
Я уже знал, что Аля после окончания в прошлом году архитектурного института работает в фирме, занимающейся реставрацией старых зданий и приспособлением их под офисы. Заказы они получают по большей части из других городов - на нашей деревне шибко не разбогатеешь.
- Даме больничный не дали, капиталисты проклятые. И как тебе, болезной, работается?
- Прекрасно. - Аля вздохнула, потупив глаза, она в этот момент очень походила на Аленушку с картины Васнецова - такая же грустная и озабоченная.
- Не вижу в тебе особой радости жизни. Что случилось?
- Да ничего. Скажешь, что я опять взялась за свое.
- Может, и скажу. Но ты все равно рассказывай.
- Считай меня полной идиоткой, но… - Она замолчала.
- Понятно, локомотив с того света.
- Неужели ты не чувствуешь его приближения?
- Как же! Еще как чувствую. Гром стоит, земля трясется.
- Будет тебе и гром… Ты должен чувствовать, Виктор. В тебе есть что-то… Ты должен это чувствовать.
- Ну да, твоя бабушка была деревенской ведьмой, а мой прадедушка, может быть, подрабатывал якутским шаманом.
- Ты не похож на якута.
- Значит, индейским шаманом.
- Человек живет обычной, размеренной жизнью, несется по раз и навсегда выверенной колее и не мыслит себе ничего иного. И вдруг с ним начинают происходить события, на первый взгляд совершенно случайные. Он случайно знакомится с людьми, случайно получает какую-то информацию, случайно оказывается в неких ситуациях. И однажды он понимает, что все эти случайности взаимосвязаны, они толкают его куда-то, выводят на новые просторы, в новую колею.
- Ну да, бывает, - нехотя согласился я.
- Человек случайно попадает в катастрофу, случайно получает рукопись, случайно встречается с людьми, которые случайно хором поют ему о присутствии рядом таинственного, невероятного НЕЧТО, - гнула свое Аля.
- А он, этот самый человек, по случаю считает все это полнейшей ерундой и случайно принимает все эти события за обыкновенную случайность.
Сегодня у меня какая-то страсть к словесным выкрутасам. Во как закрутил!
- Случайностей нет. Они подчинены движущим силам, присутствующим в иных пространствах. А там все выверено и логично.
- Случайность - это всего лишь случайность, и ничего больше. Орел или решка на подкидываемой вверх монете.
- Тебе лишь бы спорить. Человек вовсе не помесь химического сосуда с компьютером. Мы осознаем лишь часть своего Я. Причем часть не самую значительную. Все остальное - странствия души в других мирах, предыдущие воплощения, его место в мире - все сокрыто, - убеждала меня Аля.
- Батюшки святы!
- Однажды человек, избранный для какой-то роли, ступает на свой путь. Мы с тобой несемся навстречу своему предназначению.
- Аминь… Хорошо, встанем на твою точку зрения. На нас несется курьерский поезд с того света. Все наше предначертание заключается в том, чтобы быть размазанными по километрам рельсов, - подыграл я расходившейся Але.
- Может, мы не простые жертвы, привязанные к рельсам? Может, мы в состоянии перевести стрелки и пустить локомотив по другому пути?.. Ты же уперся, как носорог, и не желаешь видеть очевидного…
- Да, именно очевидного…
- И тем самым лишаешь нас шанса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90