– Ага. Крутовато нам приходится. Чего бы вы там, парни, не решили, я всегда за. Ненавижу летать. Хотелось бы поскорее приземлиться.
– Вам решать, генерал, – сказал О'Ши.
Бесстрастный механический голос снова напомнил о себе:
– Горючее на исходе. Приготовьтесь к завершению полета.
– Полный вперед! – Холлис подал вперед рычаг оборотов винта, от чего машина нырнула носом вниз, и одновременно прибавил мощность и отрегулировал ручку «шаг-газ». Стрелка указателя воздушной скорости достигла 180 км и совместилась со стрелкой путевой скорости.
– Никогда не верь русским, – заключил Холлис.
Они по-прежнему летели на север.
– Смотрите! – крикнул вдруг О'Ши.
Справа на темном далеком горизонте они увидели едва различимый свет.
– Ленинград, – сказал Холлис.
– Примерно в двадцати километрах. Минут семь лета.
Он посмотрел на часы: 7.04. Восемнадцать минут до рассвета. Если они за семь минут доберутся до Пулкова и сменят направление, то долетят до маяка еще минут через пять. Затем – десятиминутный полет до места встречи с грузовым судном. Похоже, на все им понадобится двадцать две минуты.
– Сейчас мы состязаемся в скорости с солнцем, генерал, – мрачно усмехнулся О'Ши.
Холлис увеличил скорость до 200 километров.
– В конце длинного полета мы идем на полной скорости, – заметил капитан. – Вы доверяете этим турбинам?
Холлис взглянул на приборы. Уже три стрелки находились на красной черте.
– Никогда не верь русским, – повторил Холлис и повернулся к Бреннану. – Так все же зачем ты вернулся сюда, Билл?
– Сам не знаю. Сэз Айлеви сказал, что вы в беде. Поэтому и капитан О'Ши добровольно вызвался на это дело. Верно, капитан?
– Точно. Сколько вы налетали на вертолетах, генерал? – спросил О'Ши.
Холлис посмотрел на часы.
– Учитывая последние полчаса, всего час.
– Я серьезно.
– А серьезно... не знаю точно... часов десять-двенадцать. Это что, проверка?
– Нет. Я просто думаю, кто будет сажать его.
– Если нам придется садиться с заглохшим двигателем на воду, то это сделаете вы. Если же с включенным двигателем и на палубу грузового судна, то я и сам справлюсь.
– О'кей.
Ми-28 продолжал снижаться. Путевая скорость становилась все меньше и меньше. Значит усилился встречный ветер. Они летели на высоте 500 метров.
Ленинград. Самый нерусский город в России. Город культуры, изящества и претензий на свободу. Этот город всегда нравился Холлису.
– По-моему, вон там, видите, московская магистраль. Значит, Пулково должно быть левее, – сказал О'Ши.
– Чего-то я больше не слышу мерзкого голоса по радио, – проговорил Миллз.
– Наверное, он уже плюнул на нас, – отозвался Сэм.
– А это что такое? – воскликнул О'Ши и показал в левый иллюминатор.
Холлис увидел знакомые ему голубовато-белые опознавательные огни самолета.
– Вот образцовый пример захода на посадку, капитан.
– Благодарю вас, сэр. Я пытался определить направление ветра, но у меня нет уверенности, что мы можем долго продержаться в выбранном направлении.
Высотомер показал двести метров над землей, и Сэм выровнял машину. Он прикинул, что теперь находится южнее на километр от диспетчерской Пулкова, и взял курс 310°. Теперь они летели так низко, что Холлис мог разглядеть пассажиров ехавшего под ними автобуса.
– Вижу залив, – сказал О'Ши.
– Еще несколько минут. Ищите в конце дамбы маяк, – проговорил Холлис.
Следующие минуты пролетели в полной тишине. Внизу под ними плавно проскользил берег, и они вылетели к морю. Миллз взглянул на часы: 7.14.
– Все. Теперь возврата нет, – вздохнул он. – Если мы упадем в воду, то прожить сможем только четверть часа.
– Маяк! – крикнул О'Ши, указывая вперед.
– Вижу, – сказал Холлис и взял курс 340°. На часах было 7.17. – Капитан, следите за временем, – приказал он.
– Есть, сэр.
– Берт, я бы хотел посмотреть в глаза тем парням из ВВС, которые консультировали вас по подготовке этого полета.
– А... в чем проблема? Я хочу спросить, помимо горючего?
– Навигация. Два движущихся объекта. Судно должно бороться с волнами, нам же приходится сопротивляться ветру, да еще в темноте.
Вдруг раздался хриплый голос:
– Я вас всех убью!
– Это что, новая запись? – спросил Холлис.
– По-моему, это подает голос наш пассажир сзади. Что он там еще бормочет? – ответил Бреннан.
– По-моему, он просит ввести ему еще одну порцию пентотала натрия. Берт, сделайте так, чтобы он заткнулся.
Миллз пробрался к Бурову.
– Он и так уже в плохой форме, генерал. Я не хочу убивать его.
Буров неразборчиво пробормотал сквозь распухшие губы:
– Я вас всех отправлю обратно в камеры!
– Заткни свой поганый рот, Буров, – обернулся Сэм. – Или я выкину тебя отсюда к чертовой матери.
Буров замолчал. Миллз внимательно осмотрел Додсона.
– Ас нашим вторым пассажиром, похоже, все в порядке, – заметил он.
– Время семь девятнадцать, – сказал капитан. – Прошло две минуты. Солнце всходит. Они не возьмут нас на борт, если оно взойдет.
Снова послышался голос Бурова.
– Послушайте меня! Слушайте! – Сквозь выбитые зубы он еле выговаривал английские слова. – Посадите вертолет и отпустите меня. Я гарантирую, что не причиню никакого вреда тем, кто остался в школе. Даю вам слово.
В салоне на минуту наступила тишина, потом Холлис попросил О'Ши:
– Примите управление.
Сэм направился к креслу, в котором сидел Буров.
– Вам не хочется принять что-нибудь обезболивающее?
Буров отрицательно покачал головой.
– Вас мучает жажда?
– Да. Сильная.
– У нас осталось что-нибудь выпить?
– Только это, – ответил ему Миллз, протягивая флягу. – Коньяк. Хороший, настоящий коньяк.
Холлис взял фляжку и поднес ее к кровоточащим губам Бурова. Тот не сводил с Холлиса глаз, приоткрыл рот, и Сэм вылил в него полфляги. Буров закашлялся и сплюнул свернувшуюся кровь.
– У нас нет воды, – объяснил Холлис. – Через несколько минут вы или будете пленником на корабле, или погибнете в водах залива. Иного вам не предопределено.
Буров молча кивнул.
– Вы молитесь Богу? – спросил Сэм.
– Нет. Никогда.
– Но ведь мать учила вас, как это делается?
Буров молчал.
– Можете подумать об этом.
Буров тяжело обмяк в своем кресле, голова его бессильно опустилась вниз.
– Поздравляю, – произнес он разбитыми губами. – Поздравляю всех вас. А теперь, прошу вас, оставьте меня в покое.
Холлис вернулся на свое место.
– Я поведу, – сказал он капитану.
На часах было 7.21. До места встречи с судном осталось около шести минут лета, а до рассвета – всего одна-две минуты.
"По крайней мере я увидел рассвет, – подумалось Сэму. – И несмотря на все случившееся, лучше встретить рассвет здесь, чем в «школе обаяния».
– Семь двадцать семь. Мы летим от маяка уже десять минут, – объявил О'Ши.
– Думаю, они погасили свои огни, – сказал Бреннан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117