— Ого! Le beau.
Мальчик серьезно кивнул.
— Да, говорят, что он красив. Очень привлекателен. Высокий. С зелеными глазами. Вы знаете слово «зеленый», месье? Цвет изумруда. С золотистыми огоньками. И брови и ресницы тоже отсвечивают золотом. — Мальчик многозначительно посмотрел на С.Т. — Очень необычный вид у него, мне сказали. Словно кто-то осыпал его золотой пылью. И говорят, брови у него очень характерной формы. — Он коснулся пальцем своих бровей. — Изогнутые петлей, словно рога дьявола.
С.Т. заколебался. Голубые глаза смотрели, не мигая, не меняя выражения, возможно, чересчур спокойно, и голос тоже был неестественно спокойный, — казалось, что неопытный юноша прожил уже тысячу лет.
С.Т. бросило в холод. В этом пареньке скрывался сам черт, и он отлично знал, кто перед ним, хотя и принял игру, которую навязал С.Т.
Оставалось только продолжать. Выбрав другой путь, пришлось бы заманить несчастного щенка куда-нибудь в сторону и приставить ему к горлу клинок. С.Т. должен был узнать, как его обнаружили и почему.
Ударив себя по лбу, он сказал:
— А! Брови. Je comprends. Видеть мои брови вы и думать — я есть он. Да?
— Да. — Мальчик слегка улыбнулся. — Но я ошибся. Прошу меня извинить.
Улыбка стерла все следы хитрости. Она была нежной, задумчивой и женственной, и С.Т. был вынужден сесть, чтобы не упасть от внезапного удара озарившей его догадки.
Господи Боже!
Это же девушка!
Он был уверен в этом. Абсолютно и полностью уверен. Этот тихий голос с хрипотцой, который не поднимался и не падал, как обычные голоса, а упрямо оставался неизменным; эта кожа, эти губы, изящная фигура — о да, это была женщина, хитрая кошечка. У нее и лицо годилось для выбранной роли, чистое и ясное, великолепное, с сильным подбородком и выразительными бровями, и рост был подходящий, как и манера держаться, чтобы и впрямь выглядеть шестнадцатилетним юношей. Он готов был поспорить на золотую гинею, что она подстригла ресницы — вот почему они выглядели словно густые черные щеточки.
И он готов был поспорить на сотню, что знает, зачем она здесь. Это не угроза его ареста. Не коварная попытка заманить его в Англию, чтобы получить награду. Это просто девица, попавшая в беду и ищущая его помощи — как тысяча других.
Она проделала дьявольски долгий путь, чтобы докучать ему.
Но так прекрасна. Так прекрасна.
— Садиться, — внезапно сказал он, взмахом руки указывая на грубый стол. — Садиться, садиться, месье. Я помогать. Я думать. Марк! — закричал он, подзывая хозяина и пытаясь перекричать обычный гвалт таверны. — Vin… He! Vin pour deux. — Он со стуком положил сверток с кистями на стол и сел верхом на лавку. — Месье. Как вас зовут?
— Ли Страхан. — Она снова слегка поклонилась. — К вашим услугам.
— Сро-хан. Срах-хон. — Он улыбнулся. — Difficile. Ли, да? — Он ударил себя ладонью в грудь: — Я звать… Эсте. — Не имело смысла скрывать это — ведь в деревушке все его так звали и считали это итальянским именем, так похожим на название одной из четырех сторон света — востока — на итальянском.
— Садиться. Садиться, — повторил он. — Tres bien. Вы есть, нет? Сыр? — он протянул руку — связка колбас и круги сыра свисали с балки над столом. Отрезав щедро и того и другого, он пододвинул еду к девушке и поставил поближе к ней миску с горчицей. Марк принес горячий хлеб и, со стуком ставя на стол новую бутылку вина, многозначительно посмотрел на С.Т. Понимая, что побежден, С.Т. по-французски согласился написать портрет уродливой дочери хозяина еще до конца зимы, что было равносильно полной капитуляции, достаточной, чтобы тот удалился с самодовольным лицом, даже не требуя денег, — что, впрочем, все равно было бы бесполезно.
Месье Ли Страхан не отводил глаз от ароматного хлеба, который С.Т. разламывал на большие ломти, от которых шел пар. Девица выглядела голодной, но отрицательно покачала головой:
— Я уже ел. Merci.
С.Т. взглянул на нее, пожал плечами и налил ей вина. Да будь он проклят, если она не умирает с голоду, но у молодых — собственная гордость. Он откинулся назад, прислонившись спиной к стене, и намазал горчицей большой кусок сыра. До его замка было довольно далеко, и к тому же в гору.
Откусывая хлеб, он встретился с ней глазами и усмехнулся.
Она была очень бледной, но отважно улыбнулась в ответ. И как только он мог подумать, что перед ним мужчина?
Эти глаза. Великолепные глаза. Однако как, черт возьми, можно с ней любезничать, когда она вырядилась таким образом?
— Этот сеньор, — сказал он, доедая хлеб. — Бронзовые волосы. Изумрудные глаза. Высокий мужчина.
— Красивый, — добавила она все тем же грубоватым ровным голосом.
Плутовка. С.Т. подлил себе вина.
— Что есть красивый? Я не знать слово.
Она отхлебнула вина, подражая ему. Он уже подумывал, не стоит ли икнуть, чтобы посмотреть, скопирует ли она и это.
— Un bel homme, — сказала она. — Красивый.
— Ха! Он француз?
— Его родители англичане. — Она сделала еще глоток. — Но он прекрасно говорит по-французски. Вот почему в Англии его все называли «сеньор».
— Quellt stupidite. — С.Т. обвел жестом всех, сидящих в переполненной таверне. — Все знать французский. Все лорды здесь, э?
Она не моргнула глазом.
— В Англии таких людей не очень много. Говорят, что у него — какой-то особый вид. Это имя дала ему одна газета, и так оно за ним и осталось.
— Сеньор дю Минюи, — задумчиво проговорил он и встряхнул головой. Он так надеялся, что это прозвище умерло вместе с его репутацией. — Абсурд. Полночь, pourquoi?
Она подняла кружку и выпила еще. Оббитая фарфоровая кружка надтреснуто ударилась об стол, когда она ее опускала. Она взглянула ему прямо в глаза.
— Я думаю, вы знаете, почему «Полночь», месье Эсте.
Он слегка улыбнулся.
— Да?
Девушка не проронила ни слова, пока он наливал ей еще кружку вина. С.Т. снова откинулся к стене. Он не хотел слышать ее печальную историю. Он не хотел слушать ее мольбы. Он просто хотел смотреть на нее и мечтать о том единственном, чего не хватало в эти дни в его жизни.
Незнакомка сделала глубокий вздох и еще один глоток вина. С.Т. видел, что она думает, пытаясь понять его. На ее задумчивом лице появились первые признаки отчаяния. Хлебнув еще вина, девушка заговорила напрямую.
— Месье Эсте, — сказала она, — я могу понять, что сеньор не желает встречаться с незнакомыми ему людьми. Я знаю опасность этого.
С.Т. заставил себя широко раскрыть глаза.
— Опасность? Что есть такое? Я любить нет опасность.
— Опасности нет. Для него.
С.Т. фыркнул.
— Для него я думать нет, — с возмущением сказал он. — Для меня я думать, может, хорошо я не знать этот плохой сеньор, да? Я думать, я не помогать искать где он.
Девушка выглядела немного менее уверенной. Вино оказывало свое действие: огонь в прекрасных ее глазах немного затух.
— Mon cher ami, — сказал он мягко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110